Стоя в тени - Шеннон Маккена Страница 43

— У меня просто нет слов! — простонала Эрин, уронив голову на колени. — Я еще никогда не оказывалась в таком дурацком положении. Меня уже трясет, я в отчаянии.

И действительно, от вожделения ее вдруг охватила дрожь. Коннор присел рядом с ней на кровать и погладил ее по спине.

— Прекрати истерику, Эрин! Мы же обо всем договорились. Так что ни о чем не беспокойся и доверься мне. А теперь позволь мне поцеловать тебя!

Эрин с радостью обвила его плечи руками, и они нежно поцеловались. В следующий момент она уже лежала спиной на кровати. Коннор вдавил ее в матрац и свирепо лобзал. Усилием воли Эрин вывернулась и хрипло промолвила:

— Довольно! Мне надо подготовиться к встрече с клиентом. Не мучь меня больше, Коннор!

— Да ради Бога! — Он оттолкнул ее и вскочил с постели.

— Ты просто невыносим! — вскричала она, отползая в дальний угол огромного ложа. — Я не могу собраться с мыслями!

— Я тоже, — с дурацкой ухмылкой сказал Коннор, рыская голодным взглядом по ее обнаженному телу.

Эрин достала из сумки ночную сорочку и натянула ее через голову. Коннор продолжал таращиться на нее.

— Мне надо принять душ, — сказала она. — А потом выгладить одежду, и свою, и твою. Впрочем, раз ты все равно не пойдешь в ресторан, походишь и в мятой.

— Минуточку! — перебил ее Коннор, прищурившись. — Что за бред ты несешь? Какой еще ресторан? Без меня ты больше не сделаешь ни шагу!

— Не говори ерунду! — с усмешкой сказала Эрин, встала и расстелила на гладильной доске свежее полотенце. — Мне надо непременно встретиться со своим клиентом, и тебе это известно. Мы с Мюллером условились о встрече до того, как ты нарисовался. Что, скажи на милость, может со мной случиться в ресторане, где полно народа? Разве ты не давал мне слово не вмешиваться в мои дела? И вообще, Коннор, я в любом случае не смогла бы пойти вместе с тобой в ресторан, поскольку у тебя нет с собой вечернего костюма. А без него в четырехзвездочный отель не пускают, как тебе должно быть известно…

— Погоди! Кажется, ты не понимаешь, что говоришь, — перебил ее Коннор. — Попробуем еще раз! Давай забудем, что я временно выполняю функции твоего телохранителя, проигнорируем ночной звонок и остановимся только на одном вопросе: неужели после всего, что между нами произошло этой ночью, ты хочешь встретиться со своим проклятым миллиардером, а меня заставишь торчать в вестибюле?

Эрин взглянула на него с испугом и удивлением:

— Ты ревнуешь меня к человеку, с которым я ни разу не встречалась? Мюллер один из моих клиентов и не более того!

— Черта с два! Переспав со мной, можешь забыть о романтическом ужине с другим мужчиной. Просто распрощайся с этой мечтой, черт тебя подери!

Не ожидавшая такой реакции, Эрин прижалась спиной к стене и пролепетала, цепенея от ужаса:

— Прекрати запугивать меня, Коннор! Мне уже и без того плохо.

— Плохо? Чудесно! Будем страдать вместе! Заруби у себя на носу, крошка, что я глаз с тебя не спущу! А если тебе приспичит пописать, я последую за тобой в дамский туалет. Дело нешуточное! Надеюсь, ты в этом не сомневаешься?

Возмущенно вскинув подбородок, Эрин воскликнула:

— Не строй из себя пещерного человека! Со мной такой номер не пройдет.

— Я не блефую, крошка! Мы договорились играть честно.

— Честно? Тогда не дави на меня! — воскликнула Эрин, выпятив грудь. — Одна ночь в постели еще не дает тебе права…

— Я на тебя не давлю! — перебил он ее. — Я пытаюсь объяснить тебе, насколько я решительно настроен.

Он завершил этот спор жарким поцелуем. Эрин хотела оттолкнуть его, но неудачно. Коннор грубо вдавил ее в стену и с дикарским бесстыдством принялся ее щупать. Ярость, закипавшая в ней, внезапно сублимировалась в страсть. И вновь она затрепетала под ним от вожделения.

Он оттянул ворот ее ночной сорочки, обнажая плечи и бюст, завел ей руки за спину и ловко повернул лицом к зеркалу. И не успела Эрин прийти в себя, как уже оказалась голой. Из зеркала на нее смотрела взлохмаченная раскрасневшаяся блудница, которую сжимал в объятиях суровый мачо.

Ей нужно было взбеситься и дать ему гневную отповедь, высмеять его жалкие потуги изобразить из себя неотразимого самца. Но слова почему-то застряли у нее в горле. Она утратила дар речи и думала только о пожаре, вспыхнувшем внезапно в лоне. Пламя сладострастия стремительно расползалось по всему ее трепещущему телу, сжигая стыд и рассудок.

Сомнений в том, что она снова хочет Коннора, не оставалось. Соки ручьями струились из нее по бедрам, щеки пылали, ноздри чувственно раздувались, судорожно втягивая воздух. Коннор понял ее состояние по расширившимся зрачкам и по-хозяйски, словно лев свою самку, укусил ее в шею.

Это было уже чересчур. Эрин зажмурилась, устыдившись своей похотливой физиономии, вздохнула и прошептала:

— Зачем ты так поступаешь со мной, Коннор? Тебе нравится меня мучить? Не пора ли прекратить эту пытку?

— Пытки бывают разные, — хрипло ответил Коннор и поцеловал ее за ухом, в самое чувствительное местечко.

Глаза Эрин подернулись поволокой, соски отвердели.

— Ты тоже мучишь меня, Эрин. Зачем ты раздразнила меня своей ночной сорочкой? Раньше невесты надевали ее перед тем, как возлечь на викторианское супружеское ложе. Не сжимай так сильно свои восхитительные ягодицы! Расслабься и отдайся мне!

Эрин закусила нижнюю губу и простонала:

— Пощади меня, пожалуйста!

— Ты сводишь меня с ума, Эрин! Я теряю рассудок, когда тобой овладеваю. — Он легонько прикусил ей мочку уха.

Эрин вдруг затряслась от истерического хохота, подумав, что кое-какие отверстия все-таки у нее остались девственными.

— Я уже не могу даже пошевелиться, у меня там все болит! Пощади, дай мне передохнуть!

— Раздвинь ноги! — промурлыкал Коннор. — И наблюдай в зеркало, что я стану с тобой после этого делать. Обещаю, что тебе понравится.

Эрин взглянула в зеркало и вскрикнула:

— Какого дьявола ты спрашиваешь моего позволения, дикарь? Раздвинь сам мои ноги, проклятый варвар, и вперед! Ты ведь об этом втайне мечтаешь?

— Но зачем же нам опускаться до дикарских манер, дорогая? — возразил Коннор, теребя ее соски. — Поверь, тебе понравится гораздо больше, если ты сама мне отдашься. Это позволит тебе почувствовать себя победительницей.

Эрин завиляла задом, как бы выражая свое несогласие, и воскликнула:

— Победительницей? Какая чушь! Это обыкновенное насилие, и я не собираюсь тебе помогать. Лучше отпусти меня.

Коннор вновь поцеловал ее в шею.

— Я хочу растопить тебя в своих объятиях, глупенькая. Воспламенить тебя изнутри. Не бойся, дорогая. Нам обоим будет чудо как хорошо, вот увидишь.