Позор семьи - Татьяна Королева Страница 48

Ранее эстетическое воспитание благотворно повлияло на ребенка — он вырос не гопником в трикотажном свитере, а элегантным молодым человеком, которому не зазорно сводить девушку в ресторан, ночной клуб или казино!

Я улыбнулась — Люся хороший стилист. Смуглая кожа, темные волосы и светлые глаза — эффектное сочетание. Трифон правда красивый парень, только чересчур…

Биографию Пашиной матушки мне пришлось фильтровать из посторонних шумов, как радару, — Люся втирала в мою облезлую голову чудодейственные средства и болтала одновременно со мной и всеми остальными посетителями салона, включая двух собачонок и годовалую малышку.

Мне было так мягко и уютно, как внутри шкатулочки для драгоценностей. Все кругом напоминало маленькие и стильные лондонские бутики, в которых торгуют эксклюзивом от дизайнеров-фриков, микроскопическими партиями природной косметики, пирожными архитектурных форм, антиквариатом и моим любимым «винтажем»! Здесь стены и занавеси источают тот же запах — хорошего кофе, забытых духов и давно истлевшего счастья.

Честно признаться, я думала, Трифон купил своей симпатичной мамочке салон исключительно по доброте, успевшей войти в городской фольклор, чтобы она не томилась день-деньской среди опасных электроприборов. Но на диванчиках-ракушках, бархатных пуфиках и кожаных подушках сидели и ждали, когда освободятся именно их мастера, многочисленные клиентки. Разновозрастные «девушки» коротали время за каппучино, водой без газа, конфетками, листали журналы, наблюдали, как на экране очередной маньяк орудует бензопилой, дружно ахали и без умолку болтали о грядущих свадьбах, жадных мужьях и роскошных любовниках, показывали друг другу фотографии и сувениры, которые привезли Люсе из экзотических странствий, — считай, все они Люсины давние приятельницы. Или подружки приятельниц, или знакомые подружек. И все они будут ждать терпеливо — потому что им самим, домочадцам и питомцам придадут достойный вид только здесь! Люся даже не может обновить интерьер салона — потому что девчонки сейчас возвращаются с отдыха, и оставить их в этот критический для волос момент совершенно немыслимо! Она вымыла мне голову и отдала во власть страдающего мизантропией типа со множественным пирсингом.

Очень скоро я узнала, что сам тип пирсинг не делает — делает его друг. Друг сейчас на конкурсе, вернется и сразу проколет мне уши. Как я прожила столько лет без единой дополнительной дырки в теле! Маэстро повертел мою голову, как скульптор — глину, пощелкал ножницами, отступил на шаг, оценил и умиленно прошептал:

— Люся, посмотри: я не хирург, но все, что мог, — сделал!

Это что — про меня?

Я поспешно вывалилась из мира грез и заглянула в зеркало.

Волос на моей голове действительно осталось совсем немного. Зато остаток распределился так ловко, что изменил меня больше, чем иных меняет пластическая хирургия. Глаза, подчеркнутые острыми уголками прядок, кажутся большущими и яркими, носик и рот, даже подбородок, — легкие и изящные, — как будто их нарисовал художник японских комиксов манга, а сбросившая излишек волос голова держится прямо и гордо. Не верится, что я могу так выглядеть!

Люся отложила ножницы и всплеснула руками напротив скопления бус:

— Идеально…

Я оторвалась от зеркала и вручила мастеру заслуженные чаевые:

— У вас так славно! — Я бы запросто балаболила с Люсей дальше, весь остаток дня, как раз включили мою любимую «Тень вампира» с Малковичем.

— Да, Люся со всеми ладит, просто лапуля!

— Такая обаятельная, почему она не замужем?

— Зачем ей муж, у нее есть Паша! — Носитель пирсинга вздохнул. — Паша нереальный, я ему корректировал татуировку…

Может, раз я такая красавица, мне пора перестать заморачиваться с замужеством, а просто завести себе такого Пашу? То есть не целого Пашу-Трифона, а славненького маленького сыночка?

Я переспросила у скульптора человеческих стрижек:

— Нереальный?

— Просто потрясающий! — Скептически оглядел меня и бросил, как косточку: — Солнце, я с порога вижу, кто из них чего стоит — как мужчина…

Эх… Как в былые времена люди женились один раз и на всю жизнь — без долгой череды пробных браков и случайных связей?

Придется констатировать, что у прогресса есть и малоутешительные стороны: напрасно я истратила время на обратной дороге, ковыряясь среди дорогостоящего белья с прозрачными лямками, колючими кружевами, опасными косточками, крючьями и силиконовыми вставками, цветочками, блестками и заклепками, пытаясь самостоятельно разобраться, что предназначено исключительно для профессионалов, а что — для скромных любительниц. Кружевные трусы — плохая замена жизненному опыту. Порадовать «нереального Пашу» мне нечем: кроме Вика, у меня никого не было…

Вик сидит дома! У меня дома! Надо вернуться раньше отца, чтобы их познакомить и все объяснить. Я посмотрела на часы и помчалась, как Золушка с бала.

И все равно безнадежно опоздала!

Когда я ворвалась в дом, узнала от охранника, что папа успел вернуться, обнаружил Вика и увлек его в рабочий кабинет, то сразу устремилась вверх по лестнице, перепрыгивая ступеньки, скорее — к двустворчатой дубовой двери.

Отцовский кабинет — угрюмое место: из-за замшевых штор там стоит вечный сумрак, напольные часы каждый час захлебываются поминальным звоном, а диван укрыт шкурой зебры. Даже если допустить, что папку развели, как обычного туриста, и продали ему вместо настоящей зебры выкрашенную авангардными полосами шкуру коровы, все равно жалко животное, и я стараюсь в кабинет без нужды не заглядывать. Отец и сам там редко бывает, потому что в гостиной хорошая акустика и продвинутая система воспроизведения звука, а в кабинете безответственные дизайнеры меломанских радостей что-либо, помимо стандартных колонок в компьютере, предусмотреть позабыли.

Почему он повел Вика именно в кабинет?

Я с разбегу распахнула двери, движимая инерцией, сделала еще несколько шагов, остановилась на краю ковра, осознавая, что вломилась прямиком в чинную деловую беседу!

Отец сидел за столом, просматривал что-то на дисплее и обращался к Вику:

— Согласен, что такое размещение депозитов снизит риски финансового мониторинга, но как это повлияет на возможности оперативного управления?

— Георгий Алексеевич, это закономерный вопрос и я к нему готов, — Вик стоял слева от моего родителя, слегка наклонившись, и водил по дисплею ручкой, как указкой. — В файле «Ключевое управление» представлена демонстрационная версия программы, которую я разрабатывал по заказу банка…

Я отдышалась, насколько возможно, и шагнула из тени на свет, ближе к столу:

— Пап…

— Вероника, погоди, у нас серьезный разговор!

— Я хотела тебя познакомить…

— Спасибо, Вероника, мы с Виктором Владленовичем уже познакомились!