Последний срок - Майкл Коннелли Страница 43

Он сбросил с плеча ее руку.

– Хочу, чтобы он подох!

– Нет, Пелл.

– Да! Взгляните на меня! Во что я превратился? И все из-за него!

Стоун отвернулась и откинулась на спинку сиденья.

– Слишком сильное переживание для Клейтона. Давайте вернемся.

Босх похлопал Чу по плечу:

– Поехали.

Напарник тронулся и повернул на север. Всю обратную дорогу в машине царило молчание. Когда они подъехали к Буэна-Виста, уже стемнело. Чу остался в машине, а Босх пошел проводить Стоун и Пелла до ворот.

– Спасибо, Клейтон, – сказал он, когда Анна вставляла в замок ключ. – Понимаю, это было для вас тяжелым испытанием, и ценю вашу готовность пойти нам навстречу. Вы помогли нам в расследовании.

– Да плевать мне на ваше расследование. Вы поймаете его?

– Надеюсь, поймаем. Нам надо еще кое-что сделать, и, покончив с этим, мы найдем его. Обещаю.

Пелл, не проронив ни слова, вошел в ворота.

– Клейтон, сходите на кухню, посмотрите, есть ли там что-нибудь на ужин, – попросила его Анна.

Пелл помахал рукой, давая понять, что слышал, и скрылся во дворе. Анна хотела закрыть ворота, но в них стоял Босх. Он заметил ее смущение.

– Похоже, наш ужин отменяется? – спросил он.

– Почему? Из-за вашей дочери?

– Нет, она у подруги. Но я решил… то есть я с удовольствием поужинаю с вами. Мне только надо отвезти напарника к его машине в Студио-Сити. Так встретимся в ресторане?

– Да. Кстати, можно не ждать до восьми. Отвезете напарника и приезжайте. Думаю, мои дела на сегодня закончены.

– Хорошо. Подброшу Чу и сразу в ресторан. Или лучше заехать сначала сюда?

– Нет. Встретимся в ресторане. Отлично.

Они вошли в ресторан более чем за полчаса до назначенного времени, и им отвели тихий столик в заднем зале у камина. Заказали пасту и кьянти – выбор Анны. Наслаждались едой и мало разговаривали, пока Анна прямо не спросила:

– Гарри, почему вы не захотели утешить в машине Клейтона? Я видела: не смогли пересилить себя и коснуться его.

Босх сделал большой глоток вина.

– Мне показалось, он не хотел, чтобы до него дотрагивались. Был сильно расстроен.

Анна покачала головой:

– Нет, Гарри, я же заметила. И должна знать, почему такой человек, как вы, не испытывает сострадания к такому человеку, как он. Должна знать, прежде чем сумею… прежде чем наши отношения начнут развиваться дальше.

Босх опустил глаза. И, чувствуя, как все в нем напряглось, положил вилку на стол. Да, он познакомился с этой женщиной всего два дня назад, но не мог отрицать, что она понравилась ему. Между ними установилась своего рода связь. И теперь он не хотел потерять шанс на развитие отношений, но не знал, что сказать.

– Жизнь слишком коротка, Гарри, – продолжила Анна. – Я не могу тратить время и находиться рядом с человеком, не способным понять, чем я занимаюсь, и не питающим элементарного сочувствия к жертвам.

Босх наконец обрел дар речи.

– Я испытываю сочувствие. Моя работа в том и состоит, чтобы выступать от имени жертв – таких как Лили Прайс. А как быть с жертвами Пелла? Он причинил им не меньше страданий, чем причинили ему. И что же, теперь я должен похлопать его по плечу и сказать: «Ладно, старина, все будет отлично»? Но дела таковы, что ничего отличного нет и не будет. И он знает об этом.

Босх развел руками, словно хотел сказать: таков уж я и такова правда.

– Гарри, вы верите, что в мире существует зло?

– Разумеется, иначе я лишился бы работы.

– Откуда оно берется?

– Вы о чем?

– О вашей работе. Вы ежедневно сталкиваетесь со злом. Так откуда оно в человеке? Неужели витает в воздухе и его можно подхватить, как простуду?

– Не надо относиться ко мне свысока. Все гораздо сложнее, и вы сами это понимаете.

– Я не отношусь к вам свысока. Просто, прежде чем принять решение, пытаюсь разобраться в ваших убеждениях. Вы мне понравились. Сильно. Понравилось все, что я видела в вас, кроме вашего сегодняшнего поведения на заднем сиденье машины. Я не хотела бы что-то начать, а потом убедиться, что ошиблась в вас.

– Похоже на собеседование при приеме на работу.

– Нет, я просто пытаюсь с вами познакомиться.

– Вроде экспресс-знакомства на телешоу. Хотите заранее знать все, что произойдет. Вы чего-то недоговариваете.

Анна не ответила сразу, и Босх догадался, что попал в точку.

– Анна, в чем дело?

Пропустив его вопрос мимо ушей, она повторила свой:

– Так откуда берется зло?

Босх покачал головой и рассмеялся.

– Не на такие темы разговаривают люди, когда пытаются сойтись поближе. Почему вас заботит, что я думаю по поводу зла?

– Заботит, и все. Так каков ваш ответ?

Босх видел, как серьезны ее глаза. Анна придавала большое значение его ответу.

– Скажу одно: никто не знает, откуда берется зло. Откуда-то берется и творит ужасные вещи. Моя работа – находить зло и удалять его из мира. И чтобы выполнять ее, мне не нужно знать, откуда оно берется.

Анна, не спеша продолжить разговор, собиралась с мыслями.

– Хорошо сказано, Гарри, но недостаточно. Вы давно занимаетесь своим делом. Наверняка время от времени задавались вопросом, откуда появляется в людях чернота? Почему у людей чернеет сердце?

– У нас дискуссия о том, что важнее: внутренние качества или опыт?

– Да, и за что вы голосуете: за нативизм или эмпиризм?

Босх чуть не улыбнулся, но вовремя сообразил, что его неправильно поймут.

– Ни за что не голосую, потому что…

– Нет уж, вы должны. Я хочу знать.

Анна перегнулась через стол и говорила настойчивым шепотом. А когда подошел официант забрать тарелки, откинулась на спинку стула. Босх обрадовался заминке – появилось время обдумать ответ. Они заказали кофе, но без десерта. Официант исчез, и передышка кончилась.

– Что ж, – начал Гарри, – я считаю, что зло может быть вскормлено. Именно это и случилось с Клейтоном Пеллом. Но на каждого Пелла, который выплескивает чувство наружу и причиняет ближнему боль, есть другой: у него было такое же детство, но он держит себя в руках и не обижает ближних. Следовательно, существует нечто еще – другая часть уравнения. Может, люди рождаются с чем-то таким, что обычно в них спит и вырывается на поверхность только при определенных обстоятельствах. Не знаю, Анна, в самом деле не знаю. И не думаю, чтобы кто-то знал – точно знал. У нас одни теории, но они в конечном счете не важны, потому что не предотвращают последствий воздействия зла.