Золотой запас. Попытка политического фэнтези - Александр Анучкин Страница 49

В какой-то миг показалось, что стрельба кончилась, и террористы скрылись, кто-то из выживших даже поднял голову, но, как оказалось, рано: реактивный снаряд, влетевший прямо в дверь, не оставил гостям, постояльцам и персоналу отеля ни единого шанса.

Позже, когда полиция осматривала место происшествия, в кармане Куратора нашли паспорт на имя гражданина Украины, бумаги, из которых следовало, что на днях он стал собственником небольшого особнячка в центре Гаваны, а также авиабилет Тель-Авив – Лондон. Черный чемоданчик, в котором, помимо прочего, находилось два миллиона фунтов стерлингов наличными, кто-то предусмотрительно унес еще до появления полиции.

Его собеседника – человека в белом арабском платье – опознали лишь после ДНК-экспертизы. Это был Абу Факр – человек из первой десятки most wanted американских спецслужб, бесследно пропавший много лет назад, причастный, по версии ЦРУ, к целой серии терактов, в том числе – и к подготовке атаки на США одиннадцатого сентября.

Ответственность за теракт в гостинице в центре Бейрута взяла на себя малоизвестная группировка религиозных фанатиков.

Через месяц после похорон президента, убитого во время предвыборного митинга в центре столицы, директор ФСБ выступил с официальным заявлением: чудовищное преступление раскрыто. Его совершил террорист-одиночка, покончивший с собой прямо на месте. Директор назвал имя убийцы первого лица – некто Егор Плугин, житель Москвы, в прошлом – профессиональный журналист. Когда у генерала спросили о мотивах, он ответил уклончиво: дескать, следователи полагают, что Плугин сошел с ума на почве личной драмы. Несколько лет назад в результате террористического акта (который, кстати, давно раскрыт) погибла его семья – жена и дочь. Директор отметил, что Плугин неоднократно присылал анонимные письма с угрозами убить президента, и даже показал издалека какую-то бумажку.

На следующий день газеты рассказали читателям все, что было известно о Плугине: оказалось, что в свое время он был весьма известным телеведущим, автором многих сенсационных расследований, обладателем профессиональных и государственных премий. О личной жизни террориста ничего толком узнать не удалось, кроме того, о чем и так уже рассказал директор ФСБ. Люди, знавшие Егора в прошлом, либо отказывались от комментариев, либо ограничивались короткими фразами – дескать, трудно поверить, но факты говорят об обратном.

Еще через неделю в стране состоялись президентские выборы, на которых с триумфом победил назначенный еще прошлым гарантом преемник. Казалось, что нация сплотилась вокруг него, отдавая тем самым дань памяти и уважения человеку, который сумел за какие-то десять лет вывести страну из глубочайшего внутреннего и внешнего кризиса, казавшегося всем совершенно необратимым.

Церемония инаугурации прошла подчеркнуто скромно, что было вполне понятно: не время для радости и пафосных торжеств.

Олигарх Раков умер в следственном изоляторе, так и не дождавшись суда, который уже заранее успели назвать процессом века. Помощник Генерального прокурора, комментируя новость, позволил себе несколько неуместную, по мнению некоторых наблюдателей, откровенность: он сообщил, что миллиардер отличался крайним распутством, вел беспорядочную жизнь и уже давно был болен СПИДом. Именно это и стало причиной смерти.

Директор ФСБ, переназначенный на свой пост практически сразу, вскоре подал в отставку, мотивируя это тем, что больше не может справляться с возложенной на него работой по состоянию здоровья. Президент наградил его, а также еще троих сотрудников госбезопасности, пожелавших оставить службу вслед за шефом, звездами Героев России.

Циля Матвеевна Фридман, вдова погибшего при загадочных обстоятельствах следователя рязанской областной прокуратуры, готовилась к переезду. После смерти мужа она получила от губернатора неплохую денежную компенсацию, сын, начинающий биржевой брокер, хорошо зарабатывал, и женщина решила провести остаток дней в Москве, обеспечивая любимого ребенка качественной едой и глажеными рубашками, а если повезет, то и нянча внуков. Дочка тоже готовилась к переезду. Циля Матвеевна уже две недели паковала вещи, выкидывала ненужное, откладывая в отдельную кучку то, что можно предложить соседям или отнести в приют.

В кабинете мужа, разбирая бумаги, она наткнулась на стандартную серую папку с веревочными тесемками. Под шапкой «дело» рукой ее покойного супруга было аккуратно выведено: «золото». И три восклицательных знака. Подумав немного, Циля Матвеевна отложила папку в сторону. «Надо будет отдать сыну, – подумала она. – Ребенок так тяжело переживал смерть отца. Вот, будет память».

Чтобы писать книги на острые темы в России сегодня – не нужно даже обладать фантазией. Достаточно просто каждый день читать газеты и смотреть телевизор – все остальное придет само. Наша повседневная жизнь стала настолько остросюжетной, что признанным мастерам детектива и не снилось. Когда я начинал работать над этой книгой, в ее основе действительно лежала подлинная история, которая стала известна мне совершенно случайно. Какая именно – решайте сами, ищите ее в этом нагромождении вымысла, если есть желание.

Потом, признаюсь, стало немного жутко, и я утопил маленький кусочек не существующего до сих пор (насколько мне известно) уголовного дела в потоке фантазии. Просто потому, что останавливаться уже не хотелось, книга просила и даже требовала, чтобы я написал ее.

Так получилось, что я не смог победить в себе криминального репортера (или фантазии не хватило), а потому в тексте так много отсьшов к реальным событиям и реальным персонажам. Я прошу считать это всего лишь отсутствием должного рвения и фантазии. Мне было интересно нанизывать на нитку вымысла то, что случилось в реальности, немного искажая факты, злоупотребляя конспирологией и столь любимой мною «теорией заговоров». Иногда я довольно сильно маскировал персонажей, иногда – оставлял почти без ретуши. Просто потому, что это казалось мне целесообразным.

В этом тексте нет (к счастью) никаких отсылов лично ко мне или к людям, которых я хорошо знаю и люблю. Причина тому всего одна – я очень суеверен и искренне считаю: проклятие, наложенное черными буквами на белую бумагу, гораздо страшнее любого танца с бубном или ритуала вуду

Это не фантастическая автобиография, а всего лишь попытка осмыслить окружающую нас жизнь в жанре детективного политического фэнтези. Нет такого? Будет. Вы считаете, что все описанное выше не могло случиться? Да? Нет?

Я тоже.

Москва – Санкт-Петербург – Алания – Санкт-Петербург.

2006–2008 гг.