Медаль за убийство - Фрэнсис Броуди Страница 45

«Ты здесь не для того, чтобы жалеть или судить людей, – напомнила я себе. – Думай о том, что тебе предстоит сделать, Кейт Шеклтон».

– Вы с Люси и мадам Гиртс пришли сюда вчера вечером одни, Элисон?

– Родни и его друг Джордж проводили нас до дверей. Люси зашла в дом, только чтобы составить мне компанию. Она сказала, что тут же оставит нас и догонит ребят.

– Тогда, вероятно, она именно это и сделала. Но если ее нет дома, ты можешь предположить, где еще она могла бы быть?

Элисон покачала головой:

– Даже не могу себе представить. Уж не у старых школьных подруг – тогда бы выяснилось, что я не была с ней этой ночью.

– Ладно, я тогда пойду. А ты не беспокойся. Все будет хорошо. И не волнуйся о Люси.

Нет лучшего способа заставить кого-то волноваться, чем сказать ему, что этого делать не надо. Поэтому мне пришлось солгать:

– Я, видимо, зашла не с того конца. Люси, скорее всего, уже у себя дома.

Мадам Гиртс сидела у кухонного стола. В большой пепельнице лежало несколько дюжин жемчужин. Она нанизывала ожерелье. И ничего не выражающим голосом произнесла:

– Как бы я хотела не иметь ничего общего со всем этим.

– Тогда зачем вы в это ввязались?

– Думала, что так будет лучше.

– Родни Милнеру это не должно сойти с рук. Элисон прекрасная девушка из уважаемой семьи. И это будет вполне достойный брачный союз.

Жемчужина выскользнула из ее пальцев и покатилась по полу. Мадам Гиртс склонилась и принялась искать ее на ощупь. Я ждала. Наконец она выпрямилась и положила найденную жемчужину вместе с другими в пепельницу.

– Лоуренс полагает… – начала было она и тут же замолчала.

– Так что же думает мистер Милнер? – уточнила я.

– Он прекрасный человек, тихий, деликатный, к тому же, как вы знаете, вдовец. Он говорит, что Родни еще не готов быть отцом. Элисон просто старается сделать выгодную партию.

– Мне трудно поверить в то, что она даже не сказала Родни о своей беременности.

Мадам Гиртс пожала плечами:

– Возможно, я слишком много слушала мистера Милнера.

Она совершенно определенно слушала его слишком много.

– Это он просил вас проделать все это?

– Я думала, что так будет лучше. Теперь я изменила свое мнение. Я верю Элисон. А мистер Милнер, возможно, ошибается.

Мистер Милнер уже мертв, но не мое дело посвящать вас в это обстоятельство.

– Мадам Гиртс, вы можете что-нибудь сказать о том, куда могла уйти Люси?

Она поджала губы.

– Если бы я что-нибудь знала, то сказала бы вам. Но я не знаю. Люси умела хранить тайны.

– Как и вы, как и я. И мы сохраним в тайне то, что, если выйдет в ходе следствия наружу, может положить конец вашей школе танцев.

Она набрала горсть бусинок, а затем медленно позволила им проскользнуть сквозь неплотно сжатые пальцы обратно в пепельницу.

– Думаю, что Люси получила предложение на место в драматической школе.

– В самом деле? И где же?

Мадам Гиртс покачала головой:

– Я совсем не уверена. Я только слышала обрывок разговора между ней и Мэриэл, когда они стояли в закутке. Я сложила два и два. Если она уехала отсюда, то я рада за нее.

Что ж, я готова была держать пари, что она и в самом деле рада за нее, но и особенно также за себя, во всяком случае, с тех пор, как мистер Милнер положил взгляд на Люси.

Эти четверо молодых людей, игравших в спектакле – Элисон, Дилан, Люси и Родни – образовали тесную сплоченную дружескую компанию во время вчерашней вечеринки. Возможно, Люси действительно догнала Родни и его друга, и теперь только они знали, где я могу найти ее. Внезапно меня захлестнула волна холода. Люси выказывала такое явное отвращение к опекунству мистера Милнера, что, возможно, и была тем самым человеком, который нанес ему удар в сердце. Однако это мог быть и Родни, если он обнаружил, что его отец встал между ним и Элисон. Так или иначе для меня наступало время разговора с Родни.

Конечно, было бестактно допрашивать молодого человека, только что потерявшего отца. С другой стороны, вполне естественным выглядело бы выражение ему соболезнования.

– Где я могла бы найти Родни Милнера, мадам Гиртс? Возможно, он сможет помочь мне найти Люси.

Мадам Гиртс не спешила с ответом.

Я поторопила ее:

– Если Люси решила уехать из дома, то это ее дело, но, по крайней мере, ее дедушка должен быть в курсе. Или вы предпочитаете, чтобы ее разыскивала полиция?

– Милнеры живут на Кау-Гейт-роуд, – выдавила из себя мадам Гиртс. – В доме номер двенадцать. Но если вам нужен Родни, то ступайте в их автосалон. Лоуренс, я хочу сказать мистер Милнер, по субботам всегда берет выходной и играет в гольф.

– Благодарю.

Вскоре Оливии Гиртс предстоит узнать, что времяпрепровождение Лоуренса Милнера в гольф-клубе закончилось навсегда. Все его выходные дни по субботам, как и остальные дни его жизни, канули в вечность.

Я покинула дом мадам Гиртс со скоростью, которую придавала мне бушевавшая в душе ярость. Мои старомодные туфли зашаркали по тротуару, когда я почти бегом бросилась прочь от ее дома, желая оказаться от него как можно дальше.

Внезапно меня озарила догадка. Я поняла причину своей ярости. Мне не сразу пришло в голову, что происходит, когда я запнулась о ванну с дымящейся водой в кухне дома Гиртсов и услышала вскрик Элисон. И лишь мое тело все мне сообщило. Я вернулась в тот роковой день, когда Джеральд получил письмо из военного ведомства, сообщавшее, куда он должен обратиться для призыва на военную службу. Должна ли я была сообщить ему, что жду ребенка, спрашивала я себя? Он отправился на работу. А когда вернулся домой, все уже было решено. Я никогда не говорила ему о своем выкидыше. «Что-то случилось?» – спросил он меня. «Да ничего особенного, просто я не очень хорошо себя чувствую». «Ты тревожишься, потому что я отправляюсь на фронт, – сказал он тогда. – Все будет хорошо».

Это был период, когда я ближе всего подошла к рождению ребенка, нечто такое, о чем я старалась никогда больше не вспоминать, как о ночном кошмаре. Даже когда я думала об этом, в душе поднималась волна боли, рассыпаясь яростными волнами, как штормовой прибой.

Все будет хорошо. Именно эти слова я сказала Элисон. Повторив слова Джеральда.

Нет, Джеральд. Далеко не все будет хорошо.

Перед тем, как добраться до дома Милнеров, мне пришлось сесть на какую-то приступочку и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить расходившиеся нервы. Это было тогда. Теперь это снова меня настигло. Уже не юная невеста, теперь я была вдовой, со своими намерениями и целями – и работой, которую требовалось сделать.