Правдивая ложь - Нора Робертс Страница 42

– Можно…

Пол не дал Дастину закончить:

– Парень, ты лопнешь, если съешь еще хоть крошку. Дастин с шумом втянул через соломинку чуть не половину большого стакана коки и ухмыльнулся:

– А попкорн?

Единственное, что они упустили. У парней железные желудки. Пол взглянул на Брэндона, изучавшего автографы баскетболистов на козырьке фирменной кепки. Мальчик поднял глаза, покраснел и улыбнулся.

– Это лучший вечер в моей жизни. – Он сказал это с простотой и уверенностью, свойственной мужчинам очень недолго и только в детстве.

Последнюю половину игры счет колебался в пользу то одной, то другой команды, вызывая бурные всплески эмоций и у зрителей, и у игроков. Неудачный бросок, перехват мяча под кольцом, переросший в драку… удаление.

– Он его толкнул! – завопил Брэндон, вскакивая и рассыпая попкорн. – Удалили не того парня! Вы видели?

Пол не видел, поскольку наслаждался реакцией Брэндона и не смотрел на площадку. Мальчишка, подпрыгивая, махал флажком, как топором. На лице сверкала испарина праведного гнева.

– Дерьмо! – в сердцах выпалил Брэндон и виновато покосился на Пола.

– Эй, не жди, что я вымою тебе рот с мылом. Я сам не смог бы сказать лучше.

Наблюдая за штрафным броском, Брэндон праздновал маленькую личную победу: к нему отнеслись как к мужчине. Как здорово, что мамы нет рядом.

Магнитные записи и черновые наброски унесли Джулию в послевоенные сороковые, когда Голливуд сверкал своими самыми яркими звездами, а Ева мчалась по его небосводу как ослепительная комета. Или – как заявила Шарлотта Миллер, а у нее были на то причины – безжалостная амбициозная пиранья, с наслаждением пожирающая конкурентов.

Шарлотта и Ева часто сражались за одни и те же роли, за одних и тех же мужчин. Дважды их одновременно выдвигали на «Оскар».

Лишь одному режиссеру хватило мужества занять их в одном фильме. Пресса с ликованием описывала ссоры из-за крупных планов, парикмахеров и даже из-за глубины декольте… Фильм имел грандиозный успех, правда, в Голливуде шутили, что отважный режиссер с тех пор не вылезает из больниц. И конечно, актрисы никогда не разговаривали друг с другом, только друг о друге.

Интересно, подумала Джулия. Тем более интересно, что Шарлотте пришлось признать: как актриса, Ева безупречна. А еще интереснее то, что у Шарлотты Миллер был короткий роман с Чарли Греем.

Чтобы освежить память, Джулия решила еще раз прослушать эту часть записи.

– Чарли был восхитительным мужчиной, умным, веселым. – Звонкий отрывистый голос Шарлотты смягчился, когда она заговорила о Грее. – И талантливым актером, хотя и не оцененным по достоинству. Ему просто не хватало напористости и внушительности, необходимых для главных героев. И конечно, он растратил себя на Еву.

На пленке раздался пронзительный лай, и Джулия улыбнулась, вспомнив, как Шарлотта, воркуя и кудахтая, кормила черной икрой из хрустальной вазочки трех капризных шпицев, похожих на тявкающие меховые шарики.

– Детки, мои милые детки. Не жадничай, Лулу. Дай поесть своим сестричкам. Моя милая доченька! Такая хорошая девочка! Так на чем я остановилась?

– Вы рассказывали о Чарли и Еве. – Джулия услышала в своем голосе на пленке сдавленный смех. К счастью, Шарлотта ничего не заметила.

– Да, конечно. Ну, он совсем потерял из-за нее голову. Бедняжка Чарли плохо разбирался в женщинах, а Ева была беспринципна. Она использовала его, чтобы получить первые пробы, а потом держала на коротком поводке, пока не ухватила роль в «Отчаянии» с Майклом Торрентом. Если помните, она играла там шлюху. Абсолютно точное попадание. – Шарлотта презрительно фыркнула, скармливая жадным собачонкам кусочки нежнейшего лосося. – Связь Евы с Торрентом разбила Чарли сердце.

– Не тогда ли с Греем стали связывать ваше имя?

– Мы были друзьями, – чопорно проговорила Шарлотта. – Я сопровождала его на приемы, помогая сохранить лицо. Я не говорю, что Чарли не был влюблен в меня, но боюсь, он считал меня и Еву похожими. Чего никогда не было и нет. Я развлекала его. Утешала. У него начались финансовые проблемы с одной из бывших жен. Видите ли, там был ребенок, и бывшая жена заставляла Чарли платить, чтобы ребенок рос в роскоши. Чарли, добрая душа, платил.

– Вы знаете, что случилось с ребенком?

– Нет, не припомню. В общем, я делала для Чарли все, что могла, но, когда Ева вышла замуж за Майкла, Чарли этого не вынес. – Шарлотта вздохнула. – И даже своей смертью он подхлестнул карьеру Евы. Его самоубийство создало легенду: Ева – женщина, ради которой мужчины убивают себя!

Легенда. Тайна. Звезда. Однако книга вовсе не об этом. Джулия взяла авторучку и нацарапала на чистом листе блокнота:

"ЕВА, ЖЕНЩИНА».

Вот он, мой заголовок, поняла Джулия, включая компьютер, и скоро полностью погрузилась в историю, у которой еще не было конца. Где-то через час она одной рукой потянулась к стакану с пепси, другой открыла ящик и вынула черновик, чтобы сверить кое-какие детали… Бумажный квадратик спланировал на ее колени. Злобно оскалились большие печатные буквы:

"ЛУЧШЕ НЕ РИСКОВАТЬ, ЧЕМ ПОТОМ СОЖАЛЕТЬ».

Как ни старалась, Джулия не могла вырваться из когтей парализующего страха. Смешные… нелепые записки. Банальные изречения… Чье-то дурацкое чувство юмора.

Но чье?

Она ведь пролистывала черновик после вторжения?

Джулия закрыла глаза, поднесла прохладный стакан к щеке. Не хотелось… невыносимо было думать, что вор вернулся после того, как она стала запирать двери и окна, покидая дом.

Может быть, она просто не нашла записку тогда? И к лучшему. Отсутствие реакции наверняка обескуражило автора.

Тишина дома и темнота за окнами стали невыносимыми. Джулия бросилась наверх, натянула купальник, накинула на плечи халат, схватила полотенце и побежала к бассейну.

Скинув халат, она сделала глубокий вдох и нырнула, представляя, как напряжение покидает ее и превращается в такую же иллюзорную субстанцию, как пар, клубящийся над подогретой водой…

Пятнадцать минут спустя Джулия выпрямилась в мелком конце бассейна. От холодного воздуха тело покрылось гусиной кожей, но она чувствовала себя великолепно. Тихо посмеиваясь, она стала подтягиваться на бортик, и тут ей на голову обрушилось полотенце.

– Высушитесь, – проговорила Ева, устроившаяся за столиком с бутылкой шампанского и двумя бокалами. – И выпьем.

Джулия стала машинально вытирать волосы.

– Я не слышала, как вы подошли.

– Вы были слишком заняты. Пытались побить олимпийский рекорд. – Ева с наслаждением вдохнула аромат белой герани, которую сорвала по пути к бассейну. – Так расскажите, что привело вас сюда.

Джулия вспомнила об анонимке, но решила не портить настроение ни себе, ни Еве. И если честно, не только записка выгнала ее из дома… Одиночество. Давящая тишина пустого дома.