Дело о тонущем утенке - Эрл Стенли Гарднер Страница 49

Доказав таким образом факт наличия мотива, окружной прокурорпринялся спокойно и методично выявлять возможности совершения преступления.Врач, лечивший Бурра, показал, что его пациент был ограничен в движениях,поскольку нога у него находилась в гипсе, да еще и на вытяжке с грузом. Былипродемонстрированы фотографии, на которых было зафиксировано местонахождениесмертоносной вазочки. Вазочка стояла неподалеку от кровати на столике дляпишущей машинки, который использовался по предложению самого Джона Визерспуна вкачестве прикроватного или ночного – для медикаментов, шприцов и томуподобного.

Врач также показал, что, когда он и миссис Бурр уезжали вгород, мистер Бурр в их присутствии попросил Визерспуна принести удочку,оставленную им в кабинете Визерспуна.

Слуги подтвердили, что ключ от кабинета всегда находилсятолько у самого хозяина и что в момент совершения преступления в доменаходились только Визерспун, слуги и больной.

Окружной прокурор особо акцентировал внимание на этом факте,упомянув о злых собаках, спускаемых с цепи, так что никто из постороннихпроникнуть в дом не мог.

Было установлено, что удочка в руках Бурра была именно та,которую он оставил в кабинете хозяина и которую просил ему принести. Былипредъявлены также фотографии, фиксирующие положение, в котором было обнаруженотело. Две части удочки были уже соединены, третья находилась в левой рукепокойного. Поза Бурра показывала, что он как раз намеревался соединить ее спервыми двумя, но не успел.

– Суду очевидно, – заявил окружной прокурор,указывая на фотографии, – что покойный, вне всякого сомнения, только чтополучил удочку и начал ее монтировать, когда ядовитый газ уже заполнил комнату…

– Возражаю! – завопил Лоренс Дормер, защитникобвиняемого, вскакивая с места и всем своим видом выражая крайнеенегодование. – Я возражаю против последнего заявления. Это всего лишьсубъективное мнение.

– Я снимаю его, – согласился окружнойпрокурор. – В конце-то концов, фотографии говорят сами за себя.

Дормер сел на место, а окружной прокурор спокойно продолжилобвинительную речь. Медицинское свидетельство констатировало примерное времясмерти и ее причину.

Потом вызвали Джеймса Хеггерти, обнаружившего труп Милтера.Окружной прокурор спросил имя, адрес и род занятий свидетеля, искосапосматривая на Лоренса Дормера, заранее готового оспаривать любой пунктобвинения.

Окружной прокурор приступил к допросу свидетеля:

– Итак, офицер Хеггерти, я спрашиваю вас, когда вывошли в квартиру Лесли Милтера вечером, накануне убийства Рональда Бурра,заметили ли вы что-нибудь необычное, что указывало бы на присутствие впомещении гидрохлорной кислоты или цианистого калия?

– Возражаю! – снова вскочил Дормер. – Вашачесть, подобный вопрос не имеет отношения к делу и свидетельствует лишь онепрофессиональности окружного прокурора. Моего подзащитного судят за однопреступление – убийство Рональда Бурра. В законе специально оговорено, что есличеловека судят за какое-либо преступление, то запрещается настраивать противнего присяжных, оглашая доказательства по другому делу. А в намерения окружногопрокурора как раз и входит…

– Я склонен согласиться с защитником, – прервалего тираду судья, – но я выслушаю и аргументы окружного прокурора.

Прокурор весьма уверенно продолжал:

– Из этого общего правила существует исключение.Подобные свидетельства разрешаются, но только не с целью доказать винуобвиняемого в другом преступлении, а для выявления связи с первым, за котороеобвиняемого судят в данный момент. И я тоже не собираюсь доказывать, будтообвиняемый убил Лесли Милтера, а лишь то, во-первых, что он был знаком с такимспособом убийства, во-вторых, что у него в доме имеются запасы гидрохлорнойкислоты и цианистого калия, в-третьих, что ему известно о выделении ядовитыхгазов при реакции этих двух веществ.

Далее окружной прокурор в подтверждение правомерности своеговопроса сослался на общепризнанные авторитеты. Видя, что запас аргументов упрокурора поистине неиссякаем, судья Миханн посмотрел на часы и прервалокружного прокурора, сказав:

– Время подходит к обеденному перерыву. Суд намеренсамостоятельно разобраться в правомерности упоминания о втором убийстве. Этотвопрос, несомненно, является одним из ключевых моментов рассматриваемого дела,а потому требует тщательной проработки. По этой причине суд откладываетслушание дела до десяти часов утра завтрашнего дня. Обвиняемый остается в тюрьмешерифа.

Судья величественно удалился, а помощник шерифа проводилВизерспуна в соседнее помещение. Зрители принялись возбужденно обмениватьсямнениями. Было очевидно, что прочная стена косвенных доказательств, возводимаяокружным прокурором вокруг человека, еще недавно занимавшего видное положение вобществе, произвела должное впечатление на всех присутствующих.

Лоис Визерспун вышла из зала с высоко поднятой головой, необращая внимания на сочувствующие и любопытные взгляды зрителей. Щеки еепылали, но глаза оставались совершенно сухими.

Вернувшись в отель, Мейсон уселся поудобнее в кресло, снаслаждением вытянул длинные ноги и сообщил Делле Стрит:

– После жестких стульев в зале заседаний эта мебелькажется пухом!

– У вас был там такой вид, шеф, будто вы готовывскочить с места и вступить в рукопашную схватку с прокурором…

– Мне и правда этого хотелось, – сознался Мейсон.

– Из всего услышанного у меня складывается впечатление,что у обвинения имеются убедительные доказательства против Визерспуна.

Мейсон устало проговорил:

– Как мне кажется, Визерспун достаточно наказан за своюнепомерную гордыню, теперь-то он знает, каково было Хорасу Эйдамсу восемнадцатьлет назад. Пол Дрейк не звонил?

– Нет.

– Ты передала ему мои распоряжения?

– Да, я сказала, чтобы они установили слежку заблондинкой из агентства Оллгуда и что вы хотите знать решительно все вотношении Рональда Бурра, чем он занимался вообще, а особенно в день нашегоприезда, ну и накануне.

– Вот-вот, до того как его покалечила лошадь, –подтвердил Мейсон, – ведь потом он все время находился в кровати..

– Дрейк только этим и занимается. Он все время куда-тоездит, рассылает телеграммы, звонит по телефону. По-моему, все его детективноеагентство переключилось на дело Визерспуна. Он обещал к нам зайти на коктейльперед обедом…

– Хитрец! Ну ладно, я пойду к себе, приму ванну ипереоденусь. Честное слово, по-моему, я еще ни разу не видел, чтобы стольколюдей набивалось в зал заседаний. Там было нечем дышать. Но все были настолькопоглощены происходящим, что ничего не замечали!

Он едва успел закончить свой туалет, как пришел Пол Дрейк.

– Честное слово, Перри, ты ясновидящий. Может быть, этокакая-то особая интуиция, но ты здорово все предугадываешь!