Око Озириса - Ричард Остин Фримен Страница 42

– Вот как? – встрепенулся поверенный, положил окурок в пепельницу и, выбрав другую папиросу, сказал: – Это самая любопытная особенность вашего анализа. Она делает вам честь. Для большинства сыщиков отсутствие преступного мотива – серьезное препятствие к началу судебного преследования. Но вы с потрясающей твердолобостью продолжаете доискиваться до правды.

Он торжественно поклонился Торндайку, который отвесил ему такой же церемонный поклон, после чего Джеллико закурил папиросу и опять откинулся на спинку кресла, приняв позу человека, который слушает лекцию или музыку.

– Поскольку у меня не было оснований для решительных действий, – продолжал Торндайк, – мне ничего не оставалось, как собирать новые факты. Анализ многих преступлений, совершенных с большой степенью предусмотрительности и искусности, выявляет одну характерную черту: осторожный убийца, заметая следы, теряет чувство меры. В итоге излишняя предосторожность выдает его. Так происходит всегда, и я верил, что данное дело не станет исключением. Я оказался прав.

В тот момент, когда расследование завело меня в тупик, в Сидкапе отыскали фрагмент человеческого скелета. Я прочел об этом в вечерней газете, и, как ни скудно было сообщение, оно убедило меня: преступник допустил роковую ошибку.

– Неужели? – удивился Джеллико. – Неопытный репортер написал ерунду, ничего не стоящую в плане фактологии.

– Не спорю, – кивнул Торндайк, – однако в заметке указывались время и место обнаружения останков, а также говорилось, какие именно кости нашел фермер. По их виду я заключил, что тело разлагалось в сухой атмосфере, а кисть руки была отломана. Таким характеристикам трупа вполне соответствует египетская мумия. Она хорошо сохраняется в футляре, но на открытом воздухе при нашем климате быстро разрушается, и связки становятся ломкими. Предположив, что эти кости – фрагменты мумии, я укрепился в убеждении, что убийца – мистер Джеллико. Если он расправился со своим клиентом и спрятал тело в футляре, значит, настоящую мумию он извлек оттуда и куда-то запрятал, возможно, бросил на воздухе и обращался с ней неосторожно.

Мне известно о преступниках, отрезáвших пальцы своим жертвам, если те носили на них дорогие кольца. Однако в случае с Джоном Беллингэмом убийца преследовал иную цель: устранить объект, по которому наверняка идентифицировали бы тело. Но почему мистер Джеллико не снял с трупа кольцо, не распилил его, не выкинул? Дело в том, что многие знали: коллекционер носил на безымянном пальце левой руки ювелирное украшение и не снимал его, поскольку оно сидело очень плотно. Исчезновение пальца создавало видимость того, что какой-то разбойник позарился на кольцо, расправился с жертвой, отрезал ей палец и завладел ценной вещью. Разумеется, это отводило от такого благородного джентльмена, как мистер Джеллико, всякие подозрения – он ведь не грабитель с большой дороги.

Я утомил вас, господа, но мой обзор подходит к концу. Подведем итоги. До сегодняшнего дня у меня не было ни доказательств, ни ключа к мотиву преступления, а лишь разрозненные факты, но и они указывали на Артура Джеллико как главного подозреваемого. Во-первых, ему подвернулся удачный момент расправиться со своим клиентом и спрятать тело. Во-вторых, в последний раз Беллингэма видели живым в обществе его адвоката. В-третьих, человеческий труп доставили в музей по распоряжению и под контролем мистера Джеллико. В-четвертых, именно он, несмотря на слабое зрение, разглядел в траве на участке Годфри Беллингэма скарабея, которого сам же и подбросил, чтобы снять с себя подозрения, а на невиновного брата своей жертвы бросить зловещую тень. В-пятых, будучи душеприказчиком покойного, мистер Джеллико намеревался извлечь из запутанного завещания как можно больше материальной выгоды.

Теперь об останках. Это не кости Джона Беллингэма, а фрагменты мумии; единственный, кто располагал ею, – мистер Джеллико. А у кого имелись мотивы заменить тело убитого коллекционера останками Себекхотепа, египетского писца ХХII династии? Конечно, у мистера Джеллико.

Располагая теоретическими данными, полученными на основе умозаключений, я понимал: этого мало для начала активных действий. Инициируй я тогда же судебный процесс, его либо прекратили бы, либо отложили, пока не вскроются новые обстоятельства. Я вынужденно умерил свое рвение и терпеливо наблюдал за развитием событий. Вскоре мы стали свидетелями того, как мистер Хёрст попытался утвердить завещание, но суд не признал подлинность костей и факт смерти коллекционера и отклонил ходатайство. Джеллико, Хёрст и их адвокаты, очевидно, планировали подсунуть следствию такие убедительные останки, что суду ничего не оставалось бы, кроме как удовлетворить иск о наследстве.

Я задумался: может, я ошибаюсь? Вдруг и впрямь нашли некоторые части скелета Джона Беллингэма, например череп, надколенники или левый голеностопный сустав? Любая из них послужила бы доказательством в суде. Но если я прав, – рассуждал я, – то мистер Джеллико рискнет, хотя для него это нежелательно, последним козырем, который он придерживал, надеясь, что суд и так признает факт смерти завещателя, Хёрст получит все имущество, а родной брат покойного останется нищим. Вышло по моим расчетам: вскоре инспектор Бэджер – как бы случайно – спустился на дно колодца в усадьбе, где еще недавно жил Годфри Беллингэм, и обнаружил там палец мумии с надетым на него кольцом. Вот так находка! И, главное, мистер Джеллико тут как тут, словно караулил неподалеку, выжидая момент, когда совершится это потрясающее открытие. Замечу: дом принадлежит Джону Беллингэму, и его поверенный отлично знал, когда новый арендатор будет приводить в порядок усадьбу и чистить колодец; не удивлюсь, если Джеллико как законный хранитель имущества покойного сам назначил нанимателю ту дату, какую пожелал.

Впоследствии выяснилось, что кости не имеют отношения к Джону Беллингэму, – кстати, будь они подлинные, это установили бы и без кольца, – но вот кольцо-то с Оком Озириса принадлежало погибшему египтологу, а не древнему египтянину Себекхотепу. Вывод напрашивался сам собой: тот, кто бросил кости в колодец, имел доступ к телу без вести пропавшего коллекционера, и я уже не сомневался, что это мистер Джеллико. Окончательно убедившись в правильности своих умозаключений, я поспешил к доктору Норбери за разрешением на обследование мумии Себекхотепа. О результатах вам известно.

Доктор Торндайк умолк, а Джеллико задумчиво посмотрел на него и тихо произнес:

– Что ж, я вполне уяснил ваш метод расследования, сэр. Я получил истинное удовольствие и хотел бы воспользоваться многими вашими открытиями и разработками – конечно, впоследствии… при других обстоятельствах. Не позволите все же налить вам хересу? – Он дотронулся до пробки графина, но инспектор Бэджер нетерпеливо посмотрел на свои часы. – Понятно, вы торопитесь, но я не задержу вас долго, – добавил поверенный, – мои показания будут представлять собой последовательное изложение событий. Все-таки мне нужно высказаться, господа, и, надеюсь, вы не заскучаете.

Он вынул из портсигара новую папиросу, помял ее в пальцах, но почему-то не закурил. Инспектор Бэджер пошарил в кармане, вытащил блокнот, раскрыл его на колене и приготовился записывать, а все мы – слушать хозяина дома.