Под конвоем лжи - Дэниел Сильва Страница 44

— Вам нужно туда.

— Благодарю вас. — Он шагнул было в темноту, но вдруг обернулся и заговорил тоном проповедника: — Кто взойдет на гору Господню, или кто станет на святом месте Его?

— Тот, у которого руки неповинны и сердце чисто, кто не клялся душою своей напрасно и не божился ложно [23], — без запинки процитировала она.

Незнакомец улыбнулся еще шире.

— Я не я, если это не Кэтрин Блэйк. Почему бы нам не пойти куда-нибудь в тепло, где можно было бы спокойно поговорить?

Вместо ответа Кэтрин запустила руку в сумочку и достала карманный фонарик.

— У вас есть такой? — спросила она.

— К сожалению, нет.

— Очень глупая ошибка. И из-за таких глупых ошибок мы с вами очень легко можем погибнуть.

Лондон

Когда Гарри Далтон еще служил в столичном управлении полиции, его считали дотошным, проницательным и неутомимым следователем, убежденным в том, что ни от одной версии, какой бы тривиальной она ни казалась, нельзя отказываться. Его главный успех относился к 1936 году. С детской площадки в Ист-Энде пропали две девочки, и Гарри было поручено возглавить следственную группу, занимавшуюся этим делом. После трех суток непрерывной работы Гарри арестовал бродягу по имени Спенсер Томас. Допрос проводил сам Гарри. На рассвете он повел следственную группу в пустынное место близ устья Темзы, где, по словам Томаса, они должны были найти искалеченные тела девочек. В тот же день он разыскал трупы проститутки в Грэвсэнде, официантки в Бристоле и домохозяйки в Шеффилде. Спенсер Томас был приговорен к заключению в лечебнице для душевнобольных преступников. Гарри получил повышение по службе и стал детективом-инспектором.

Но в его немалом профессиональном опыте не оказалось ничего, что могло бы подготовить его к столь бездарному дню, как этот. Он был занят поисками немецкого агента, но не имел ни единой улики или хотя бы версии. Единственное, что он мог сделать, это звонить в различные полицейские управления и просить вспомнить о чем-нибудь необычном, о любом преступлении, которое мог бы совершить шпион при подготовке или в процессе внедрения. Он не мог даже сказать, что ищет шпиона: это было бы грубейшим нарушением режима секретности. Гарри Далтон пытался выудить рыбу из непроглядно мутной воды, а он ненавидел такую рыбалку.

Беседа, которая состоялась у Гарри с полицейским из Ивсшема, была совершенно типичной.

— Как, вы сказали, вас зовут?

— Гарри Далтон.

— Откуда вы звоните?

— Из Военного кабинета в Лондоне.

— Понятно, понятно... А что вы хотите от меня?

— Я хочу знать, не помните ли вы о каких-то преступлениях, которые могли быть совершены кем-то заезжим.

— Например?

— Такие, как угнанные автомобили, украденные велосипеды, пропавшие талоны на бензин. Полагаюсь на ваше воображение.

— Понятно...

— И что же?

— Заявление о пропаже велосипеда у нас есть.

— Правда? Когда?

— Сегодня утром.

— В этом может что-то быть.

— Велосипеды в наше время очень ценятся. У меня в сарае ржавела такая старая развалина. Я ее вытащил, немного почистил и продал капралу янки за десять фунтов. Десять фунтов! Вы можете в такое поверить? Эта штука не стоила и десяти шиллингов!

— И впрямь интересно. Так что у вас насчет украденного велосипеда?

— Подождите минутку. Как, вы сказали, ваше имя?

— Гарри.

— Гарри... Подождите минутку, Гарри... Джордж, мы слышали что-нибудь еще о том велосипеде, что пропал с Шиип-стрит? Да, том самом... То есть он нашел его? Где, черт бы его побрал, он оказался? Посреди пастбища? Каким образом проклятущая штука туда попала? Он сам?! Христос всемогущий! Вы меня слушаете, Гарри?

— Да, я вас слушаю.

— К сожалению, ложная тревога.

— Ничего. Спасибо за любезность.

— Никаких проблем.

— Но если вы о чем-нибудь услышите...

— Обещаю, Гарри, вы первым узнаете об этом.

— Желаю успехов.

К вечеру у него накопилось множество записей о телефонных звонках от сельских полицейских, и каждый из них был забавнее предыдущего. Офицер из Бриджуотера сообщил о разбитом окне.

— Похоже на проникновение со взломом? — поинтересовался Гарри.

— Не особенно.

— Почему же?

— Потому что расколотили витраж в церкви.

— Вы правы. Но все равно, держите ухо востро. Полиция из Скегнесса сообщила, что кто-то пытался войти в паб после закрытия.

— Человек, которого я ищу, может плохо знать английские законы о лицензировании, — сообщил Гарри.

— В таком случае, я выясню подробнее.

— Хорошо, держите меня в курсе дела.

Полицейский перезвонил через двадцать минут.

— Это всего-навсего оказалась местная жительница, искавшая своего мужа. И, боюсь, пьяная в стельку.

— Проклятье!

— Извините, Гарри, я не хотел раньше времени пробуждать у вас надежды.

— Что уж там — вы их пробудили. Но все равно, спасибо, что все разузнали.

Гарри посмотрел на часы: четыре часа, пересменка в архиве. Грейс заступает на дежурство. «Может быть, сегодня мне все же удастся хоть чего-нибудь добиться?» — подумал он, спускаясь на лифте в подвал. Там он почти сразу же нашел ее. Она укладывала папки с делами в металлическую тележку. Грейс была очаровательной блондинкой с густой копной коротко подстриженных волос. Благодаря дешевой, по военному времени, кроваво-красной губной помаде можно было подумать, что она накрасилась для свидания с мужчиной. Одета она была в серый шерстяной свитер, какие носят школьники, и немного коротковатую для нее черную юбку. Толстые грубые чулки не могли скрыть форму ее длинных, спортивных ног.

В подземном мире архива Грейс была исключением. Вернон Келл, основатель МИ-5, был убежден, что такую важную работу можно доверять только представителям аристократии или, на худой конец, родственникам офицеров МИ-5. В результате архив всегда представлял собой сборище симпатичных дебютанток. А вот Грейс относилась к среднему классу — она была дочерью школьного учителя. Она тоже заметила Гарри, приветливо улыбнулась ему и взглядом ярко-зеленых глаз указала на одну из маленьких боковых комнатушек. Через мгновение она тоже вбежала туда, закрыла за собой дверь и поцеловала гостя в щеку.

— Привет, Гарри, милый. Как твои дела?