Внутрь они не заглядывали. Бедняга Смоллбон. После хорошей погоды. Этрусская сеть - Майкл Гилберт Страница 49

Он вскочил с кресла.

- Если я вам больше не нужен, я пойду.

- Вызвать вам такси?

- Нет, спасибо, я пойду пешком.

- В самом деле?

- В самом деле.

- Ну, если что-то станет известно, я вам позвоню. Оставайтесь в контакте со мной.

- Ладно, - Боун торопливо ушел.

Хейзелридж задумчиво посмотрел ему вслед.

Боун действительно прошел весь путь домой пешком.

Это пришло ему в голову совершенно неожиданно-жуткая мысль, что Боб Хорниман и вправду убийца и что его за это в самом деле повесят; что ему привяжут руки к телу, а на голову наденут мешок, что ему придется ступить на вычерченную мелом букву»Т» на люке и что его собственный вес сломает ему хребет. До сих пор его увлекал механизм следствия, и вперед он не заглядывал.

Зато теперь ему было очень плохо.

Не то, чтобы он близко знал Боба. Вряд ли мог назвать его приятелем. Но они ходили в одну школу. Боб отличился в войне, всегда держался с Боуном по-приятельски, и вообще тому нравился.

- «Если бы он хоть остановился на первой жертве, - говорил себе Боун. - Ту бы можно было простить. Не с точки зрения права-у закона слишком зашоренные взгляды на святость жизни индивидуумов типа мистера Смоллбона-но хотя бы в глазах его друзей. Ни один из них пальцем бы не шевельнул для его разоблачения. Но убить эту патетическую, глупенькую и безвредную мисс Читтеринг! Только для самозащиты.»

- Я на вашем месте не лез бы под автобус, молодой человек, - заметил ему констебль на углу Олдвич. - По крайней мере, пока он не остановится. Наезды со смертельным исходом неприятно нарушают дорожное движение.

- Простите, задумался.

Уже осторожнее Боун миновал здание суда и Белл Ярд. Теперь ему в голову пришла иная мысль. Каково бы было его положение как партнера, если бы осуществилась недавняя идея Боба? Если Боб уже перевел бы пай на него и тихо исчез на свою ферму в Корнуэлле, прежде чем все вышло бы наружу? Напоминание Фермерской лиги об очередном взносе стало бы роковой спичкой в бочке с порохом. А что если до того Боб сумел бы как-нибудь рассчитаться?

- «Нет, этот парень - мошенник, - сурово сказал себе Боун. - Нечего пылать к нему симпатией. И еще такой хладнокровный убийца!»

Неприятные мысли не уходили. Если версия полиции верна, нет ли тут еще одного человека, у которого Боб теперь в руках? Анна Милдмэй? Боун сказал себе, что не хотел бы, явившись в понедельник в контору, выяснить, что Анна отправилась следом за мисс Читтеринг.

Генри вернулся в контору, изнывая от желания позвонить Хейзелриджу. Но решил, что с небольшой помощью может справиться и сам. По крайней мере один надежный помощник у него был. Вызвал мисс Корнель.

Времени для околичностей не было.

- Вы в хороших отношениях с мисс Милдмэй, не так ли?

Мисс Корнель удивленно взглянула на него, но ограничилась только сухим»Да».

- Хорошо. А не могли бы вы как-то так устроить, чтобы она провела этот уикэнд у вас?

- С вечера пятницы до вечера воскресенья?

- Этого хватило бы.

- Могу пригласить, - кивнула мисс Корнель. - Нет, погодите, я в эту субботу дежурю.

- Завтра будет закрыто, - сказал Генри. - Так распорядился мистер Крейн.

- Да, фирма катится под гору, - заметила мисс Корнель. - Полагаю, нет смысла спрашивать вас, в чем дело?

- Лучше бы не надо, - ответил Генри. - Только на двое суток.

Мисс Корнель быстро взглянула на него.

- Ага, так вот в чем дело. Ну ладно, я попытаюсь. Но, возможно, у нее уже свои планы.

- Так отговорите ее, - настаивал Боун. - Да, Чарли, что тебе?

- Мистер Крейн хочет немедленно поговорить с вами, мистер Боун.

- Уже иду.

Крейн читал какое-то письмо. Генри никогда еще не приходилось видеть маленького толстяка таким озабоченным.

- Видимо, вы сами понадобитесь нам куда больше, чем ваши деньги, - сказал он.

- Что случилось?

- Берли вышел из игры, - сообщил мистер Крейн. - Вот, все здесь. Все в этом письме. Он отказывается от всего, даже не требует назад свой учредительный пай.

- И что будет дальше? - поинтересовался Боун.

Ему стало казаться, что стоит на миг закрыть глаза-и окажется, что фирма перешла под начало герцога Ланкастерского.

- Его пай видимо будет разделен между остальными партнерами, - подумав, сообщил мистер Крейн. - Так что за свои деньги вы получите гораздо больше.

- Гм. - протянул Генри. - Полагаю, что в понедельник я смогу вам дать тот или иной ответ.

Он подумал, что за уикэнд ему нужно разрешить уйму проблем.

Но самые удивительные события этого тяжелого дня были еще впереди.

Боун ушел из конторы в шесть часов, дома рассеянно съел что-то приготовленное миссис Маджоли, и отправился на вечернюю прогулку. Тучи висели низко, собирался дождь, и Боун застегнул под горлом непромокаемый плащ, полный решимости выбросить из головы все мысли о фирме «Хорниман, Берли и Крейн.»

Перед входом в концертный зал Темпл Холл вдруг заметил знакомое имя. Оно значилось на афише, сообщающей, что в тот вечер выступает хор»Справедливость»с баховскими»Страстями по Матфею». Главными солистами были известные певцы, а шрифтом поменьше значилось:»Второй тенор-Юстас Коккерил».

- «Двух людей с такой фамилией быть не может, «- подумал он. Тихо открыл двери и вошел.

Маленький зал был полон, и поскольку никто его не заметил, Боун тихонько встал за колонну и стал слушать.

Хор уже заканчивал первую часть. Хорал»И восстанешь. «подходил к концу и по басовым и теноровым речитативам Боун решил, что пришло время. Второй состав уже был на ногах, и Боун увидел Коккерила, который тихонько присоединился к ним.

Все его поведение было отмечено несомненной уверенностью в себе и после первых нот «О горе, горе! «впечатление Боуна подтвердилось. У Коккерила был не просто хороший, красивый голос. Правда, ему недоставало концертного блеска, каким отличается исполнение профессионала, но это полностью компенсировали чистый тон, исключительная модуляция и трогательная непосредственность. «- О, горе! «- Как будто слова эти певец произносил впервые.

Хор зарыдал:

- Господь мой, почему ты должен так страдать?

И тенор вновь зазвенел:

- Перед судом предстанешь.

Слова влекли за собой цепочку образов, как несмонтированный фильм; начиная со старого судьи, обрекающего на смерть, и кончая хмурым рассветом на тесном дворе, обнесенном высокой стеною.