Твое смеющееся сердце - Нэнси Бартоломью Страница 42

— Да… угу… ладно. Знаю. — Он наклонил голову влево, прижимая телефон плечом к уху, а правой рукой в это время включая радио. — Это я тоже знаю. — Теперь в голосе Уэдерза, как мне показалось, послышалось раздражение. — Это твоя работа. Скажи ей, что я сказал «нет», думаю, она поймет. — Некоторое время он молча слушал, потом пробурчал что-то неразборчивое и повесил трубку.

Казалось, он вообще забыл о моем существовании. Припарковав машину на стоянке перед кафе, он сидел, держа руки на руле, и невидящим взглядом уставился на кирпичную стену перед ним. Так прошла, наверное, целая минута.

— Что, неприятности на работе? — спросила я, когда стало ясно, что он может просидеть так еще долго.

Уэдерз не вздрогнул от неожиданности, но взглянул на меня.

— Идемте, купим себе по хот-догу, — сказал он, не ответив на мой вопрос.

«Значит, это личное», — почему-то решила я. Наверное, во мне заговорила женская интуиция. Интересно, кто такая эта «она», которая должна понять слово «нет»?

Идя в кафе, я размышляла над этим вопросом. У стойки я сделала заказ, почти не думая, и снова погрузилась в размышления об Уэдерзе. Я оттягивала неизбежное — разговор о Шейле, от которого мне не уйти. Напряжение зрело во мне, как буря. Материнское чутье подсказывало, что человек, звонивший по телефону, не только хотел меня напугать, но и угрожал моей дочери.

Казалось, Уэдерз с головой ушел в свои мысли и ничего не замечал. Мы взяли свои хот-доги и направились через зал к кабинке под висящей на стене схемой авианосца времен Второй мировой войны.

Уэдерз аккуратно развернул свой хот-дог, взял две салфетки, протянул одну мне и всецело сосредоточился на еде. Несколько минут мы сидели в полном молчании. В соседних кабинках никого не было, так что тишину не нарушали даже чужие голоса, молчание становилось тягостным, во всяком случае для меня, и я не выдержала.

— Скажите, как вы оказались в «Золотом скакуне» в тот вечер, когда у меня было прослушивание? — Кажется, я задала совершенно безобидный вопрос.

— И вы звонили мне затем, чтобы спросить об этом? — Уэдерз перестал жевать и застыл неподвижно, ожидая моего ответа.

Я покраснела.

— Нет, я лишь пытаюсь поддержать вежливую беседу.

Он снова промолчал.

— Просто мне стало любопытно, ведь с тех пор, насколько мне известно, вы ни разу не заходили в наш клуб.

— А вы что, ведете список постоянных клиентов «Золотого скакуна»?

Итак, попытки поддержать разговор безнадежны. Я покачала головой и поднесла ко рту стакан с содовой, но, к несчастью, газ ударил мне в нос, я поперхнулась, закашлялась, на глазах выступили слезы. Уэдерз рассмеялся. Он хохотал так заразительно, что я в конце концов не выдержала и тоже присоединилась к нему. Мы смеялись до тех пор, пока я не поняла, что вот-вот разревусь.

— Ладно. — Уэдерз вдруг потянулся через стол и накрыл мою руку своей. — Рассказывайте, зачем звонили.

— Кто-то угрожает моей дочери. Я знаю, вы можете мне и не поверить, потому-то я и повесила трубку. Мне просто нужно было с кем-то поговорить об этом, и я не знала с кем.

Уэдерз выпрямился и убрал руку, положив ее себе на колени. Он снова стал сама серьезность.

— Что вы имеете в виду?

Я посмотрела ему прямо в глаза. Мне показалось, он действительно готов меня выслушать, и я рассказала ему о телефонном звонке. Мой голос дрожал, руки тряслись, было так страшно, что я озябла, хотя в кафе было тепло от находящейся тут же кухни. Уэдерз не стал смеяться над моими страхами, не отмахнулся от моих слов, только внимательно слушал и кивал, словно угрозы по телефону были для него чем-то вполне обыденным.

— Так как, по-вашему, стоит мне относиться к этому серьезно или считать это просто телефонным хулиганством?

— Пока не знаю, — сказал Уэдерз, — возможно и то, и другое. Вряд ли вам стоит поддаваться мании преследования, но и отмахиваться от этого факта тоже не советую. — Подумав, он улыбнулся. — Попробуйте вспомнить, вы в последнее время никого не разозлили?

Я чуть не свалилась со стула.

— И вы еще спрашиваете, Уэдерз! Я кого-то настолько разозлила, что теперь он пытается меня подставить, свалить на меня убийство. А если ему это не удастся, он вполне может меня просто убить! Может, это не то, что вы рассчитывали от меня услышать, но, клянусь Богом, это правда. — Я не дала Уэдерзу выговорить ни слова. — На меня ополчилось все семейство Спайви, особенно злится скорбящая вдова, которой не нравится завещание Джимми. Вернелл тоже не в восторге, однако старается этого не показать. Он ведь думал, что избавился от меня, а приобрел в моем лице делового партнера и может считать меня убийцей своего брата. Поэтому ответ на ваш вопрос один: да, есть масса людей, которых я раздражаю.

Я откинулась на спинку стула, чтобы перевести дух.

— Ну хорошо, давайте еще раз разберемся во всем по порядку, — сказал Уэдерз. — Против вас лично я ничего не имею, моя задача — найти убийцу Джимми Спайви, вот и все. Ведя это расследование, я равно заинтересован как в том, чтобы найти виновных, так и в том, чтобы оградить невиновных. Перестаньте видеть во мне личного врага, Мэгги. Мы продвинемся гораздо быстрее и гораздо дальше, если вы будете мне доверять.

Хотела бы я ему доверять, о, как бы я этого хотела!

— Все это прекрасно, только мне кажется, что я единственная, против кого вы ведете расследование.

— Мэгги, мы это уже обсуждали. Я веду расследование не против вас или кого бы то ни было, а расследую убийство, и вам я только задаю вопросы.

В дверь ввалилась ватага подростков, по-видимому, они возвращались из школы и очень проголодались. Парни и девушки смеялись, шутили — словом, вели себя так, словно им все нипочем. Уэдерз позволил себе отвлечься на миг и тут же снова вернулся к делу.

— Какие у Вернелла отношения с Шейлой?

— Хорошие, а что?

— Вы говорили, по телефону звонил мужчина, и, насколько я понял, у Вернелла есть немало поводов на вас злиться. Мэгги, я просто задаю вопросы, чтобы во всем разобраться.

— О, Вернелл совершенно безобиден, — заверила я. — Он, конечно, не был идеальным мужем, временами он обращался со мной хуже, чем с собакой, но отцом он всегда был хорошим. Шейлу он бы никогда и пальцем не тронул.

— Может быть, и так, но вы первая упомянули его имя.

«Да, упомянула, но только затем, чтобы показать, что у меня достаточно недоброжелателей. Вернелл и мухи не обидит», — подумала я, а вслух спросила:

— Вы уже беседовали с Вернеллом?

— Да, конечно, — без лишних подробностей ответил Уэдерз, снова надевший непроницаемую маску профессионала.

— Где он был во время убийства Джимми? Он не мог этого сделать?

Уэдерз некоторое время внимательно всматривался в мое лицо, как будто решая что-то для себя, потом сказал: