Миссия супергероев - Кирилл Кащеев Страница 41

– Штабной вагон в центре поезда, мы можем видеть все их передвижения и… – пробегая пальцами по клавиатуре, начал Вадька.

– И то, что я вижу, мне не нравится, – напряженным тоном сказала Кисонька.

Рашид, успокоившись, что их машинист Репанный вполне справляется с техникой, повернулся, упер пистолет в спину Егору Викторовичу и вывел Аниного отца с тепловоза.

– Спорим, они идут сюда! – не отрывая глаз от экрана, процедила Кисонька. – В центр управления. Управлять.

– О, черт! – вскричал Вадька, и бег его пальцев по клавиатуре превратился в настоящий вихрь. – Я не успел… Не разобрался…

Рашид и его пленник вышли из тепловозного тамбура.

Команды на экране с тягучей, бесконечной медлительностью сменяли друг друга. Неторопливо шагая, Рашид и Егор Викторович миновали первый вагон.

– Ну давай же, давай, не спи, черепаха старая, гроб железный… – простонал Вадька, видя, как медленно, с долгими паузами, текут проценты выполнения задания напротив командной строки. Проценты тут же зависли на значении 51 и перестали двигаться вообще. Рашид перевел своего пленника во второй вагон.

– Я не хотел! – глядя в замерший экран, заорал Вадька. – Я приношу извинения! Ты умный компьютер! Замечательный! Лучшая техника в мире!

Проценты неохотно сменились на число 52.

На экране слежения Рашид и Егор Викторович покинули второй вагон и остановились у их двери. Рашид протянул руку. За дверью, отделяющей штабной вагон от тамбура, сыщики услышали шевеление и клацанье – замок отпирали.

– Держите дверь! – закричал Вадька, в отчаянии глядя на неторопливо сменившиеся на экране цифры. – Держите!

Сестры заметались, отыскивая, чем бы заклинить ручку… Но мебель штабного вагона была намертво привинчена к полу. И тогда девчонки просто и без затей вцепились в ручку и уперлись ногами в косяк.

Рашид на экране отпер замок и потянул дверь. Та не дрогнула.

Числа на экране продолжали сменяться со сводившей с ума медлительностью.

Рашид проверил замок, пожал плечами и дернул сильнее… Дверь чуть подалась… и тут же встала обратно в паз.

Рашид пожал плечами снова, ухватился за ручку и с силой рванул. Дверь на мгновение приоткрылась… Девчонки поднажали и захлопнули ее снова. Рашид засмеялся – он успел разглядеть, что именно мешает ему войти. Он протянул руку, нажал кнопку у косяка… Переговорное устройство у двери ожило:

– Дети, отпустите дверь, – скомандовал Рашид.

– Держите, – не отрывая глаз от экрана, сквозь зубы процедил Вадька.

Рашид дернул еще раз – девчонки держали. Рашид вскинул голову и поглядел прямо в камеру наблюдения. Его черные глаза угрожающе сузились, на скулах вздулись злые желваки, он демонстративно размял пальцы, потянулся к ручке…

Монитор тихонько пискнул.

– Притягивайте дверь, притягивайте! – заорал Вадька.

Девчонки рванули створку на себя с такой силой, что, казалось, сейчас они выдернут ручку из двери… Послышался короткий щелчок…

Вадька с торжествующим воплем вдавил кнопку Enter на клавиатуре. И рухнул в кресло возле пульта.

– Все, отпускайте, – спокойно бросил он. Девчонки обессиленно отвалились от двери. На экране видно было, как Рашид безуспешно дергает створку. Переговорное устройство у двери аж тряслось от летевшей из него ругани. Деликатная Кисонька по-кошачьи брезгливо морщилась.

– Вагон блокируется изнутри, – в ответ на их вопросительные взгляды устало пояснил Вадька. – На случай нападения десанта противника на боевой расчет пусковой установки. Солидно делали, все предусмотрели.

– Ха, так это мы теперь – боевой расчет пусковой установки! – вдруг хихикнула Катька. – Если эти… – она кивнула на экран с бесновавшимся у запертой двери Рашидом, – …сюда влезть не могут, значит, и не выстрелят!

Похоже, это понял и Рашид. Он схватил Егора Викторовича за плечо, приставил к его виску пистолет… Аня отчаянно вскрикнула. Но главарь террористов уже опомнился.

– Скажи спасибо, что ты мне нужен! – процедил он сквозь зубы и отпихнул своего пленника так, что тот ударился спиной о металлическую дверь.

Не обращая больше на него внимания – куда он денется из мчащегося по подземелью поезда! – Рашид рванул обратно к тепловозу. Егор Викторович вдавил кнопку переговорного устройства:

– Аня! Ребята! Ни в коем случае не открывайте! Что бы ни случилось! – успел прокричать он.

Дверь тамбура снова распахнулась, и появился сопровождаемый охранником Рашид. Гусь Евлампий Харлампиевич так и был зажат у этого охранника под мышкой – похоже, он был не в силах расстаться с покалечившей его птицей, и только постоянная всеобщая спешка спасала Харли от немедленной мести. Зато под другой рукой охранник волок какую-то коробку. Коробку плюхнули на пол, и Рашид вытащил из нее нечто похожее на обыкновенный комок пластилина. Покачиваясь в такт толчкам разогнавшегося поезда, Рашид нацелился прилепить этот комок на дверь штабного вагона…

– Это что? Пластиковая взрывчатка? – взвился Егор Викторович, хватая террориста за руку. – Вы с ума сошли?!

– Что, за доченьку испугался? – хрипло рассмеялся тот, легко отбрасывая вцепившуюся в него руку. – Правильно испугался, дорогой! Конец твоей девчонке! И детворе этой бешеной тоже – конец!

Охранник при этих словах хищно ухмыльнулся и многозначительно уставился в камеру. Его обведенный синяком глаз пылал кровожадным огнем.

– И аппаратуре тоже конец, – прокричал в ответ Егор Викторович. – Аппаратура не выдержит взрыва, а без нее установка – просто груда железа!

– Какая мне, к шайтану, разница! – взревел Рашид, хватая Аниного отца за грудки и колотя им о стену. – Если я все равно не могу попасть внутрь!

– Тоннель старый, его двадцать лет не ремонтировали, он может просто рухнуть нам на головы, и мы никогда не выберемся отсюда! – продолжал кричать Егор Викторович.

– Ладно. Ладно, – Рашид остановился, взяв себя в руки. – Выбираемся из-под земли… – тяжело дыша, прохрипел он. – Находим заброшенную железнодорожную ветку… Достаем автоген, резак, что угодно… Хоть газ туда пустим… Но я выкурю этих проклятых детей из моего поезда! – И он погрозил кулаком в камеру.

Сыщики переглянулись.

– Если нас вывезут отсюда – нам хана, – заключила Мурка.

– Судя по плану в памяти компьютера, тоннель тянется еще километров на пятнадцать, – мрачно буркнул Вадька. – Полчаса езды. Нет, уже меньше. Двадцать пять минут.

Они безнадежно уставились друг на друга. Вадька лихорадочно чесал затылок, словно надеялся расшевелить пласты залегания мысли. Но на поверхность всплыла только одна:

– Я не знаю, что делать! – честно признался он.