Биография Шерлока Холмса - Ник Реннисон Страница 42

Тем не менее масштабы сотрудничества тибетцев с русскими и русского присутствия в Тибете были непомерно преувеличены английскими чиновниками в Индии, начиная от рядовых агентов разведывательный службы и кончая вице-королем, лордом Керзоном, который оставался при убеждении, что малейшее посягательство России есть часть грандиозного замысла по захвату тотального контроля над Азией.

Более реалистичную оценку угрозы, содержавшуюся в отчете Шерлока Майкрофту, быстро затмила лихорадочная тревога, характерная для официальной позиции правительства.

В 1904 году экспедиционный корпус Янгхазбенда, отправленный с благословения Керзона, ожидал при вторжении в Тибет встретить многотысячную армию, вооруженную новейшим русским оружием и винтовками. На деле многие солдаты, с которыми они сталкивались, имели при себе лишь древние ружья с фитильным замком и традиционные тибетские мечи и казались выходцами из другого века. После стычки при деревушке Гуру тибетцы потеряли почти 500 человек убитыми и ранеными, а потери англичан свелись к десятку раненых. Перерыв тибетский лагерь в поисках русских винтовок, английские офицеры нашли три штуки.

Сам Холмс не обнародовал никакого отчета о своем пребывании в Тибете. Нам приходится довольствоваться краткими фразами, которые Уотсон воспроизвел в «Пустом доме». Тексты Дойла обнаруживают некоторое знакомство с горной страной, которым он, возможно, обязан своим беседам с Холмсом в конце 1890-х, но с уверенностью ничего утверждать нельзя. Любой документ, который мог сохраниться в государственных архивах, пока закрыт для широкой публики.

В отсутствие бесспорных свидетельств все утверждения о путешествии сыщика в запретную страну строятся на домыслах, но наиболее вероятным представляется, что он отправился по пути, которым позднее проследовал в Лхасу полковник Френсис Янгхазбенд и его военная миссия. До Янгхазбенда даже доходили слухи, что десяток лет назад долину Чумби пересек странный, возможно сумасшедший, европеец. Скорее всего, это был Холмс.

Нет никакой загадки в том, почему Тибет так долго оставался изолированным от мира. Не существует природного барьера более внушительного, нежели окружающие его горы. Слишком мало встречается мест, где пеший путник или вьючное животное способны вскарабкаться на массивные бастионы Гималаев.

Одно из них – перевал Джелепла (Красивый уступ), через который пролегает путь от границы с Сиккимом в долину Чумби и далее к Тибетскому нагорью. Именно через него миссия Янгхазбенда вступила в Тибет. И вероятно, здесь двенадцатью годами ранее Холмс вместе с двумя проводниками, рекомендованными Саратом Чандрой Дасом, пробирался все выше по обрывистым тропам, таким узким, что зачастую им приходилось двигаться вереницей.

Преодолевать такую местность тяжело, особенно поздней осенью, когда путешествовал Холмс, так как в Гималаях зима наступает рано. Даже человеку его исключительной выносливости путь, наверное, показался трудным.

Хотя Холмс нигде не упоминал о пережитых испытаниях, это сделали другие, прошедшие той же дорогой. Одним из них был Перси Лэндон, газетный корреспондент, примкнувший к миссии Янгхазбенда. Он сохранил для истории, какого труда потребовало от людей и животных преодоление перевала Джелепла.

«Едва ли кто-то, – писал он, – даже те, кто б́ольшую часть пути проделал верхом, избег боли в висках и глазах; многих сразила горная болезнь, и несколько вьючных животных пали на обочине».

Еще мучительнее был переход через Тангла (Чистый перевал), преодолев который англичане наконец вышли на плато. Лэндон штурмовал его в метель. «Ветер, никогда не стихающий на этом странном перевале, гнал нам в лицо замерзший туман, пронизанный жалящими льдинками. Людей и животных сковала ледяная броня, бороды и даже ресницы опушила и убелила изморозь. Трудно было видеть дальше пятидесяти ярдов».

Мы не знаем, какие погодные условия сопутствовали Холмсу и его проводникам, но, вполне возможно, они перенесли все мучения горной болезни, столь красочно описанной Лэндоном. «Мозг, – писал журналист, – словно бы разрублен надвое, и каждый удар сердца вгоняет в него клин, тупой, но занозливый. Частичное облегчение приносит бурный приступ тошноты, а тебе все равно нужно идти, и идти, и идти…»

Перевалив через Тангла, Холмс и его спутники оставили позади самые худшие естественные препятствия на своем пути. До Лхасы, лежавшей на северо-востоке, оставалось еще множество миль. Их ожидали другие горные перевалы и тягостные переходы, но ничего, что могло бы сравниться с негостеприимной местностью, которую они уже пересекли.

Поднявшись на высокое Тибетское нагорье, путники внезапно обнаружили, что их окружают признаки цивилизации: возделанная земля и человеческие жилища. Один из участников экспедиции Янгхазбенда двенадцать лет спустя описывал ландшафт, который открылся и перед Холмсом.

«Теперь, – писал он, – за уступом нам открылась долина Гьянцзе, которая тянулась приблизительно на две мили перед нами… Мы обогнули отрог, и перед нами простиралась эта плодородная долина, с аккуратными белеными домами, видневшимися в рощах среди ухоженных полей.

На плодородных долинах среди ухоженных полей появление чужаков, разумеется, не могло пройти незамеченным. Наверное, Холмс и два его спутника ожидали, что их, подобно Лэндору, Энни Тейлор и многим прочим путешественникам, остановят и отправят восвояси.

Морану и Уодделу, следовавшим за ними по пятам, не удалось столковаться с местными властями. Старейшины поселка, возле которого их остановили, вынудили чужаков – надо полагать, по распоряжению верховной власти – вернуться тем же путем, каким они пришли.

Как следует из документов, к концу сентября Уоддел уже снова был в Дарджилинге, а значит, и Моран тоже. (В следующем году Уоддел вместе с сиккимским горцем Кинтхапом вновь проник в Тибет. Он опять прибег к маскировке, которая подвела его годом ранее – шаг дерзкий, но глупый, – однако его выдали голубые глаза, и он снова был выпровожен из страны.)

Каковы бы ни были причины, Холмсу и его спутникам позволили продолжить путь. Все дальше продвигаясь в глубь страны, они понемногу приближались к ее загадочной столице. Пятнадцатого октября или около того Холмс вошел в ворота города.

В 1891 году Лхаса была небольшой, по европейским меркам, однако, расположенная в окружении гор, казалась величественной – во всяком случае, издалека. Над городом нависала громада Поталы, храмовой резиденции далай-ламы. Перси Лэндон, корреспондент, путешествовавший с Янгхазбендом, был поражен видом Поталы.

Простота высекла чудо в камне, длиною в девятьсот футов. Возносящаяся на семьдесят футов, она вздымается выше собора Святого Павла. Потала была бы видна изо всех уголков Лондона, Лхасу же она просто затмевает. Невозможно подходить к этому сооружению с европейскими мерками, ведь нет ничего, с чем его можно было бы сравнить… Центральное здание дворца, Пходанг Марпо, жилище живого божества, выделяется на фоне массивных темно-алых построек, оттененных золотом крыш. Эта толика великолепия добавлена с безупречным вкусом и умеренностью иллюстраторов наших древних манускриптов и дополняет общий колорит, складывающийся из разных оттенков зелени, алого, белого, темно-бордового и голубого.