Страшила - Майкл Коннелли Страница 48

— Мой соавтор — женщина, но я не знаю, получила ли она мое послание, поскольку на телефонные звонки и сообщения не отвечает и вообще ее никто…

Я замолчал, оборвав свое повествование на полуслове, и со значением посмотрел на Рейчел.

— В чем дело?

— На работе весь день ее никто не видел, она никому не звонила, а связаться с ней не удается. Редактор даже отправил к ней на квартиру курьера, но она не отозвалась на стук.

Рейчел вскочила.

— Нам необходимо срочно возвращаться в Лос-Анджелес, Джек. Да и вертолет ждет.

— А как же мое интервью? Кроме того, ты хотела просмотреть записи с камер слежения из игорного зала…

— А как же твой соавтор? Мне представляется, что с интервью и записями можно подождать.

Я смутился, кивнул и поднялся с кровати, на которой мне так и не пришлось поспать. Действительно, настало время уезжать отсюда.

Я не имел представления, где жила Анджела Кук, но рассказал Рейчел все остальное, что знал о ней, в том числе о ее странной фиксации на деле Поэта и о том, что она вела блог, который, впрочем, я никогда не читал. Рейчел передала эту информацию по радио агенту в Лос-Анджелесе еще до того, как мы поднялись на борт военного вертолета и взяли курс на юг в направлении военно-воздушной базы Неллис.

На время перелета мы надели наушники, чтобы не оглушал рокот мощного ротора, по причине чего разговаривать не могли и при необходимости обменивались записочками. Рейчел взяла мои файлы и, пока мы находились в полете, не менее часа изучала их. Я наблюдал, как она сравнивала фотографии Дениз Бэббит и Шарон Оглеви с аутопсии и места преступления. Она работала с выражением сосредоточенности на лице, время от времени делая необходимые записи в служебном блокноте, извлеченном из сумочки. Особенное внимание Рейчел уделила снимкам мертвых женщин, без конца разглядывая те, что были сделаны в момент обнаружения трупов и позже — на анатомическом столе.

Большую часть полета я просидел в жестком кресле с прямой спинкой, пытаясь найти удобоваримое объяснение той быстроте, с какой разворачивались события. Иначе говоря, пытался понять, почему убийца начал охотиться за мной практически в тот самый момент, когда я впервые заинтересовался им. К тому времени, когда мы приземлились в Неллисе, я пришел к выводу, что надумал кое-что по этому поводу, и стал ждать удобного момента, чтобы довести результаты своих размышлений до сведения Рейчел.

В Неллисе нас почти мгновенно пересадили из вертолета в стоявший на взлетной площадке реактивный самолет, где мы оказались единственными пассажирами. Когда мы расположились в салоне в помещавшихся наискосок друг от друга креслах, пилот сказал, что Рейчел вызывают по междугородной телефонной линии и звонок переключен на борт. Мы пристегнулись к креслам ремнями безопасности, после чего Рейчел сняла трубку, а самолет стал выруливать на старт. По громкой связи пилот сообщил, что мы прибудем в Лос-Анджелес в течение часа. Я подумал, что приятно все-таки, когда к твоим услугам средства связи и транспорта федерального правительства. Так путешествовать можно. Одно плохо — самолет оказался небольшим, а маленькие самолеты всегда вызывали у меня почти животный ужас.

Рейчел, разговаривая по телефону, в основном слушала своего абонента, потом задала ему несколько вопросов и повесила трубку.

— Анджелы Кук нет дома, — сказала она. — И ее никак не могут найти.

Я промолчал, ибо в этот момент меня пронизало столь острое и болезненное чувство страха за свою преемницу, что можно было подумать, будто меня ударили ножом под ребра. Появившееся болезненное чувство еще более усугубил момент взлета, так как наш реактивный самолет поднимался в воздух под куда более крутым углом, нежели пассажирский лайнер, и я, пережидая этот момент, мертвой хваткой вцепился в подлокотники кресла, едва не оторвав их. Только после того как взлет состоялся и самолет занял в воздухе горизонтальное положение, я нашел в себе силы отреагировать на слова Рейчел.

— Знаешь что? Думаю, я понял, почему этот тип так быстро на нас вышел. На Анджелу во всяком случае.

— Понял — скажи.

— Нет, сначала ты. Расскажи мне, что вынесла из просмотренных файлов.

— Не мелочись, Джек. Эта игра растет на глазах и, как мне представляется, уже вышла за рамки газетной статьи.

— Это не значит, что ты не можешь начать первая. ФБР привыкло считать свои дела самыми важными и гребет всю информацию под себя, ничего не давая взамен.

Рейчел не отреагировала на сарказм в моих словах.

— Отлично. Пусть первой буду я. И для начала, Джек, позволь сделать тебе комплимент. После изучения собранных тобой материалов по обоим убийствам у меня не осталось никаких сомнений в том, что их совершил один и тот же человек. Ему удалось избегнуть внимания властей по той причине, что в обоих случаях они с подозрительной легкостью и быстротой обнаружили альтернативных подозреваемых и все необходимые улики, и это словно надело на них шоры. Иными словами, они схватили тех, кого считали преступниками, почти в самом начале расследования и уже не обращали внимания ни на что другое. Правда, в случае с Бэббит в деле возникла легкая шероховатость, поскольку подозреваемый оказался подростком.

Я наклонился к ней, исполнившись уверенности в своих силах после сделанного мне комплимента.

— И что самое интересное, в главном преступлении он так и не сознался, хотя полицейские основательно его прессовали, — сказал я. — У меня в офисе остался протокол этого интервью. Они допрашивали его девять часов, но он не признался в убийстве Бэббит. Сказал лишь, что украл ее машину и деньги. Относительно же самой Бэббит сообщил, что ее труп находился в багажнике еще до того, как он сел в автомобиль. Он ни разу не сказал, что убил ее.

Рейчел кивнула:

— Я предполагала нечто подобное. Поэтому, просматривая твои материалы, занималась в основном профилированием. Иначе говоря, пыталась определить почерк убийцы.

— Почерк очевиден. Он любит душить свои жертвы полиэтиленовым пакетом.

— Технически они были не удавлены и не повешены, а именно удушены посредством искусственной асфиксии. А это, между прочим, большая разница.

— Как скажешь.

— Мне известны случаи с использованием пластикового пакета и шнура вокруг шеи в качестве орудия преступления, но я искала нечто не столь очевидное. Кроме того, я пыталась установить возможную связь или сходство между жертвами. Если мы установим эту связь, то поймаем убийцу.

— Они были стриптизершами.

— Это лишь часть более объемного целого. Кроме того, формально одна из них считалась стриптизершей, а другая — исполнительницей экзотических танцев. Тоже разница, хотя и небольшая.

— Как бы то ни было, они обе зарабатывали на жизнь, публично обнажая свои тела. Это единственное сходство между ними, обнаруженное тобой?

— Нет, разумеется. Как ты, наверное, заметил, они очень похожи внешне. Между прочим, разница в весе между ними всего три фунта, а в росте — не более полудюйма. У них также сходный тип лица и волосяного покрова головы. Интересно, что физический тип является определяющим в выборе жертвы. Беспринципный, скажем так, убийца приканчивает тех, кто попадается ему на пути. Но когда перед нами две мертвые женщины фактически одного физического типа, это наводит на мысль о терпеливом хищнике, тщательно выслеживающем и выбирающем свою добычу.