Дело о длинноногих манекенщицах [= Дело о дочери мертвеца ] - Эрл Стенли Гарднер Страница 44

– Вечером седьмого октября.

– В какое время?

– Примерно в половине одиннадцатого.

– Вы видели этот револьвер восьмого октября?

– Да, сэр.

– И что вы сделали?

– Я позвонила мужу и сказала, что он забыл свое оружие.

– Когда вы ему звонили?

– Когда встала и заметила этот револьвер.

– После того, как ваш муж ушел на работу?

Она улыбнулась и ответила:

– Я новобрачная, мистер Бюргер, и стараюсь правильновоспитать своего мужа, не мешая ему готовить себе завтрак, а сама сплю додесяти.

Присутствующие в зале, включая судью и присяжных,заулыбались. Ее добродушие и прекрасная манера держаться производилинеобыкновенное впечатление.

– Что вы сделали?

– Муж попросил привезти оружие ему на работу, что я исделала.

– В каком часу это было?

– Около половины одиннадцатого восьмого октября сего года.

– Вы не знаете, это был револьвер, который мы назвали«револьвером младшего», или же это оказалось вещественным доказательством номер30?

– Нет, сэр, не знаю. Я взяла револьвер с туалетного столикаи отвезла его мужу. Я даже не могу утверждать, что в нем отсутствовал одинпатрон. Мне только известно, что муж вынул револьвер из кармана, когдапереодевался. Это было в половине одиннадцатого. Мне также известно, что этидва револьвера очень похожи. Я также совершенно уверена, что никто в спальню незаходил. Вот и все. Больше я ничего не знаю.

– Ваша очередь, – сказал Гамильтон Бюргер, обращаясь кадвокату.

– Миссис Гарвин, вы весь вечер были дома седьмого октября? –спросил Мейсон.

– Да.

– Вам известно, что ваш муж два раза звонил домой и неполучил ответа?

– Он говорил мне об этом.

– И вы надеетесь, что присяжные поверят в то, что вы решилине отвечать на звонки мужа?

– Я крепко спала в это время, мистер Мейсон.

Вы ничего не сказали мужу?

– Нет.

– Почему?

– Как-никак у нас медовый месяц, а муж все время носится поделам, он даже не приехал обедать. Я хотела дать ему понять, что мне это ненравится… я даже рассердилась. Если бы он узнал, что я заснула, поджидая его,он не стал бы так беспокоиться. А я хотела, чтобы он беспокоился, и поэтому несказала ему, что просто-напросто заснула. Мне кажется, что я убедила его в том,что он неправильно набрал наш номер.

Телефон звонил дважды?

– Да.

– Вероятно, вам пришлось его долго убеждать?

– Не очень. Мне кажется, в первые дни замужества жене легчеубедить мужа, чем впоследствии.

– Вы солгали?

– Господи, конечно нет! Я просто предположила, что он ошибсяномером. Он же не спросил, спала я или не спала. Ну я и не стала егопереубеждать.

– Вернемся к револьверу, миссис Гарвин. В сущности, в неммогло недоставать одного патрона, когда вы отвезли его мужу.

Она мило улыбнулась и ответила:

– В сущности, мистер Мейсон, после того как вы произвели изнего выстрел, в нем могло недоставать двух патронов.

– Если учесть, – заметил Мейсон, – что это был один и тот жеревольвер.

– Новобрачная всегда должна учитывать, что ее муж честен иправдив.

– У меня все, – закончил Мейсон.

Следующим свидетелем обвинения оказалась Лорейн Кетлл, тощаявдова пятидесяти шести лет, проживающая на первом этаже жилого комплекса«Эмброуз», которая показала, что около десяти часов вечера седьмого октября онавидела женщину, спускавшуюся по служебной лестнице от квартиры ДжорджаКассельмана. Приняв ее за воровку, она пошла за ней следом на отдаленномрасстоянии.

Вы разглядели ее и можете опознать?

– Да.

– Кто это был?

– Женщина, которая находится здесь, обвиняемая СтефаниФолкнер.

– Что она сделала?

– Подошла к тротуару, потом рядом с ней остановилась машина.Ее окликнул мужчина, сидевший за рулем. Она села в машину, и они уехали.

– Кто был этот мужчина? Вы можете его опознать?

– Мистер Перри Мейсон, адвокат, который находится здесь.

– Приступайте к перекрестному допросу, – отрывисто сказалБюргер.

– Как получилось, что вы смотрели на черный ход, ведущий вквартиру Кассельмана? – спросил Мейсон.

– Я давно заметила, что к нему ходят молодые женщины. Мнеэто не понравилось, и я хотела пожаловаться.

– Вы видели обвиняемую раньше?

– Я не могу утверждать это под присягой.

Вы видели ее раньше? До седьмого октября?

– Нет.

– Вы последовали за той женщиной, которая вышла из вашегодома седьмого октября?

– Да, я пошла за обвиняемой.

– С какой целью?

– Хотела выяснить, кто она такая.

– Это была единственная причина?

– Да.

– Вы хотели только разглядеть ее?

– Да.

– И потом собирались повернуть обратно?

– Да.

– Вы продолжали следить за ней после того, как она села вмашину?

– Да.

– Из ваших слов можно понять, что вы не успели ее хорошоразглядеть, это так?

– Я отлично разглядела ее.

– Но вы только что утверждали, что собирались повернутьназад после того, как рассмотрите ее, и не повернули.

– Ну… мне просто хотелось взглянуть на нее вблизи, и ясовершенно уверена в том, что говорю.

Совершенно уверены?

– Да.

– А если бы она не села в машину, вы бы пошли и дальше?

– Думаю, что да.

– У меня все, – улыбнулся Мейсон.

– На этом, ваша честь, обвинение прекращает допроссвидетелей, – объявил Гамильтон Бюргер.

Судья Даккер нахмурился и промолчал.

– Защита ходатайствует перед судом рекомендовать присяжнымвынести оправдательный приговор, – сказал Мейсон, – так как все доказательстваи улики – сплошные домыслы и подозрения.