Чада в лесу - Рут Ренделл Страница 44

В обед пошел снег. В Кингсмаркэме и к востоку от него это было впервые за последние семь лет. Поиски на земле Рика Митчелла завершились в пятнадцать тридцать, и все задействованные в них — полицейские из Кента, среднего Суссекса и жители деревни Пэссингэм-Сент-Джон — собрались в просторной кухне дома Митчелла. Здесь Рик потчевал всех чаем в больших кружках (с виски), только что испеченными лепешками, миндальным кексом и язвительным рассказом о том, как Питер Бакстон обошелся с ним прошлым утром. Это был рассказ, обличающий неблагодарность, заносчивость городских жителей и их презрение к честным фермерам. И если Бакстон воображает, что он, Рик, собирается продать ему хотя бы пол-акра земли, то сильно ошибается. А что касается Шэронн, то тут, по словам миссис Митчелл, крупной женщины в гамашах и кричаще-розовом свитере, все было «проще пареной репы»: Бакстон ей нужен только из-за денег. Этому браку можно дать еще год от силы.

Когда гости уходили, снег все еще шел, одевал все вокруг в белое, искрился в темноте и скрывал под собой тела или свежевырытые могилы. За вечер, по словам ведущего прогноза погоды после десятичасовых новостей, глубина снежного покрова достигла 12,7 см. Это могли понять лишь те, кто моложе шестнадцати. Вексфорд выглянул на улицу — для него высота была пять дюймов. Он подождал, пока Дора уляжется спать, и только потом красиво упаковал духи, которые купил для нее, фотографию ее четверых внуков — двух мальчиков и двух девочек — в серебряной рамке и розовый шелковый жакет, который, по уверениям Бёрдена, обязательно ей должен был подойти. Он не был силен в упаковке подарков, и у него плохо получилось. Когда он поднялся в спальню, Дора уже спала. Он спрятал подарок в глубине шкафа, лег в постель и полежал немного без сна, размышляя о том, не случится ли еще одно наводнение, когда снег начнет таять.

Машина Джорджа Троя оказалась настоящим информационным рогом изобилия. Внутри повсюду были отпечатки пальцев, и большинство принадлежало Джоанне. Но, если судить по отпечаткам, складывалось такое впечатление, что машину вообще никто не вел: осмотр руля и рычага переключения передач и лобового стекла ничего не дало: с них отпечатки были тщательно стерты. В салоне беспорядок, на заднем сиденье разбросаны книги, на полу тоже валялись книги и бумаги, в одном из кармашков задней двери лежали шоколадные обертки и полупустая бутылка воды, смятый чек с автозаправки. В бардачке — солнечные очки, две шариковые ручки, блокнот, расческа и два завернутых в бумагу леденца. Волоски, найденные на заднем сиденье, принадлежали Джоанне, остальные, возможно, — Джорджу Трою и его жене. Волосы, найденные на полу в передней части машины, прекрасные молодые волосы вполне могли упасть с головы Софи Дейд. Их отправили в лабораторию для сравнения с волосами, оставленными на ее расческе дома.

В багажнике лежал вещевой мешок — небольшой, темно-синий, с белыми инициалами «ДРТ» сбоку. Внутри оказались чистые черные джинсы, чистая белая футболка, чистый белый лифчик и трусики, пара серых носков, серая шерстяная кофта на пуговицах, два ношеных лифчика, двое ношеных трусиков и две пары ношеных носков в пакете из «Марка-энд-Спенсера». В лежавшей сверху косметичке были зубная щетка, баночка детской присыпки, пакетик шампуня и флакон очень дорогих духов «Форевер энд Эвер» от Диора. Вексфорд изумился — вот уж чего он не ожидал здесь найти! Он удивился бы больше, только если бы в мешке оказался еще и пеньюар от кутюр.

Его озадачила и одежда на трупе. На ногах черные кроссовки, а тело прикрывала лишь бледно-голубая футболка, едва доходящая до колен, — такая по размеру годится, скорее, очень крупному мужчине. И ничего больше — ни нижнего белья, ни носков. А если она душилась «Форевер энд Эвер», то от запаха не осталась и следа.

За два дня до Рождества Эффи Трой пришла в морг и опознала свою падчерицу Джоанну Рэчел Трой. Она сделала это спокойно, даже не дрогнув, но, когда отвернулась и лицо снова накрыли, стало видно, что она смертельно побледнела. Вексфорд проводил ее до дома на Форест-роуд и провел полчаса с безутешным отцом. Видимо, Джорджу Трою даже в голову не приходило, что с дочкой могло приключиться что-то настолько серьезное, что с ней могло произойти худшее — смерть. Такое ему даже в страшном сне не снилось. С ней всегда все было в порядке, она была разумной девушкой и знала, что делает. Сначала он просто отказывался верить, потом впал в невыразимое отчаяние — невыразимое в буквальном смысле: ужас иссушил потоки и реки слов, без которых его, казалось, нельзя было представить. Он только смотрел на Вексфорда, открыв рот и тряся головой. Жена пыталась подготовить его, но из всех ее предупреждений и предостережений он вынес только мысль о том, что у Джоанны могли возникнуть проблемы с законом и она по какой-то подозрительной причине решила покинуть страну. Он отказывался даже думать, что его дочь мертва, убита, поэтому новость сразила его наповал.

Вексфорд уходил, но знал, что оставляет Джорджа Троя в надежных руках: он сказал Эффи, что они с мужем могут смело обращаться за помощью к психологу и за любой поддержкой, хотя и не верил, что от этого им станет легче. Следующие на очереди — Дейды, и он направился к ним по Линдхерстскому проезду, мимо домов, где во дворах стояли кипарисы, украшенные гирляндами, а в окнах виднелись елки с бумажными фонариками, ангелами и яслями. Не было ничего такого только в окнах «Антрима» — ни один лучик оттуда не освещал это темное хмурое утро. Ему снова пришлось сказать Дейдам, что до сих пор ничего не известно о местонахождении их сына и дочери, но тело Джоанны Трой найдено. Отсутствие новостей — хорошая новость, и эта миссия была гораздо легче той, которую ему пришлось выполнить в доме отца Джоанны.

Они тут же стали расспрашивать его, Катрина — умоляюще, а Роджер — требовательно и грубо. Дейд задал вопрос, которого Вексфорду никогда не доводилось слышать в подобных обстоятельствах:

— Почему полиция так старалась найти Джоанну, а не моих детей?

Вексфорд не хотел акцентировать внимание на том, что поиски в Пэссингэм-Сент-Джон продолжаются, иначе это прозвучало бы так, словно там ищут тела (хотя на самом деле именно этим они и занимались), но упомянуть поиски пришлось, и Катрина разрыдалась. Она в слезах выбежала из комнаты, и Вексфорд понял: такой возможности у него больше не будет, — хоть и сознавал, что берет на себя огонь, который сейчас неминуемо вспыхнет. Он спросил грубовато, без обиняков:

— У вас когда-нибудь возникал повод думать, что Джоанна влюблена в вас?

— Что?

«Что» — это не ответ, подумал Вексфорд.

— Вы слышали мой вопрос, мистер Дейд. Так был ли у вас повод? А вы сами никогда не проявляли к ней интереса? Она вас не привлекала?

Дейд зарычал, как лев, — слов было не разобрать, ничего внятного. А с кухни доносились рыдания Катрины.

— Всего хорошего, — сказал Вексфорд, а потом уже мягче добавил: — Возможно, скоро вы мне снова понадобитесь.

В канун Рождества выпало еще больше снега, и поиски детей временно прекратили. Пока не было ни их следа, ни единой улики, которая подсказала бы, где они сейчас.

Позже в тот же день Вексфорду позвонили из лаборатории и сообщили, что волос, найденный в машине, не принадлежит Софи Дейд — он упал с головы какого-то неизвестного ребенка. Вексфорд не мог понять, почему преступник перенес в машину вещи Джоанны, но не детей.