Победитель получает все - Роберт Крайс Страница 44

— Тони, ну что там у тебя?

— Могу предложить тебе семь арестов на протяжении пяти лет. Первый, когда этому Ланголье было шестнадцать лет, за угон машины. Затем еще пара угонов, сбыт краденых запчастей и вооруженное ограбление. Настоящая паршивая овца из рабочих низов.

— И это все?

Я размышлял о Джонне Лестер. Гадая, какое отношение Стюарт Ланголье имеет к Джеймсу Лестеру.

— В последний раз Ланголье арестовывали восемь лет назад. Затем больше ничего. Если хочешь, могу отправить тебе все это по факсу.

— Конечно. — Я продиктовал номер. — Случайно, среди сообщников не упоминается некий Джеймс Лестер?

— Подожди, дай посмотреть. — (Я подождал.) — Нет. Такого не вижу.

Я снова задумался.

— Как насчет номера телефона или адреса этого Ланголье? — Я решил, что неплохо было бы ему позвонить. И спросить, с какой стати Джонна Лестер втянула его в это дело.

— Телефон есть, но восьмилетней давности, поэтому я его перепроверила. Никакого Стюарта Ланголье не значится ни в Санта-Барбаре, ни вообще в округе Вентура.

— Как насчет его адвоката?

В материалах дела должен упоминаться адвокат, который вел процесс. Можно будет ему позвонить и узнать, нет ли у него нынешнего адреса Ланголье.

— Разумеется, — сказала Тони. — В последний раз Ланголье был предоставлен государственный защитник по имени Эллиот Трули.

Я уж было приготовился записать фамилию, но не стал этого делать.

— У Стюарта Ланголье был государственный защитник по имени Эллиот Трули, — эхом повторил я последние слова Тони.

— Совершенно верно. Продиктовать номер его телефона?

— Нет, крошка. Я его уже знаю.

Поблагодарив Тони за отличную работу, я попросил передать привет ее мужу Фрэнку и положил трубку.

Какое-то время я стоял на кухне, уставившись через стеклянную дверь на каньон, затем набрал номер Трули.

— Кабинет мистера Трули.

— Говорит Элвис Коул. Трули у себя?

— Сожалею. Ему что-нибудь передать?

— А как насчет Джонатана?

— Извините, их сейчас нельзя беспокоить.

Я положил трубку.

Я принял душ, переоделся и уже собирался бежать в свою контору, когда вернулась Люси. Я хотел взглянуть на то, что пришло по факсу. Хотел иметь при себе все факты, когда подойду на вечеринке к Трули и спрошу у него, что, черт возьми, происходит. Люси вошла раскрасневшаяся, возбужденная и сияющая; в руках она держала фирменный пакет с туфлями и большой пластиковый чехол с платьем.

— Мне не терпится тебе показать! — воскликнула она. — Это что-то бесподобное, и мне прямо на месте подшили подол, так что теперь все просто идеально!

Ее улыбка вызвала у меня ответную улыбку.

— Ты будешь выглядеть бесподобно в чем угодно.

— Да, но в этом я буду выглядеть еще лучше.

Я хотел было заглянуть в чехол, но Люси мне не дала.

— Не подглядывай! Я хочу, чтобы ты увидел платье уже на мне.

— А что, если выбрать другой вариант? Я сперва посмотрю на тебя без него, затем — в нем и уж тогда решу, как ты мне нравишься больше? Что-то вроде «до и после».

— Если ты действительно такой умный, каким я тебя считаю, то придешь в восторг в обоих случаях, — улыбнулась Люси.

— В восторг я приду, но ум тут совершенно ни при чем, — сказал я, привлекая ее к себе.

— Я так счастлива! — воскликнула Люси и поцеловала меня в кончик носа.

— И я тоже, Люси. Я очень рад, что вы здесь.

Мы снова поцеловались, затем я сказал, что звонила Дарлен и просила перезвонить ей домой.

— Она просила, чтобы я позвонила ей домой? — нахмурилась Люси.

— Точно. Я спросил, что у нее стряслось, но она ответила, что все в порядке.

Люси больше не улыбалась. Она вдруг стала какой-то отрешенной.

— Люси?

Люси снова улыбнулась, но теперь уже натянуто. Она отошла от меня.

— Я позвоню Дарлен и выясню, в чем дело. А тебе, наверное, сейчас стоит съездить в свою контору, а когда вернешься, я покажу тебе свое платье. Хорошо?

— Ты уверена?

Люси уже направлялась к себе в комнату.

— Я уверена, что речь идет о чем-то важном и на это потребуется время. Я продемонстрирую платье, когда ты вернешься.

Нырнув в свою комнату, она закрыла за собой дверь.

— Как скажешь, — вздохнул я.

Солнце еще не до конца сожгло пелену, принесенную с моря, но, когда я поехал к себе в контору, было уже жарко и душно. Такая дымка в результате инверсии воздушных масс для Лос-Анджелеса летом — обычное дело; воздух перестает циркулировать и становится молочно-белым от выхлопов пяти миллионов машин. На востоке сгущался легкий туман. Я удивился, что Джонатан Грин допустил образование дымки в тот день, когда устраивал прием. Уж он-то мог бы наложить на это вето.

Поставив машину на стоянку, я поднялся пешком на четвертый этаж и увидел, что дверь в мой офис открыта. Зайдя внутрь, я обнаружил на диване Дэна Томсика. Он выглядел еще более массивным и грузным; его глаза были закрыты. Я взглянул на факс. В приемном лотке лежали какие-то распечатанные документы. Я снова перевел взгляд на Томсика.

— Готов поклясться, я запирал дверь.

Томсик открыл глаза, но даже не шелохнулся. Он невозмутимо сидел, раскинув руки на спинке дивана, и демонстрировал полнейшее спокойствие.

— Запирал, но это же плевое дело для таких парней, как мы с тобой.

Я молча смотрел на него.

— Я пытаюсь разобраться, кто ты такой, Коул. Я поспрашивал о тебе, и все в один голос говорят, что ты парень честный. Но вот сейчас началось это дерьмо с Притзиком и Ричардсом, а еще подстава по отношению к Росси.

— О чем это ты? — покачал я головой.

— Я имею в виду пресс-конференцию. Вы с Грином смотрелись прямо-таки как сладкая парочка на площади перед тюрьмой. Парочка лжецов.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, но я также не знаю, о чем говорил Джонатан. Я только знаю, что никто особенно не шевелится в отношении Притзика и Ричардса.

Томсик недоуменно нахмурился, но затем его лицо скривилось в мрачной усмешке.

— Выходит, ты ничего не знаешь, так?

— Что я должен знать, Томсик?

— Притзика и Ричардса нет в живых. Они погибли вдвоем в автокатастрофе три недели назад в Темпе, штат Аризона.

— Тогда почему из этого делают такую большую тайну? Достаточно было лишь сообщить нам об этом.

Улыбка исчезла с лица Томсика, словно надежда золотоискателя.