Бедная богатая девочка - Екатерина Черкасова Страница 49

возможно. Тогда Вика могла сфабриковать компрометирующие

мачеху снимки и подбросить их отцу на стол. Это одна из улик против

Светланы. А достать фотографии забавляющегося Хлопина проще простого.

И самое главное - двое свидетелей видели ее в ночь убийства

Артемова в доме. И она последняя видела Гольдина живым. Похоже

на то... - задумчиво протянула Сима, - что у нее должен

быть сообщник.

- Думаю, для нас он второстепенная фигура.

- Меня только смущает, что, как она утверждает, Артемов собирался

развестись и изменить завещание: у них был скандал со Светланой.

- Возможно, как раз из-за снимков. Но ведь его адвокат

не подтвердил это?

- Нет.

- У меня есть копия завещания, составленная после

свадьбы. Согласно этому документу часть акций и пятьдесят тысяч

долларов достанутся сестре Артемова, остальное имущество делится поровну

между женой и дочерью. В этом случае Вике было бы выгодно обвинить

в убийстве Светлану, так как тогда та лишается своей доли наследства.

- И наоборот, - не удержалась Сима, нажимая

кнопку ответа трезвонящего мобильника.

- Привет, - поздоровался Снегирев. - Ты где?

- По делам, - неопределенно ответила Сима.

А что, срочно нужна?

- Нет, на твой адрес письмо пришло, но оно не открывается,

что-то случилось, может, вирус прицепился. А завтра суббота,

никого не найдешь. Может, в воскресенье Мишку с компьютерной

фирмы вытащу в гости, он и посмотрит. А иначе раньше понедельника

никак. Как ты думаешь, там что-то срочное?

- А от кого оно?

Не знаю. Адрес Верарт, собака, хотмейл, точка, ком.

Кто бы это мог быть?

Сима схватила со стола ручку и записала адрес.

- Верарт, верарт, В.Ерарт. Нет. В.Е.Рарт. Еще

хуже. Вер Арт. Что-то об искусстве. Arte Vera - настоящее

искусство. Вера Арт - Вера Артемова, конечно! Я ведь давала

ей свое мыло! Все в порядке, я ей сама позвоню, пока! - Сима

отключила телефон.

- Какое еще мыло и кому ты дала? - поморщился

Костров, не выносивший сленга.

- Адрес электронной почты, - пояснила Сима,

набирая номер из потрепанной записной книжки. - Никого нет.

Наверное, на работе. Ну, ничего, вечером перезвоню. Сестра Артемова что-то прислала мне. Наверное, не все сказала.

- Вряд ли что-то ценное, - заметил Костров.

А какая она?

- Змееподобная сушеная училка, из тех, которые при виде голого мужчины падают в обморок.

- Ну ты настоящий психолог, - рассмеялся Сергей. - Какие планы, госпожа детектив?

- В записях фигурирует подруга Вики Аня, которая якобы

все или почти все о ней знает. Съезжу к ней, может, застану между лекциями. Хотя не думаю, что она скажет что-то новое. Вроде все более или менее ясно.

* * *

В университете Сима наткнулась на Олега Попова. Парень сразу узнал ее и заулыбался.

- По чью душу? К Вике? Я не видел ее сегодня.

- Я к Ане, ее подруге.

- А, к Кисловой? Так ее уже давно нет. Болеет.

- Дома? А адрес ее кто-нибудь знает? - спросила Сима.

Парень наклонился над ее ухом и зашептал:

- В больнице она, говорят, в психушке. Кащенко, не знаю, как

теперь называется. Говорят, у нее совсем с чердаком худо. И была-то...

Олег выразительно повертел пальцем у виска.

- О господи, - сокрушенно произнесла Сима, думая о том,

что от сумасшедших ей никуда не деться. Дочь психиатра.

* * *

Сима легко нашла старую, наверное, самую известную психиатрическую больницу на Загородном шоссе. В справочной ей сообщили, что Кислова

А.Н. находится в остром женском отделении. Сима много раз бывала в психиатрической больнице, где заведовала отделением ее мать, Марина Алексеевна. С детства привычная к тому, что там происходит, она не удивлялась запертым дверям, которые открывались ключами, похожими на ключи поездных проводников, не боялась больных, помогала медсестрам раздавать лекарства и даже ходила порисовать вместе с пациентами на психотерапевтических сеансах. Поэтому она легко сориентировалась, позвонила у запертой двери. Ей открыла пожилая санитарка.

- Мне хотелось бы увидеть лечащего врача больной Кисловой, - сказала Сима.

- Приемные часы... - начала было бдительная санитарка.

- Я следователь, расследую уголовное дело,

строго сказала Сима.

- Проходите, - санитарка распахнула дверь,

я вас отведу в ординаторскую. А лечащий врач Владимир Эмильевич. Эх,

одно слово, что доктор! - сокрушенно сказала пожилая женщина.

- А что, плохой? - насторожилась подозрительная Сима.

- Почему плохой? Хороший! Только... Молоко на губах не обсохло,

куда ж в людскую душу лезть, рази поймет там чего? Только и знают,

что мудреные слова говорить. - Санитарка критически окинула

взглядом Симу. - Вот и ты туда же, уголовное дело расследовать.

Сима хотела обидеться, но передумала.

- Ну надо же с чего-то начинать, - заметила она.

- И то правда, - вздохнула санитарка, открывая

дверь ординаторской.

Наверное, все ординаторские старых больниц похожи друг на друга, как две капли воды. Высокие облупленные потолки, старые столы, заваленные анализами и историями болезней, кружки остывающего чая, свистящий чайник в углу. Там же, в углу, на низком столике чей-то несъеденный бутерброд, нож с деревянной ручкой. Сима знала, что перед тем, как привести сюда больного, нож обязательно уберут. Психиатры делают это автоматически. За компьютером сидел молодой черноволосый парень, который повернулся, когда она вошла.

- Вы к кому? - с интересом спросил он, рассматривая впечатляюще длинные Симины ноги, затянутые в джинсы, между прочим, новые и довольно дорогие. Он встал и непроизвольно выпрямился, чтобы не казаться ниже Симы. Ну еще бы, кавказец, а это, несомненно, был кавказец, и ниже девушки! Симе показалось, что он даже привстал на цыпочки. Она поняла, почему санитарка так критично о нем отзывалась: он был очень, очень молод, от силы года 23, меньше никак быть не могло, потому что он все-таки закончил институт. У него были быстрые черные глаза, мягкая улыбка и порывистые движения.