Рикошет - Сандра Браун Страница 49

— Когда вы с ней познакомились?

— Он привел ее на вечеринку «Брэйвз» почти сразу, как подписал контракт с командой. Мы все, конечно, забалдели — девочка была что надо, а Коул о ней и словом не обмолвился. Он вообще тихий был парень. Не компанейский.

— А вы компанейский? Он засмеялся:

— Стараюсь.

— А после женитьбы собираетесь менять свои привычки?

Эстебан поднял брови…

— Не пойман — не вор. Понимаете меня?

— Ну еще бы.

И они с Эстебаном дружески сдвинули кулаки, скрепив мужской договор о взаимовыручке.

— Итак, Король Коул приводит Элизу на вечеринку «Брэйвз», она его подружка.

— Ага.

— И?

— Больше ничего. — Эстебан взял коктейль и шумно отхлебнул. — Все.

— В самом деле?

— Я ее больше в жизни не видел, а Коул, как я уже говорил, об этом трепаться не любил. В общем, все, что знал, я выложил.

Дункан откинулся на спинку дивана и положил лодыжку на колено.

— А знаете, что мне рассказала Элиза? Что это вы с Коулманом Гриэром сошлись на почве траха. Затем вы его бросили, и поэтому он сунул себе дуло в рот и спустил курок.

У Эстебана отвисла челюсть. Он подался вперед, потом откинулся на спинку дивана. Открыл рот, но не смог произнести ни слова. Наконец покачал головой и сказал:

— Вот сука! Лживая сука!

— Это неправда?

— Чтоб у меня яйца отсохли, если это правда. — Он вскочил с дивана и принялся бегать по мрамору пола, бешено ругаясь по-испански.

— Зачем ей вдруг говорить такое? — спросил Дункан. Эстебан резко повернулся к нему:

— Зачем? Я скажу вам, зачем. Хотите знать, зачем?

— Зачем?

— Ладно, дело было так. Короче, та вечеринка…

— Вы, кажется, в этом месте сказали «больше ничего»?

— Я не хотел, чтобы вы считали меня ублюдком, типом, который…

— Тони, что произошло на вечеринке?

— Коул в усмерть напился. И вырубился. И эта девчонка, Элиза, стала приставать ко мне. То есть черт, парень, она прямо текла. Понимаешь?

— Допустим.

— Облапила меня. Я стал нервничать.

— Нервничать?

— Ну да, очень мне нужно ссориться с товарищем по команде из-за его девчонки. А она сказала, у них с Коулом все по-другому. Что они просто друзья и он будет рад, если она приятно проведет время. Короче, она языком чешет, а сама руку мне в штаны запустила. Ну я ей вставил, как она хотела. Пару раз. Сам пойми, роскошная телка. Почему бы и нет?

Дункан издал неопределенный утробный звук в знак согласия.

Эстебан сел на диван.

— Парень, она была что надо. Я бы и на следующее утро не отказался еще разок. Короче, она мне дала все свои телефоны, спросила, когда позвоню, и все такое прочее. И принялась названивать изо дня в день, спрашивать, когда увидимся, почему не звонил, может, не понравилось, как я посмел использовать ее и бросить, как тряпку. — Он вдруг замолчал. — Видели фильм «Роковое влечение»? [13]Это про нее. Та одержимая психованная сука прямо с нее сделана. Мне казалось, я приду как-нибудь домой, а она уже там, вся кипит от страсти.

— Вы встречались с ней еще раз?

Он покачал головой:

— Парень, к чему мне такое дерьмо? В конце концов она отвязалась. Перестала звонить.

— А как Коулман к этому относился?

— Он не знал. То есть я ему ничего не говорил. Насчет нее не знаю. — Он с отвращением поморщился. — Парень, девчонка оказалась с приветом, даже хотела мне приплатить, лишь бы я ее снова оттрахал. Подумать только, сказать, что я — гей. Господи! — Он хрюкнул от смеха. — Забавно, если представить.

— Значит, вы самовольно отправились в Атланту, чтобы поговорить с Тони Эстебаном?

— Да.

Не успел Дункан войти в здание полиции, как его сразу же вызвали в кабинет к Биллу Жерару. Капитан Жерар прослужил в отделе почти сорок лет. Он был хорошим полицейским, справедливым начальником, никогда не торопившим расследования в отделе насильственных преступлений и всегда готовым помочь советом. Находившимся в его подчинении детективам он доверял, не заставляя отчитываться о каждой мелочи.

Но когда требовалось, всыпать он умел по первое число. К этому мысленно Дункан и приготовился.

— Мне позвонили из руководства «Брэйвз», — сказал Жерар, пригладив веснушчатыми пальцами редеющие рыжие волосы. — Они в бешенстве. Спрашивают, почему ты не обратился к ним, чтобы поговорить с Эстебаном.

— Мне хотелось застать его врасплох.

— Это тебе удалось. Стоило тебе уйти, он все как следует обдумал и нажаловался своим пиарщикам о некоем полицейском из Саванны, который приставал к нему с расспросами о едва знакомой женщине, к тому же кого-то пристрелившей. Испугался, что газетчики обо всем пронюхают, раздуют скандал и напечатают в «Нэшнл Инкуайрере» [14]. Нервные пиарщики позвонили шефу Тэйлору, а он — мне. Очень хотел знать, какого черта тут происходит. — Он сплюнул и вопросительно уставился на Дункана из-под очков. — Признаюсь, Дунк, я и сам бы от этого не отказался. Какого черта тут происходит?

— Мне кажется, выстрел, от которого скончался Гэри Рэй Троттер, не был самозащитой.

— Черт.

Жерар увлекался охотой и рыболовством, любил читать о Гражданской войне и обожал свою жену. Они были неразлучны со школьного выпускного. Он с нетерпением предвкушал, как сможет предаваться этим занятиям на пенсии, до которой оставалось всего два года. Этот срок он хотел провести, честно исполняя свою работу, следуя требованиям и избегая бюрократических ловушек. Чтобы мирно, не нажив врагов, покинуть отдел полиции.

— Думаешь, жена судьи не только защищала свою жизнь?

— Возможно, она защищала свой образ жизни.

— Черт, — повторил тот. — Като Лэрду это уж точно не понравится.

— Билл, я понимаю. Честное слово, я всю дорогу из Атланты ломал над этим голову. Он председатель главного суда первой инстанции. Судит уголовников. Меньше всего отделу полиции нужен судья, имеющий зуб на полицейских, которые приводят к нему этих уголовников. Все это я понимаю и принимаю во внимание. Но мой долг…