Капкан для оборотня - Валерий Иванов-Смоленский Страница 43

Он вытянул свою левую руку и выставил циферблат часов в сторону мужчины.

Секундная стрелка на часах быстро отсчитывала секунды: одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь…

Тиша поднял свободную руку и щелкнул зажигалкой. Вспыхнул язычок пламени. Тиша медленно стал приближать зажигалку к пропитанному бензином бинту.

— Несчастный случай, — будничным тоном произнес он, — замкнуло проводку…

— Согласен! — закричал мужчина, — я согласен! выпустите меня…

* * *

В предбаннике на мгновение наступила тревожная тишина.

Косарь бросил косой неприязненный взгляд на Тишу. Тот медленно смаковал пиво.

— …Ты мне горбатого-то не лепи, — Косарь недобро прищурился и затянулся «беломориной», — ты куда слинял, когда мои бригадиры пропали?

— Никуда я не скрывался. В область ездил, дела у меня там… — Тиша скривил рот, — ты что, за Егорку меня держишь? Чтобы я чужих центровых заваливал? Своего встревалова хватает!

— В область, говоришь? Это к кому же? Может, в махновцы подался?

— Охолонись, Андрон, — вступился Боцман, — Тиша — правильный мужик. За своих припотелов всегда в ответе. Это Ковбой был… С залетами… Жаронуть любил. Я другое скажу. Ливер чую. Кто-то среди наших пашет на контору. Завелись кумовки. Типа того, что шилом замочили. Нюшить надо. Ты бы Авдею поручил… Он у тебя с навыками. Что та щука…

— Уже поручил, ищет Авдей… — пробурчал Косарь, — да где найдешь-то… Понабрали шелупони всякой. Шакалья, которого раньше к себе и близко не подпускали. — Он грубо выругался. — А где сейчас возьмешь проверенных в деле? Всех пересажали. И никакие «абиссинские налоги» не помогают. Боятся брать на лапу даже свои менты. И судьи посбежали.

Он постучал таранькой по столу и стал ее очищать от чешуи, — нам надо, однако, масть держать и решить по ментовским беспредельщикам. Как Щуку этого окаянного остановить? И другана его, бугая этого. — Он снова витиевато ругнулся. — А за ними и каждый цирик борзеет.

— Да, — согласился с ним Боцман, — ни с того, ни с сего наехало ментовское коромысло. Жировали отдушливо, по понятиям. Принесло этих… — он также выругался.

Тиша, отхлебнув пива, лишь молча кивнул головой.

Выпустив клубы пара, открылась дверь парилки, и оттуда выглянул голый загорелый человек. Он был высок, мускулист и по-военному подтянут. Тело, утратившее, однако, былую стройность, основательно подернулось жирком. Хотя и толстяком назвать его было нельзя. Рука, одетая в широкую рукавицу, держала пахучий распаренный дубовый веник. В другой руке находился ковшик с водой, а на голове была нахлобучена войлочная шапка. Узкое волевое лицо его светилось азартом.

— Второй парок готов! — весело крикнул человек, прикрыв дверь, — ох, и хорош парок! Ядреный! Дух захватывает! Кто первым? Может вы, Андрон Тимофеевич? — обратился он к Косарю.

Боцмана покоробило, лицо его гневно исказилось. Он терпеть не мог обращений по имени-отчеству в воровской среде.

— Любому вору дается кличка. — просипел он. — Да не для красоты. А для конспирации и краткости. Орать будешь в критический момент? Скажем: «Воткни этому залетному фраерку „перо во фрак“, любезный, Воростислав Евлампиевич!» Пока все скажешь — так уже и самого унесут. Другое дело, к примеру: «Мочи его, Кузя!» Коротко и ясно…

Авдей согласно кивнул головой.

Но Косарь промолчал, он все спускал своему любимцу, никогда не подводившему его в трудных ситуациях.

На предложение лезть в парную первым он отрицательно махнул рукой.

— Или, вы, Евсей…

— Я те дам, бурой, Евсея! — рявкнул Боцман, грязно выругался и потряс кулачищем. (Свое отчество — Леопольдович — он ненавидел с детства).

— Или вы желаете?.. — уже без имени и без клички, растерявшись, обратился к нему галантный донельзя банщик.

Это и был Авдей — Александр Авдеев, он же — начальник личной охраны Косаря.

— Пущай Тиша лезет, — сбавил тон Боцман, — парок спустит. Мы-то с Косарем старики уже для такого пара.

Тиша утвердительно кивнул, сбросил простыню на скамью и полез в парилку.

Поочередно попарившись, авторитеты вновь сели за стол. Присел с ними и Авдей.

— Ну, давай, банкуй, — сказал ему Косарь, — Теперь можно и грех на душу принять.

Авдей взял бутылку «Столичной» и с коротким хрустом свинтил пробку. Прекрасно зная привычки авторитетов, он плеснул полстакана Косарю, налил почти полный Боцману и на две трети — Тише. Немного подумал и налил на треть себе.

Глухо звякнули сдвинутые граненые стаканы.

Косарь крякнул, с шумом занюхивая выпитое куском лаваша, и сунул луковицу в соль.

— Попадалово — хреновей не бывает. — начал он. — Нам надо масть держать. А для того решить надо по Щуке и его шушере. Говори, Тиша.

(По воровским обычаям свое мнение первым должен был высказывать самый младший по рангу уголовный авторитет.)

— Я что, я — как все, — Тиша жевал сало, положив его прямо на кусок лаваша.

— Ты икру-то не мечи, — возмущенно прогудел Боцман, — сдрейфил речь сказать? Мусорков опасаешься?

— Не косякуй, — поддержал его Косарь, — законы наши известные не рушь. По делу шурши.

Тиша отложил сало в сторону:

— Так ведь известно — мочилово требуется. И по Щуке, и по дружбану его квадратному.

Боцман согласно стукнул кулачищем по столу:

— Я — за. Мочить головастиков!

— Заметано, — подытожил Косарь. — Кому дело задвинем?

Боцман с Тишей одновременно взглянули в сторону Авдея. Тиша при этом развел руками, пожав плечами — мол, кому же еще.

Лицо Авдея уже покраснело от выпитого. Но привкус водки казался ему странным — каким-то сладковатым. Он внимательно понюхал стакан…

— Запах Ильича учуять хочешь? — загоготал Боцман.

Засмеялись и другие авторитеты…

Авдей пожал плечами. Он, пусть и не в совершенстве, но владел уже жаргонным лексиконом уголовного мира. И умел «ботать по фене», хотя в быту, так сказать не при исполнении, предпочитал изъясняться на нормальном языке. Он знал, что выражение «запах Ильича» означает вонь суррогатного спиртного, аромат политуры, стеклоочистителя и прочих подобных напитков.

… Он улыбнулся в ответ. — Наверное, почудилось, — произнес бывший гэбист. — Парилка выколачивает из организма все шлаки, и при этом обостряется обоняние.

Водку Авдей покупал всегда сам. Укупорка этой бутылки была заводской, открылась с привычным слуху хрустом. И стакан отдавал резким запахом высококачественного разбавленного этилового спирта.

Авдей и не подозревал, что спокойно покуривающий на крылечке охранник был внедрен к ним Крастоновым и являлся одним из его агентов. И, что пока он ладил пар, а авторитеты еще только подъезжали к укромной лесной баньке, охранник, по кличке Сарыч, накрывавший на стол, спокойно подменил бутылку. А заводская укупорка? Да сейчас даже сотни подпольных заводиков по производству поддельной водки, разбросанные по всей России, оформляют бутылки не хуже заводских…