Казнить нельзя помиловать - Галия Мавлютова Страница 42

— Завтра — воскресенье. — У Василия Петровича прорезался ровный звучный голос.

— Ч-что? — закричал Рома.

— Воскресенье, — подтвердил Василий Петрович.

Рома насупился, уж больно ему хотелось побыстрее заполучить дорогого клиента. Если бы он мог, он бы заставил солнце крутиться с удвоенной силой, чтобы быстрее наступил понедельник.

Честно признаюсь, я бы попросил солнце крутиться в два раза медленнее, чтобы злосчастный понедельник наступил через неделю, может, за это время император умрет или слон сдохнет. И Стрельников узнает о моем позорном конце позже на неделю, и то хвала господу.

Но, увы, повернуть солнце вспять не в моих силах, как и Роме не поторопить его.

Василий Петрович аккуратно сложил измызганную газету и скомкал ее. По шуршанию бумаги мне стало ясно, Василий Петрович предлагает мне прикрыть лавочку, то есть зовет на выход.

— Рома, спасибо. До понедельника.

Я вылез из машины и долго ждал, пока из нее выберется Василий Петрович.

Рома помахал нам рукой и умчался на своем «мерсе». Мы остались вдвоем на опустевшей площади. Везде валялись газеты, мусор, остатки фанатских безделушек.

— Денис, не говори ничего начальству. Пусть останется между нами, — робко попросил Василий Петрович.

— Петрович, о чем речь? Конечно, не скажу. Погорим вместе, — залихватски подхватил я. — Это ты меня охранял?

— Я, — заулыбался Петрович.

Я снисходительно похлопал его по плечу. Так хлопают незадачливых полицейских в западных фильмах народные герои типа Джеймса Бонда. Дескать, куда тебе, малыш, до великих мира сего.

В этот раз Джеймса Бонда играл я, Денис Белов, а незадачливым полицейским являлся, конечно же, Василий Петрович.

Домой я добирался часа три. Мама уже спала, на кухне в кастрюльке грядкой улеглись холодные котлеты. Я поднял крышку и равнодушно поглядел на них, сегодня мне не хотелось уподобляться Васисуалию Лоханкину.

Наверное, потому, что я наелся халявного сала в гостях у Ромы Галеева.

Я долго ворочался в постели, отгадывая сложную загадку — где достать деньги? Так и не найдя иного выхода, кроме маминого кошелька, я крепко заснул. В эту ночь мне ничего не снилось, кровожадная гринда покинула меня. Я еще не знал, что она покинула меня ненадолго.

Не знаю почему, но понедельник выдался удачный. Стрельников выслушал мой доклад, долго вертел карандашом, стукал им по телефонному аппарату, зачем-то подул на него и, наконец, произнес загадочным голосом:

— Денис, ты пойдешь в «Люцифер» и начнешь процедуру страхования. А там посмотрим! У нас есть все основания подозревать твоего дружка, ведь кроме списка страховой компании, или как там, страхового общества, у нас ничего нет. Ни следов, ни примет, ни свидетелей. Понимаешь, у нас нет другого выхода. Лучше долбить цель, чем сидеть и нюни распускать. Собирайся, пойдешь один. Если что заметишь, сразу звони. Поставь мобильный на сигнал, я буду ждать звонка. Если услышу сигнал, сию секунду примчимся в «Люцифер» и камня на камне не оставим. Ты уж поверь мне!

Я верил Сергею Петровичу.

А кому мне еще верить? Я знал, что он не бросит меня в трудную минуту, подстрахует, спасет, выручит.

Сергей Петрович — настоящий мужчина! Честно признаться, мне очень хотелось стать таким, как Стрельников.

Раньше я хотел уподобиться Ковалеву, уж больно он крут, но, пообщавшись с ним поближе, я оставил эти фантазии. Последняя выходка Алексея доконала меня вконец. Не хочу уподобляться Ковалеву!

— Держи! — Алексей незаметно подошел сзади и сунул мне в руку пачку смятых купюр.

Я обомлел, короче, чуть не грохнулся на пол от изумления. Ковалев всучил мне целое состояние. Я такие крупные суммы еще не держал в руках.

— Это тебе на расходы. Больше мне в ФЭУ не дали. Говорят, что у них перерасход.

А мне и не надо больше! Я держал в потной руке десять тысяч рублей. Почти триста тридцать долларов! У нас в стране двойная бухгалтерия. Все пересчитывается на доллары, мысленно, разумеется, потом на евро, и наоборот. Очнувшись от шока, я хладнокровно оглядел купюры и спрятал их в карман пальто.

— Положи подальше, своруют. Карманники вышли по амнистии, чистят кошельки, аж свист стоит. Общество требовало выпустить их, общество пусть и расплачивается своими кошельками за чрезмерную гуманность. А ты спрячь-спрячь бабуленьки-то, — ласково посоветовал Ковалев, — они тебе еще пригодятся.

Ночью я перебрал все варианты добывания денег честным путем. Честные пути сходились в одну цель — мамин кошелек. Оказывается, есть и другие пути добывания денег. В лице Ковалева я приобрел казначея одного из финансовых источников.

Передо мной засияло Юлино лицо, и я понял, что не смогу дожить до вечера.

Сегодня я обязательно должен увидеть ее! — с этим твердым намерением я мгновенно сжился, и оно стало моим наваждением.

Куда бы я ни повернулся, Юлино лицо уже выглядывало оттуда: я к столу Стрельникова — и Юля туда же, я в кабинет Ковалева — а Юля уже там.

Так я пробегал полдня из кабинета в кабинет вместе с Юлей, и мне понравилась наша сдвоенность.

— Сергей Петрович, разрешите идти? — спросил я Стрельникова, когда все приготовления были закончены.

— Идите, Денис Александрович. — Сергей Петрович посерьезнел и перешел на «вы».

Я поправил воротник пальто, посмотрелся на дорожку в зеркало и птицей полетел на Старо-Невский в страховую компанию «Люцифер».

Вообще-то это было страховое общество, но оно везде рекламировало себя как страховую компанию. Такая крутая страховая компания, круче не бывает. А зарегистрирована как ООО, что означает — общество с ограниченной ответственностью, и компания предполагает общество с ответственностью без границ.

В шикарном пальто брести по питерским улицам довольно стремно, и я решил доехать до «Люцифера» в маршрутном такси. Я махнул рукой, и возле меня остановились сразу три маршрутки.

Красота! Издержки конкуренции, разгул капитализма, подумал я, забирая в руки полы пальто и усаживаясь в салон.

Плюхнувшись на сиденье, я вспомнил, что у меня нет собственных денег, есть только государственные, выданные под расписку самим Ковалевым.

Ладно, буду тратить казенные. Я достал пятьсот рублей и протянул парню, сидевшему напротив меня.

Вдруг я застыл с купюрой в руке. Напротив меня сидел худощавый парень с короткой стрижкой, под нулевку, в таком же пальто, как у меня, а за пазухой у него торчал пистолет. Если бы мне кто-нибудь сказал, что в центре Питера, средь бела дня, я увижу «человека с ружьем» в состоянии алкогольного опьянения — парень находился в сильно возбужденном настроении и с пистолетом, — я бы умер от страха. Впрочем, и сейчас я почти что умирал. И кто бы не умер, обнаружив направленный на вас ствол в маршрутном такси? Увидев пятьсот рублей в моих руках, парень выхватил из-за пазухи ствол и направил его на меня.