Похититель секретов - Данил Корецкий Страница 45

Да, это ближе к истине! Наши никогда не работают на опережение: сели обедать – тогда и начинают искать ложку… Могу поспорить, что «объект номер ноль» – это кусок антирадиационной защиты реактора!

– А вот еще один вариант… – продолжал Лоуренс Аравийский, но я уже погрузился в другие мысли.

Всего резидент выдвинул четыре версии. Но правдоподобней второй я так и не услышал. Наконец он прервался, повертел в руках телеграмму из Центра, небрежно бросил ее на стол.

– Короче, раз уж мы должны взаимодействовать, готовь план проведения операции…

Я отвел взгляд и принялся рассматривать белые стены. Тихо шумели звукоподавляющие устройства. Хитроумные системы разрывали слова на звуки, перемешивали их в неразборчивый коктейль, просеивали сквозь мелкое сито сглаживающих фильтров и бесследно растворяли в пространстве. Все сказанное оставалось в «подводной лодке». И в памяти собеседников. Поэтому предательство напрочь перечеркивало самые продуманные меры предосторожности. А измена, к сожалению, непременный спутник разведки, поэтому каждый разведчик страхуется, как может.

Я избежал многих неприятностей потому, что никогда не рассказывал о своих планах. Даже коллегам и начальникам. Сейчас я тоже не собирался нарушать этого правила. Но обижать резидента недоверием нельзя, поэтому обнародовать свой принцип надо аккуратно.

Посланец Центра деликатно прокашлялся.

– План в данном случае не нужен. Взаимодействие заключается в том, что вы меня прикрываете. А операцию я провожу сам!

– Вот как…

Резидент заметно поскучнел. Одно дело – утверждать чужие планы, другое – самому обеспечивать ответственную работу.

– Мне кажется, что за мной наблюдают. С того самого момента, как я вошел в контакт с Анри. Поэтому прикрытие должно быть основательным.

Лоуренс Аравийский встрепенулся.

– Вы уверены? Может, показалось? Или совпадение?

– Может быть. Но все же выделите мне помощников для страховки и контрнаблюдения.

– Но у нас очень напряженно с людьми…

Московский посланник развел руками, и резидент устыдился: негоже грузить гостя своими проблемами!

– Впрочем, я выделю вам лейтенанта Горчакова, вы с ним уже контактировали.

– Это Миша, что ли?!

– Ну да, Михаил Евгеньевич. А что?

Ясно, что от Миши никакого толка не будет. Придется обходиться своими силами. Впрочем, как всегда.

– Нет, ничего. Очень симпатичный парень. Я с ним свяжусь, когда возникнет необходимость…

* * *

«Мицубиси паджеро» ходко мчится по черному гудрону. Это эмират Фуджэйра, дороги здесь поуже, но такие же ровные и безупречно гладкие – как ноги следящей за собой ухоженной женщины…

Образ, выбранный для сравнения, безошибочно выдал направленность вектора озабоченности Игоря Андреевича Горина. Не подумал же, сластолюбец, про клинок морского кортика, железнодорожный рельс, выбритую щеку педантичного немца, или еще нечто подобное, но лишенное сексуального подтекста! Строгий и безупречный в вопросах морали Дмитрий Полянский вздохнул и, осуждающе покачав головой, снова уставился в окно.

Мои подозрения в очередной раз блестяще подтвердились. Анри рассказал, что участвовал в аварийных работах на «Джордже Вашингтоне» и ухитрился похитить кусок строго секретного металлопластика, сохранности которого американцы придавали большое значение. Константин присвоил экспериментальному материалу обозначение «объект номер ноль» и распорядился спрятать его в надежном месте, поскольку он обязательно потребуется.

«Рано или поздно объект очень понадобится, – сказал прозорливый капитан Павловский. – И тогда мы с тобой его заберем».

Он был хороший разведчик и прекрасный аналитик, но предвидеть всего не может ни один смертный. «Хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах», – гласит мудрая поговорка, и судьба самого Олега явилась наглядным тому подтверждением.

Пейзаж вокруг кардинально изменился. Пески и оазисы остались позади: по обе стороны шоссе громоздятся дикие черные скалы, кое-где контрастно выделяются россыпи серых и белых блестящих камней.

– Этим горам двести миллионов лет, – рассказывает Анри. Сегодня он опять в национальном наряде: гафия в мелкую клетку, белоснежное хлопковое платье до пят, на ногах открытые сандалии без задника. Он не знает, что вчера я чуть не улетел на родину, для него все происходящее в порядке вещей: прибыл новый куратор, а с ним – новые задания, новая работа, новые заработки.

– Ни нефти, ни других полезных ископаемых тут нет, только камень для строительства. Живут здесь бедно, в горных селениях совсем недавно появилось электричество… Климат тоже не такой, как везде, недавно в горах выпал снег! Представляете, впервые за всю историю! Правда, он быстро растаял…

Анри словоохотлив и, по-моему, испытывает ко мне симпатию. Сейчас мы едем к его брату Саиду. Именно с братом Анри спрятал «объект номер ноль». И найти его может тоже только с ним.

– А если его уже нашли? За семь-то лет? – спрашиваю я сам не знаю зачем: такой вопрос выдает занудливого пессимиста и не рассчитан на рациональный ответ. Но с другой стороны, бесполезных вопросов не бывает: любые способствуют добыванию новой информации.

Анри довольно улыбается и качает головой.

– Саид очень предусмотрительный. Он специально выбрал Черное ущелье. Оно пользуется дурной славой, поэтому там редко бывают люди. И уж конечно, никому в голову не придет шарить по тамошним пещерам!

– Это очень хорошо, – киваю я. – Саид мудрый человек…

Я собираюсь спросить, почему у Черного ущелья дурная слава, но Анри стал увлеченно рассказывать о своем брате – какой он честный, принципиальный, как хорошо знает Коран и строго его соблюдает… Перебивать его было просто неприлично, оставалось лишь поддакивать и восхищаться вместе с рассказчиком.

– Я много раз звал Саида переехать в Дубаи, но тогда он потеряет хорошую работу… Сейчас у него высокий заработок, полный социальный пакет, в будущем – приличная пенсия… К тому же авторитет, уважение. Утратить все это? Вот он и отказывается…

Как выглядит «объект номер ноль», я до сих пор так и не узнал: Анри не смог подобрать нужное слово на английском. Он произносил что-то типа «карта» или «пластина» и складывал пальцами прямоугольник пятнадцать на двадцать сантиметров. Размер был вполне транспортабельным, и это радовало.

Горы кончились, теперь шоссе идет вдоль побережья. Промелькнул высотный отель на самом берегу. Вокруг деревья, газоны, шезлонги, голубое блюдце бассейна, бар под конической камышовой крышей, муравьями копошатся маленькие загорелые фигурки.

Анри увеличил скорость. Оазис цивилизации остался позади. Прибрежный песок, черные валуны – и все. Длинные океанские волны привольно выкатываются на пустынные пляжи. Стрелка спидометра подрагивает на отметке сто двадцать. До Эль-Фуджэйры остается около часа езды. Я периодически контролирую дорогу. Сзади, все больше отставая, тащится грузовичок, который мы только что обогнали. Из-за него резво вынырнула серебристая «тойота». В Эмиратах много японских машин, здесь их любят.