Приключения Майкрофта Холмса - Куинн Фосетт Страница 46

– Вот человек, о котором я говорил вам, – бросил по-английски Дортмундер вместо приветствия. – Мистер Джеффрис, подойдите! – скомандовал он, не поворачивая головы. – Его нужно представить шотландцу. Джеффрис, покажите свое воспитание и поцелуйте мадам ручку.

Я последовал приказанию и развязной походкой, присущей Джеффрису, подошел к хозяйке.

– Доброе утро, мистер Джеффрис, – сказала та по-немецки, протянув мне руку и ожидая, что я склонюсь к ней.

– Доброе утро, мадам, – ответил я тоже по-немецки, и добавил: – У вас здесь очень необычно.

– Хотелось бы на это надеяться! – воскликнула она с жеманным смехом, который, как я предположил, должен был продемонстрировать ее скромность.

– Мистер Джеффрис приехал, чтобы наняться на службу к Макмиллану, как мы и договаривались. Братство рассчитывает на то, что вы сможете представить его. Шотландец все еще здесь, не так ли? – Последняя фраза прозвучала скорее обвинением, а не вопросом.

– Он спит с Гретхен и Франсуазой. Провел с ними всю ночь. Они в китайской комнате, вторая дверь налево от лестничной площадки. – Женщина говорила поспешно, будто боялась, что неторопливая речь может вызвать неудовольствие Дортмундера. – Девушки работали очень старательно, mein Herr.

– Замечательно, – отозвался Дортмундер, потрепав мадам Изольду по щеке, словно приласкал послушную собаку.

– За ночь он заказал четыре бутылки шампанского, одну вылил на Франсуазу и слизал все до капли. Как огромный и похотливый щенок. Франсуаза сказала, что он противно щекотал ее усами. – Мадам нервно и визгливо расхохоталась. – Уверена, что после такой ночи он сможет подняться не раньше полудня, да и то вряд ли будет в состоянии толком пошевелиться из-за головной боли.

– Отлично, отлично, – похвалил Дортмундер. – Тем больше вероятности, что он не станет придираться к новому слуге. А кто еще из гостей провел здесь всю ночь?

– Только турок, – виновато сказала Изольда и поспешно принялась оправдываться, словно опасалась наказания. – Утром он отказался уходить. Весь вечер просидел, играя в шахматы, чаще выигрывал. Ничего не пил. Не развлекался с девочками. Когда я намекнула, что ему пора уходить, он сказал, что в его стране с гостями никогда не посмели бы обходиться так невежливо. Очень хорошо заплатил. Но даже не взял с собой девочку в номер. Может, он любит мальчиков, но у нас их нет. Судя по его поведению, он вполне мог бы быть монахом.

– И вы хотите, чтобы о вашем доме говорили, что здесь всегда рады гостям, – с недовольным видом заметил Дортмундер.

– Хочу, и поэтому должна сделать все, чтобы этот турок остался доволен. Что станут говорить, если я не позволю ему у нас заночевать? – запротестовала мадам Изольда с таким видом, словно стояла перед судом. Интересно, какая же сила позволяла Дортмундеру держать эту женщину в своей власти, внушая ей такой страх? Возможно, она тоже была свидетельницей столь же ужасного обряда, как тот, что я видел прошлой ночью, в то время как Макмиллан поливал шампанским и облизывал проститутку по имени Франсуаза.

А Дортмундер снова погладил ее по щеке. Недовольное выражение исчезло с его лица.

– Не беспокойтесь на этот счет. Турок может оказаться полезным для нас.

Облегчение, появившееся на лице мадам Изольды, было настолько явным, что при иных обстоятельствах могло бы показаться смешным. Я решил попытаться извлечь из ситуации максимальную выгоду.

– А что это за турок? – с наивным видом спросил я.

– А почему вы спрашиваете об этом? – спросил Дортмундер, метнув в меня настороженный взгляд.

– Потому что мне может пригодиться любой человек, способный посоветовать Макмиллану нанять меня. – Я окинул взглядом двоих вновь появившихся слуг; те включились в уборку помещения. – Думаю, если этот Макмиллан и впрямь такой вздорный человек, как вы говорите, то будет полезно сделать вид, что я переживаю за честь королевы, вам не кажется? – У меня тут же родилась еще одна идея в развитие моей тактики, и я почувствовал прилив энтузиазма. – Если заставить этого турка проникнуться состраданием к такой несчастной жертве судьбы, как я, то вероятность того, что высокомерный шотландец возьмет меня на службу, увеличится. – Я усмехнулся. – Думаю, что смогу показать турку один-другой фокус. Честно говоря, в тот момент я не имел ни малейшего понятия о том, что мне следует сделать, но решил, что придумаю что-нибудь, когда придет время.

Герр Дортмундер уставился на меня так, словно у меня выросла вторая пара рук или со мной случилось что-то еще более невероятное.

– Продолжайте, мистер Джеффрис, – подбодрил он. – Возможно, в вашем плане что-то есть. Пожалуй, его не так удивила бы внезапно заговорившая собака.

– Так вот, – дерзко заявил я, – если этот турок спустится к обеду, то я выйду, будто бы случайно, и постараюсь перекинуться с ним одним-двумя словами. Я уж постараюсь выбрать нужный подход. Ну а у нас так или иначе найдется о чем поспорить с турками.

– Только не в таком заведении, – ответил Дортмундер. Он в конце концов решился отвергнуть мое предложение.

– Ну я мог бы иначе как-то привлечь его внимание, – продолжал все более нахально настаивать я. – Например, что-нибудь ляпнуть насчет наших разногласий с Турцией и попросить его объяснить их причины. Он бы быстро понял, что от меня так просто не отделаться. – Снова перед моим мысленным взором возник образ моей невесты, и я в очередной раз почувствовал огорчение из-за того, что приходится делать по роду своей службы. Никакие объяснения не спасут меня от презрения Элизабет.

– Чего ради он станет отвечать на такие вопросы, даже если и знает что-нибудь о международных делах? – Вопрос был задан очень быстро, слова прозвучали отрывисто, как стаккато. Но я уловил в нем и интерес; впервые за все время нашего общения Дортмундер соизволил выслушать меня.

– Ну, тогда я стану отвечать на вопросы, а уж задать их я его заставлю. Если я завернусь в Юнион Джек, ваш шотландец, скорее всего, решит, что, несмотря на мое появление в подобном месте… и какие-нибудь еще соображения, я окажусь хорошей заменой его сбежавшему лакею. А в противном случае такой самодур может взять здесь, в Баварии, первого попавшегося лакея с улицы. – Упоминание о пропавшем лакее оживило воспоминания об ужасной прошлой ночи, и мне пришлось собраться с силами, чтобы отогнать их.

– Мистер Джеффрис, – сказал Дортмундер, – похоже, что я недооценивал вас. Может быть, вы и продаетесь, но и продажность нужно умело использовать. – Он улыбнулся своей мрачной улыбкой, наводившей меня на мысль, что тем, кто вызвал его неудовольствие, он с охотой откусил бы руки или головы.

– Вы наняли меня, чтобы я сделал для вас работу, – ответил я, стараясь не выказывать оскорбления, – вот я и пытаюсь сделать ее.

– Ну и мы заняты тем же. – Он перевел взгляд на мадам Изольду, у которой был вид человека, стремящегося убежать из наглухо запертой комнаты. – Что вы хотели сказать, моя дорогая?