Приключения в дебрях Золотой тайги - Станис Фаб Страница 46

Сезон добычи золота еще не закончился, но по разным причинам часть приискателей выходила из тайги. По большей части причины, которые заставляли старателей оставить промысел, не закончив сезона, были личного свойства. В Золотую тайгутайгу уходили за деньгами, за фартом, с мыслью «все или ничего». Уходили, нередко продав последнее, в надежде все вернуть с лихвой, оставив семью, какую-никакую работенку, хозяйство… И если что-то заставляло прервать эту рискованную игру, где на карту было поставлено все, то причины, надо полагать, имелись веские. Возвращались, когда случались несчастья в семье, болезнь… Но была среди причин и одна хорошая: тот самый фартовый случай, когда из песка вдруг блеснет не желтоватая крупинка золота, а верхушка самородка… И тогда нет смысла ждать конца сезона, дважды фарт приходит редко, самый раз вспомнить о делах житейских. Они выходили в ближайшие села и ждали там попутного транспорта.

В те дни, когда выходили золотодобытчики из тайги, село не то чтобы замирало, но все были настороже. Кто мог сказать, чем в этот раз закончится появление фартовых: драками или стрельбой, смертельными спорами, кутежами, которые длились, пока не заканчивались все деньги, все имущество. Золотом расплачивались в здешних трактирах. Кто-то берег добытое, чтобы осуществить заветную мечту, а кто-то, не выдержав, давал слабину и лишался всего. Часть приискателей оседала в селе навсегда, женившись и остепеняясь.

В другое время Барбуда поучаствовал бы в этих кежемских «вечорках». Разумеется, не ради пьяного мимолетного веселья. Он бы высмотрел, кто и где прячет таежное золото, а потом подельники нашли бы самый верный из способов, чтобы облапошить пьяненького. Но сейчас Барбуда приказал всем вести себя тихо. Не влезать в скандалы, не провоцировать драки. А только наблюдать и слушать рассказы приискателей. Ему важнее было знать, где эта самая Золотая тайга, где спрятаны подземные сокровища.

Надо сказать, золотодобытчик человек бывалый, а значит, в массе своей острожный, в особенности, когда предстоял долгий путь… Далеко не все пускались во все тяжкие и становились легкой добычей «черных валетов», как еще называли грабителей в Сибири. Золотишко, намытое месяцами тяжкого труда, умный приискатель либо сразу же сдавал скупщикам еще в тайге, а вырученные деньги хранил, что называется, на теле, или же зашивал золотые крупинки и песчинки в тайные складки одежды. Так что лишить его добытого можно было, только раздев донага. Но будьте уверены, люди Барбуды не гнушались ничем.

…В этот день в трактире Лютого гуляли с размахом. Вино, водка, брага и пиво подносились и подносились. Приискатели уже изрядно захмелели.

Кто-то успел вздремнуть тут же за столом, забыв про бдительность. Те, что покрепче да поопытнее, старались и во хмелю чувствовать локоть соседа и осторожничали.

Люди Барбуды были здесь же в трактире. Бездействие было для них стеснительно. Они время от времени замирали, будто ожидая сигнала, поглядывали на главаря, но, наткнувшись на его угрюмый взгляд, молча наливали вина, закусывали деревенскими разносолами.

Барбуда был не просто угрюм. Если бы кто-то нашел возможность «просветить» душу разбойника, он поразился бы тем страхам, которые, кажется, целиком и полностью завладели этим человеком.

Казалось бы, такой отчаянный человек не может испытывать страха. Но ведь дела неправедные копятся в человеческой душе и особым осадком заполняют ее. И тогда в одном поселяется животный страх, другой отрекается от общества и становится отшельником, третий замаливает свои грехи… Газетные строки не выходили из головы Барбуды. Он, кажется, помнил их на память.

Лютый, как грамотный человек, выписывал несколько иркутских газет. Прочтя, трактирщик оставлял их в заведении, как это делали в европейских ресторанах (об этом Лютый прочел в тех же газетах). Барбуда, оказавшись в трактире в надежде не только утолить голод, но и присмотреться, обдумать дельце, наткнулся на заметку, которая привела его в полное уныние и замешательство. И для него, закоренелого разбойника, газета была кладезем информации. Ну кто еще может так ловко выудить из человека все самое сокровенное, как не репортер! Барбуда умел читать и писать и был твердо уверен: профессиональный газетчик – сундук знаний. Он вхож туда, куда и с рекомендательными письмами от авторитетных людей не попасть. И вот теперь Барбуда читал не очень свежий номер «Восточного обозрения» и пытался между строк увидеть тайное послание, словно бы неизвестный ему репортер специально для него, Барбуды, поместил в заметку больше, чем было там написано.

В заметке было сказано, что убили купца первой гильдии, миллионщика, одного из основателей сибирской фарфоровой промышленности Перевалова! Барбуда сразу понял, что такое дерзкое и, главное, бессмысленное убийство – дело рук Сени Черного и его отморозков. Ну, какой умный разбойник может думать, что Перевалов будет носить с собой большие деньги или драгоценности! А фигура-то очень важная. Перевалов – это вам не купчишка средней руки, не владелец лавчонки или ломбардика, бакалейного магазинчика или трактира. И значит, расследование пойдет быстро и еще быстрее, если на дело поставят знаменитого иркутского сыщика Блинова, от которого редко кому удавалось уйти. Сеня Черный конечно вывернется, но банду пошерстят точно. И где гарантия, что Сенькины псы не проговорятся о чем-то еще, о тех совместных делах, что совершали Барбуда и Черный в паре. Что-нибудь обязательно просочится, чей-то язык обязательно произнесет «Барбуда». И несмотря на то, что к убийству Перевалова он никакого отношения не имеет, старые истории обязательно заинтересуют Блинова. За ним прочно закрепилась слава грозы преступного мира.

Бежать, скрыться, отсидеться. Но куда же еще дальше! – думал Барбуда, невесело поглядывая на смятый газетный номер. Уж если сюда доходит газета, почему бы и здесь не объявиться вдруг полиции. Ах, как все это не вовремя, как некстати!.. Барбуда с нескрываемой завистью и злостью обвел глазами столы, за которыми пировали старатели. Он мог бы поживиться, но благоразумие толкало его двигаться дальше за путешественниками, в Золотую тайгу. А оттуда, после того, как они найдут золото (а Барбуда был просто уверен, что иначе забираться в такие дебри незачем), он захватит богатство и отправится подальше от Блинова. К примеру, уедет за границу на одном из тех иностранных судов, которые, как написано в газете, постоянно приходят в Енисейск или Туруханск.

За ближайшим столом от Барбуды гуляли почтари. Ну, те самые, что гоняют по Ангаре лодки с пассажирами и грузами от деревни к деревне. В Кежмах их ждали сменщики, которые поплывут дальше с грузом ли, с людьми туда, куда прикажут. А отработавшие будут несколько дней отдыхать – пока сменщики не вернутся. А там опять поменяются, и так неделя за неделей, пока не встанет Ангара и лодку заменит лошадь с повозкой.

Несмотря на отчаянные мысли, краем уха Барбуда прислушивался к разговорам почтарей и как бы невзначай посматривал на них – так ему было «слышнее». Разговор за почтарским застольем становился все более интересным.

– …Так что, други мои, через недельку пойдем на Енисей, а потом и на Турухан. Потащим «науку» и людей, – сказал один из почтарей, судя по всему, старшой в этой компании.