Беда идет по следу - Росс МакДональд Страница 47

Маленькая женщина на диване не улыбнулась. С того места, где я лежал, я не мог определить, молодая она или старая.

— Постарайтесь не переломать ему костей, Лоренц, — прошипела она. — Остальное не так уж важно.

Андерсон со всей силы дал мне ногой под ребра и по почкам. С минуту я не ощущал ничего, кроме боли, когтями вонзившейся в мое тело. Потом я произнес очень отчетливо, силясь не закричать:

— У вас ничего не получится, потому что скоро японских военных кораблей не останется. И японских военных самолетов не останется. Может, и японских городов не останется. Японские острова превратятся в место скорби.

— Вы что, устали, Лоренц? — спросила маленькая женщина.

Андерсон угодил мне точно в низ живота.

— Как же это вас угораздило влезть в большую игру, Иенсен? Я думал, вы обыкновенный мелкий жулик. Манеры у вас как у сутенера.

Он снова меня лягнул, но без прежней охоты. Я счел свою миссию завершенной и замолчал. Мышцы у меня в животе извивались ранеными червями.

Мисс Грин вошла в комнату с прозрачной стеклянной бутылкой в руке. Синяя отметина просвечивала сквозь румяна у нее на щеке, но выглядела она довольной и оживленной. Сжимавшая бутылку рука тряслась, и побрякушки весело позвякивали на запястье. Походка ее сделалась стремительной и плавной.

— Черт бы ее побрал! — выругался Андерсон. — Опять нализалась эфира.

— Я подумала, вдруг вы выбросите и эту бутылку, — ответила мисс Грин, исполнив несколько оригинальнейших pas seul, — просто подумала, вот и все.

— Дайте сюда бутылку.

— Возьми, ты, жирная свинья. — Она протянула бутылку Андерсону.

Схватив эфир, он угрожающе надвинулся на нее, но, поймав на себе сердитый взгляд баронессы, обернулся ко мне. Вылив немного эфира на носовой платок, он приложил его к моему лицу. Рот мой не то опалило огнем, не то сковало льдом. Тряхнув головой, я вцепился зубами в его руку. Андерсон вырвал ее, и я ощутил вкус крови. Затем он схватил меня за уши и держал, пока баронесса прикладывала платок к моему лицу. Я снова погрузился в мир крутящихся колес.

Очнулся я уже на полу в машине, быстро катившей по ухабистой дороге. Во всяком случае, подобная гипотеза представилась мне наиболее вероятной, поскольку физиономия моя тыкалась в грязную тряпку, время от времени подпрыгивавшую и причинявшую мне при этом неописуемую боль. Я слышал гудение мощного двигателя. Огней я не видел.

Я попробовал пошевелить руками, но отчего-то ощутил напряжение в ногах. Запястья и колени были по-прежнему связаны у меня за спиной. Я принялся вертеть правой рукой, окольцованной веревкой. Веревка, крепкая и грубая, сдирала кожу. Продолжая вращать запястьем, я спускал веревку вниз, к основанию большого пальца, пока не ощутил тепла крови. Возможно, кровь смазала веревку, которая стала потихоньку сползать к костяшкам пальцев, попутно сдирая кожу.

Рука у меня горела так, будто я сунул ее в кипяток. Однако я продолжал ею крутить.

Веревка соскользнула с основания большого пальца, и я высвободил руку. Я стал трудиться правой рукой над узлами, удерживавшими левую и ноги. Пропитавшиеся кровью узлы не желали поддаваться. Я надеялся, что кровопотеря не будет слишком сильной. Крови мне нужно было столько, чтобы хватило прикончить Андерсона.

Тот, кто вязал узлы, оказался негодным специалистом. Стоило мне найти нужный конец, и они распустились сами. Левую руку я сумел высвободить, не содрав кожи. Я обрадовался, поскольку одна здоровая рука была мне нужна позарез. Дюйм за дюймом, стараясь не шуметь, я переворачивался на спину. Дотянувшись до согнутых колен, я стащил веревку с ног. Рука у меня саднила, голова гудела, а желудок взбунтовался. Но я сделал великое дело.

Опираясь на руки, поскольку живот мой мог не выдержать напряжения, я приподнялся и сел. Теперь из-за спинки переднего сиденья мне была видна макушка в шоферской фуражке. Я не сомневался, что это макушка Андерсона, потому что люто ее ненавидел.

Нагнувшись вперед, я подвигал руками, то напрягая их, то расслабляя. Убедившись, что руки меня слушаются, я дотянулся левой до спинки переднего сиденья и схватил Андерсона за шею. Я придушил его так стремительно и ловко, что он задохнулся, не успев вскрикнуть. Однако у него хватило ума надавить на тормоза. Машину отбросило на обочину, гравий пулеметной очередью прошелся по дну, и она встала. Я невольно отметил, что дорога тянется среди гор вдоль реки и что на небе висит луна.

Я сжимал горло Андерсона левой рукой, согнутой в локте, и орудовал правой как рычагом. Но Андерсон, изловчившись, выхватил пистолет и стал колотить им меня по пальцам. Я ослабил левую руку, понадеявшись отобрать пистолет, но не смог удержать его раненой правой.

Вывернувшись, он врезал мне сбоку в челюсть стволом. Я повалился на заднее сиденье, и прежде чем мне удалось схватить Андерсона снова, он выскочил из машины. Открыв заднюю дверцу, он наставил на меня дуло.

— Дальше поведешь сам, — приказал он.

Если видишь в трех футах перед собой автоматический пистолет сорок пятого калибра, препираться нет смысла.

Я сел за руль, он сзади меня.

— Поедешь не больше пятнадцати, иначе выстрелю в позвоночник, — предупредил он. — И держись середины дороги. Здесь все равно никто не ездит.

Черный седан полз по освещенному луной шоссе, урча как обласканный кот. Андерсон крепко прижимал оружие к моему позвоночнику. Мы добрались до разъезженной одноколейки, петлей уходившей вправо и терявшейся дальше в горах. Въезд на дорогу преграждали ворота из рабицы в деревянном каркасе.

— Вылезай и открой ворота, — велел мне Андерсон. — Как перестану чувствовать дулом твою спину — стреляю. Так что не рыпайся, иди осторожней.

Осторожно подойдя к воротам, я открыл их и не менее осторожно вернулся к машине. Горные вершины под луной выглядели не хуже, чем на картине с палевыми птицами. Я вкатил в ворота, а потом мы их за собой закрыли. Черный седан потащился вперед. Миновав глубокую долину и перевалив через холм, мы оказались на ранчо возле длинного приземистого дома. Окна его желтовато светились.

Андерсон приказал мне заглушить мотор, и я заглушил. Он приказал мне вылезти, и я вылез. Он приказал мне подойти к веранде, и я подошел. Гектор Ленд, стоя у двери, ждал, пока мы поднимемся по ступенькам.

— Этот человек убил Бесси, — сказал ему Андерсон. — Я хочу, чтобы ты задушил его, но смотри не сломай ему шею.

Гектор Ленд тут же ударил меня правым кулаком в лицо, и я упал.

— Ты убил Бесси, — проговорил он, глядя на меня сверху. — Ты и белые вроде тебя вышвырнули ее с работы, отправили на панель, осквернили ее постель и прикончили. Вы убивали нас в Детройте, увольняли с фабрик, прогоняли с улиц. Вы называете нас отбросами общества, но спите с нашими женщинами. Спите с нашими женщинами и убиваете нас. Почему ты убил Бесси?

Он схватил меня левой рукой за плечо, поднял и поставил на ноги. На губах у него выступила пена. Правую руку он сжал в кулак. Я попытался высвободиться, но плечо было словно в тисках.