Обманутые иллюзии - Нора Робертс Страница 48

С Лили бессмысленно спорить, подумала Роксана. Она романтик до мозга костей. Роксана же гордилась своим практическим складом ума.

– Неужели тебе никогда не хотелось пойти с ними на дело? Не хотелось участвовать?

– Я и так участвую, – Лили улыбнулась. Она выглядела молодой, хорошенькой, довольной – жизнью женщиной. – Участвую тем, что нахожусь здесь. Я знаю, что Макс войдет в эту вот дверь, что у него будет тот самый взгляд. Взгляд, говорящий о том, что он сделал именно то, что хотел. И ему захочется рассказать мне обо всем, поделиться со мной. Я буду нужна ему, чтобы сказать, какой он сильный и умный.

– И это все? – хотя Роксана и любила их обоих, слова Лили поразили и испугали ее. – Значит, ты просто резонатор для максова эго?

Улыбка на лице Лили угасла. Свет в ее глазах померк.

– Я здесь на своем месте, Роксана. За все те годы, что я живу с Максом, он ни разу не использовал меня, ни разу не обидел. Для тебя это, может быть, ничего не значит, а для меня этого более чем достаточно. Он мягкий, добрый, он дает мне все, что я только захочу.

– Прости меня, мне очень жаль, – и ей действительно стало жаль в тот момент, когда она потянулась к Лили, чтобы взять ее за руку. Жаль, что именно она обидела Лили. Жаль, что ее непокорная душа не желала ни с чем мириться. – Просто мне противно от того, что меня не взяли, вот я и сболтнула лишнее.

– Ой, сладкая моя, ну не можем же мы мыслить одинаково, чувствовать одинаково, быть одинаковыми. Ты… – Лили наклонилась и взяла лицо Роксаны в свои ладони, – ты дочь своего отца.

– Наверно, он хотел иметь сына.

Пальцы Лили напряглись. – Не думай об этом.

– Люк пошел с ним, – ее самолюбие явно дало трещину, и сейчас из этой трещины сочилась досада, – а я сижу здесь, баклуши бью.

– Рокси, ведь тебе еще только семнадцать.

– В таком случае я ненавижу тот факт, что мне семнадцать, – Роксана вновь вскочила, легкий шелк взметнулся за ней, когда она прошагала к окну и резким движением открыла его. Она вдыхала воздух, будто пила воду. – Ненавижу все эти ожидания, все эти разговоры о том, что все еще впереди.

– Понимаю тебя, – на губах Лили промелькнула улыбка. Она внимательно посмотрела на Роксану и на глаза ее навернулись слезы. До чего же она прекрасна, подумала Лили. Как многого ей хочется. Как хочется быть отчаянным, когда тебе семнадцать. Как прекрасно и как ужасно оказаться на том острие бритвы, которое называется женской зрелостью. – Могу дать тебе совет, хотя, может быть, это не совсем то, что ты хотела бы от меня услышать.

Роксана подняла голову и закрыла глаза, наслаждаясь мягким воздухом весенней ночи. Как объяснить Лили эти обжигающие, рвущиеся на волю желания, если она не может объяснить их самой себе?

– Слушать советы не вредно, вредно к ним прислушиваться, – сказала она.

Лили засмеялась. Это было одно из любимых изречений Макса.

– Ну тогда компромисс.

Роксана тяжело вздохнула, услышав это слово, но Лили продолжала.

– Компромисс – не такая уж болезненная штука, когда ты диктуешь его условия. – Она встала с кушетки. Ей было приятно от того, что Роксана повернулась к ней с задумчивым блеском в глазах. – Ты ведь женщина, неужели ты хочешь стать кем-то другим?

Роксана слегка улыбнулась, вспомнив с каким облегчением и гордостью она увидела, как наконец начала развиваться ее грудь.

– Нет, нет, не хочу.

– Так и воспользуйся этим, милая моя, – Лили положила руку на ее плечо. Воспользоваться не значит…

– Злоупотребить? – предположила Роксана, а Лили просияла от ее блестящей догадки.

– Именно! Воспользуйся тем, что имеешь. Заставь это работать на себя. Твой ум, твою внешность, твою женственность. Крошка моя, женщины, которые так сделали, освободили себя много веков назад. Просто мужчины не всегда об этом знали.

– Надо подумать, – решительно кивнув, Роксана чмокнула Лили в щеку. – Спасибо за совет. – Она застыла, услышав, как в дверном замке повернулся ключ, и заставила себе расслабиться. Стоящая рядом Лили задрожала от возбуждения. Это поразило и обрадовало Роксану. После стольких лет вместе, подумала она, когда Макс открыл дверь. Он все еще вызывает у нее такие чувства.

Будет ли когда-нибудь и в ее жизни человек, способный быть таким же подарком судьбы, мелькнуло у нее в уме.

Вслед за Максом вошел Люк. Он улыбнулся и бросил Роксане небольшой мешочек.

– Еще не спишь? – переполненный радостью за успех дела Макс уже целовал Лили. – А что еще, Люк, нужно мужчине – прийти после успешного предприятия домой, где его ждут две очаровательные дамы?

– А еще холодное пиво, – ответил Люк и направился к стойке комнатного бара. – В том склепе, наверно, было сто двадцать, когда мы отключили напряжение. Люк открыл банку с пивом и сразу залил половину этой банки в свое пepecoхшee горло.

Он похож на дикаря, подумала Роксана, потряхивая мешочком. Мрачный, потный, настоящий самец. Пока Роксана смотрела на него, у нее самой пересохло в горле, и она повернулась к отцу. Вот это мужчина, не без гордости подумала она, он знает, что такое шик. Настоящий аристократический пират: блестящие усы, идеально отутюженные брюки, темный кашемировый свитер благоухает его одеколоном.

Есть воры и воры. Такая мысль промелькнула у нее, когда она села на ручку кресла.

– А где Мышка и Леклерк? – спросила Лили.

– Спать пошли. А я пригласил Люка на стаканчик перед сном. Мальчик мой, может быть, откроешь бутылку «Шардонне» из морозильника.

– Конечно, – открывая бутылку, Люк взглянул на Роксану. – Не хочешь посмотреть, что в мешке, Рокс?

– Может быть, и хочу, – ей хотелось скрыть свое нетерпение, и совсем не хотелось бурно реагировать перед ними. Но когда она высыпала содержимое мешочка на ладонь, никакая сила воли не способна была сдержать ее восторженные возгласы.

– Ух, ты, – выдохнула она. Бриллианты буквально жгли ей руки, – ух, ты, – повторила она.

– Потрясающие, а? – Макс взял мешок и высыпал остатки в сложенные ладони Лили. – Русские белые, круглые, качество исключительное. Как ты думаешь, Люк, на полтора миллиона потянет?

– Думаю, что ближе к двум, – он предложил Роксане рюмку вина; рюмку, предназначенную для Лили, он поставил на стол.

– Может быть, ты и прав, – Макс пробормотал «спасибо», когда Люк подал ему рюмку. – Должен признать, что, стоя там, в этом склепе, хотелось стать алчным, – закрыв глаза, он предался воспоминаниям об этой сцене. – Снаружи блеск всей этой утилитарной стали, а внутри настоящий клад изумрудов, сапфиров, рубинов. Ах, Лили, какая работа! Камни прямо искрятся. Квадратные, круглые, багетки, всякие украшения в духе Тиффани, – он вздохнул. – Но этих красавцев гораздо легче перевезти и вложить в дело.

Люку особенно запомнилась одна драгоценность – целая драматическая симфония из изумрудов, брильянтов, топаза и аметиста, вставленных в золотое ожерелье византийского стиля. Он представил себе, как надевает это ожерелье на шею Роксане, поднимает копну ее волос, застегивает замочек. Она выглядела бы в нем как королева.