Дело блондинки с подбитым глазом - Эрл Стенли Гарднер Страница 43

– Ясно, шеф, – ответила Делла. – Как только блондинка вышлаза порог, почтенная дама бросилась к телефонному справочнику.

– Конечно.

– А так как фамилия Бартслер редкая, она нашла только одну.Позвонила, трубку снял Язон. Она сказала ему, что молодая блондинка, ведущаясебя довольно таинственно, оставила под ее опекой мальчика в возрастеприблизительно трех лет по имени Роберт Бартслер…

– Продолжай, – поощрил Мейсон, видя, что Делла замолчала.

– Боже мой, что я еще должна говорить?.. Возможности того,что произошло потом, неограниченны.

– Конечно, мы делаем далеко идущие выводы из оченьсомнительных данных, – признал Мейсон. – Но это сейчас единственная версия,которая все объясняет. Милдред отдает ребенка под опеку слегка прихрамывающейпожилой женщине, и ребенок исчезает. Спустя несколько дней она болтает потелефону с Дианой, и та рассказывает ей о своем синяке, и обе развлекаются. Ивдруг Диана говорит, что она приехала в дом Бартслера без денег и нечем былозаплатить за такси, а как раз в этот момент на крыльце стояла прихрамывающаяпожилая женщина, которая затем спросила мистера Бартслера.

Делла нахмурилась:

– По поводу шахты, шеф.

Мейсон с улыбкой покачал головой.

– Не забывай, что она сказала это компаньону Бартслера,который открыл ей дверь. И после предварительного телефонного разговора сБартслером. Конечно, Бартслер не мог сам вдруг начать открывать дверь, еслипрежде этого никогда не делал. И, конечно, он не желал, чтобы она рассказывалавсем домашним, что пришла по поводу внука мистера Бартслера.

– Боже, у меня мурашки по спине бегают, – вздрогнула Делла.– Я чувствую себя так, как будто у меня одеревенела нога от сидения и словноиголки тыкают по всему телу. Подумай только, какую сложную, тонкую игру ведетЯзон Бартслер. О, господи!

Раздался продолжительный, настойчивый звонок телефона.Мейсон поднял трубку и услышал голос Пола Дрейка:

– Слушай, Перри, я не хочу, чтобы ты относился к этому, какк прецеденту. Обычно это должно было бы занять час, но мне удалось пойматьпарня, который…

– Не старайся, – перебил Мейсон. – Кто дал объявление?

– Некая миссис Д.С.Кэннард, проживающая по Лоблэнд-авеню, тридцатьшесть девяносто один. Ага, и я узнал еще кое-что, Перри. Неподалеку от тогоместа, где Милдред оставляла машину Дианы, есть магазин одежды для малышей.Днем раньше там была блондинка, соответствующая по описаниям Милдред, смаленьким мальчиком, которого она одела с ног до головы. Значительная частьвещей требовала переделок, так что они не успели все сделать вовремя, и когдана следующий день блондинка пришла за одеждой, вынуждена была ждать. На этотраз она явилась без мальчика, и продавщицы были даже немного удивлены. Япобоялся показывать фотографию Милдред, чтобы они не опознали в ней убитую и неизвестили полицию. Но это наверняка была Милдред. Сходится и время и описание.

– Хорошая работа, Пол, – похвалил Мейсон. – А какоесодержание имело объявление миссис Кэннард?

– Черт побери, не знаю, Перри. Я спешил, тот человекразговаривал со мной непосредственно из кассы, и я не проверил. Дай мне ещедвадцать минут, полчаса…

– Это не имеет значения. Я и так догадываюсь о содержании.Бери плащ и шляпу, Пол, едем.

– Но я как раз собрался на обед, – ответил Дрейк. – Я с утрана ногах, и у меня не было времени даже на ленч…

– Тогда возьми несколько шоколадных батончиков из ящикасвоего стола, они скомпенсируют тебе обед. У тебя есть надежная девушка под рукой,Пол?

– В эту минуту в агентстве только одна. Она пишет рапорт подругому делу.

– Блондинка или брюнетка?

– Блондинка. Да ты знаком с нею, это Анита Дорсет.

– Хорошо. Бери ее и поторопись. Она может нам понадобиться.Ждем вас у лифта.

– Смилуйся, Перри. Я жрать хочу, кишки марш играют…

– Через десять секунд у лифта, – сказал Мейсон и положилтрубку. – Ты записала адрес? – обратился он к Делле.

– Записала. Лоблэнд-авеню, тридцать шесть девяносто один.

– Поехали.

Он схватил плащ, подал Делле пальто и в два шага очутился напороге. Пропустил Деллу и, проверив, закрылся ли замок, поспешил за ней. Он какраз вызывал лифт, когда из своего офиса вышел Пол Дрейк в обществе высокой,стройной блондинки, которой с равным успехом можно было дать и двадцать пять, итридцать три года.

– Вы помните Аниту Дорсет? – спросил Дрейк.

Мейсон приподнял шляпу, Делла кивнула, улыбнувшись.Спускаясь вниз, Дрейк сделал еще одну отчаянную попытку убедить Мейсона:

– Может, хотя бы бутерброд, Перри?

– Ты взял шоколадные батончики? – спросил Мейсон.

Дрейк печально кивнул головой.

– Вот и ешь.

– Неохота, Перри.

– Почему?

– Они испортят мне весь аппетит.

– Если они испортят тебе аппетит, – сказал Мейсон, – то тыперестанешь стонать об обеде. Выходим.

При виде лица Дрейка в глазах Аниты Дорсет сверкнули веселыеискорки.

– После мне от вкуса шоколада будет не избавиться, –запротестовал Дрейк. – У меня от него отрыжка.

– Это отлично. Считай, что насытишься вдвойне каждымбатончиком. Разве что хочешь сохранить аппетит до обеда – тогда терпи. Хотя неисключено, что обед состоится очень не скоро.

Дрейк вздохнул и достал из кармана четыре батончика. Онпредложил всем по очереди. Делла Стрит и Анита Дорсет отказались, Мейсон взял.По пути на стоянку он распаковал батончик и откусил большой кусок.

– Поедем на твоей машине? – спросил Дрейк.

– Хм.

– Я предпочел бы на своей, – неохотно сказал Дрейк. – Тыбудешь гнать, как сумасшедший, а я буду умирать от страха.

Мейсон с полным ртом шоколада отрицательно покачал головой.Он подошел к машине. Дрейк печально разорвал обертку на своем батончике, хотелотломить кусочек, но передумал и спрятал шоколад в карман.

– Выдержу еще полчаса, – объявил он. – Может быть,что-нибудь изменится.

– Знаешь что, Пол, – отозвался Мейсон. – Садись в своюмашину и поезжай с мисс Дорсет за нами.

– Даже не подумаю, – ответил Дрейк. – У меня нет никакогожелания соревноваться с тобой в скорости при таком движении. Если тебязагребут, то достанется тебе. Я не собираюсь подставлять свою голову.

– Ну, хорошо. Встретимся на Лоблэнд-авеню. Мы будем там,наверное, раньше тебя. Но поторопись, потому что вы можете мне понадобиться.

Дрейк аж засветился от надежды.