Хозяйка бешеных кактусов - Татьяна Луганцева Страница 43

– Ну, это мы еще посмотрим! – заявила Яна.

– Мое дело предупредить…

– Где он живет?

– Живет он отшельником, в горном селении, с людьми не общается, но в свое время профессионалом был, – Роза Порфирьевна закатила глаза, – просто редким.

Она назвала адрес в поселке Горный, где проживал бывший водолаз-виртуоз, назвала его имя и фамилию и еще раз заявила, что ничего у Яны с ним не выйдет. Непонятно становилось: зачем она тогда вообще о нем вспомнила?

– Так, значит, моего похитителя все еще не взяли? – перевела разговор в другое русло Яна, так как по поводу того, что она не договорится с каким-то отшельником, у нее было совершенно иное мнение, она хорошо помнила данные ей разными людьми характеристики, мол, что она и мертвого достанет.

– Нашего директора-то? Не-а! Так его и не нашли, – повторила и смахнула пыль с подоконника Роза Порфирьевна.

– Ну вот ведь незадача! А вдруг он снова на меня нападет? – спросила сама себя Яна, и ее вопрос повис в воздухе.

Затем она узнала у заведующей, где здесь содержатся подследственные и задержанные, и поехала к следователю Ватрушкину за разрешением увидеться с Никитой.

Цивилизация еще не дошла до кабинета следователя Ватрушкина. Мебель была из советских времен, сделанная из ДСП на славу и на века, но уже местами облезлая. Оконная рама вся в облупившейся краске и с покосившейся фрамугой, а между стеклами лежала грязная вата с пожухлыми конфетти.

Следователь перехватил ее взгляд и несколько стушевался.

– С Нового года осталось, все некогда створки раскрутить, убрать…

– Понятно, – ответила Яна, отмечая про себя, что на дворе июнь и, конечно, откуда у столь занятого человека время выбросить новогоднее убранство.

– Зачем пожаловали, госпожа Цветкова?

– А вы не догадываетесь?

– По вашему делу мне еще нечего сказать. Место преступления видел, почти верю, что вы находились там в плену, но вот поверить в то, что в роли бандита выступал бывший директор санатория, без его показаний я пока не могу, – обвел грустными глазами свой кабинет Ватрушкин.

На полках стеллажа, заваленных бумагами, стояли старый электрочайник, пустая фоторамка и пара горшков с засохшей традесканцией, валялись старая алюминиевая вилка и выжатый остаток лимона.

– Конечно, кто ж мне поверит, – вздохнула Яна, – я на такое и не рассчитываю. А пришла я к вам спросить, что с Никитой. Почему его задержали? Когда выпустят?

– Ого! Засыпали вопросами! Вы его адвокат или представитель следственных органов высшего порядка?

– Вы знаете, что нет.

– Тогда не имеете права задавать никакие вопросы, – ответил Евгений Русланович.

– Я волнуюсь за его судьбу.

– Он жив, – лаконично сообщил следователь, и Яне начало казаться, что он над ней издевается.

– Я могу его увидеть? – спросила Яна, в принципе уже предвидя ответ.

– На каком основании?

– На человеческом.

– Нет такого пояснения в российском Гражданском кодексе. Этот гражданин подозревается в серьезном преступлении, и до суда у него не может быть никаких контактов. Может, вы ему хотите что-то сообщить и обеспечить алиби?

Яна поняла, что дальнейший разговор бессмыслен, распрощалась с Ватрушкиным и вышла на улицу. В голове у нее вился целый рой мыслей, и все они были невеселыми, а местами даже и нецензурными.

«Вот попал Никита, так попал! В таком тьмутараканье ему и не выйти отсюда никогда. Этот Пирожков ничего и не будет расследовать, повесит всех собак на парня, и дело с концом. Ни адвоката здесь приличного, ни вменяемых следователей. Тупица Бубликов настолько амбициозен, что не смог сам раскрыть дело и нуждается в чьей-то помощи. Зря Никита сознался в этой нелепой истории! Хотел, что называется, как лучше, получилось же как всегда. Трупа нет, ну пропала Тома и пропала, мало ли куда делась. А он сам на себя повесил гиблое дело. Стоп! Что я говорю? Так ведь можно договориться до чего угодно. Я все о Никите и о Никите, а бедная Тома? Беременная девушка – и такая жуткая кончина! Даже тела не нашли, похоронить! Ну, ладно, гражданин Тортов, вы меня еще не знаете, я так просто не сдамся!»

Яна достала телефон и набрала международный код, а затем телефон Ричарда Тимуровича Алисова, своего бывшего мужа, много лет проработавшего адвокатом.

– Знаешь, ты мне нужен, – сообщила она, когда Ричард откликнулся. Не здоровалась и не стала представляться.

– Как мужчина? – усмехнулся Ричард, конечно же, узнав ее голос.

– Скорее как адвокат, – скорректировала его Яна.

– Почему-то меня это не удивляет, – вздохнул Ричард. – Ты опять во что-то влипла?

– Не я, а мой друг.

– Князю Штольбергу не хватает услуг своего штата адвокатов и потребовались мои скромные услуги? – удивился Ричард.

– Как будто, кроме Карла, у меня и друзей больше нет! Помощь нужна моему другому знакомому.

– Сильно влип? – поинтересовался Ричард.

– Иначе бы я не позвонила. Мы в Крыму, в каком-то захолустье. Дернул же черт Карла тут приобрести недвижимость. Эх, надо было ему лучше в школе географию учить. А к Никите меня даже не пускают! Следователь – идиот и сноб!

– Хорошо, я вылечу сразу, как смогу, – пообещал Ричард. – Ради бога, ничего не предпринимай и не произведи в мое отсутствие захват тюрьмы. Штольберг с тобой?

– Нет, со мной только его друзья, за которыми охотятся какие-то убийцы, – ответила Яна.

– Плохо… Хоть один трезвый ум не помешал бы…

– У меня ум, как показала практика, тоже далеко не пьяный, – обиделась Яна, и связь прервалась.

«Хорошо я ему еще не сказала о том, какой сказочный побег мне пришлось совершить со старого маяка, – подумала Яна и огляделась по сторонам. – А вдруг бывший директор повторит свою попытку? Ведь его так и не нашли. Что же мне теперь, всю жизнь ходить и оглядываться?»

Яна доехала на местном стареньком автобусе до санатория и пошла к себе в вагончик переодеться. Возле него она и застала курящую Регину Грубер. Девушка стояла в грациозной позе и томно курила сигарету в мундштуке с изящной инкрустацией. Яна, заметив ее, почему-то сразу подумала о том, что «Минздрав предупреждает» (из-за того, наверное, что Регина курила так манерно, словно снимался рекламный ролик), но вслух ничего говорить не стала.

– Зашла попрощаться, – смерила та Яну насмешливым взглядом.

– Уезжаете?

– Лечу в Москву, а потом в Прагу, – с вызовом в голосе сообщила Регина, словно при словосочетании «лечу в Прагу» Яна должна была начать биться головой о стенку в отчаянии от того, что Регина скоро увидит ее любимого Карла.