Дом с привидением - Иоанна Хмелевская Страница 49

— Если первый написал что-то маленькое, может, оно еще осталось на дверце, как думаешь? — пред положил Павлик. — Надо было внимательней нам тогда смотреть.

— Ничего не потеряно, еще можем посмотреть, отец покрыл лаком только исцарапанную часть дверцы, а больше ничего не трогал. Если маленькое было в другом месте, могло и сохраниться. Когда вернется домой — проверим.

— Надо же, выходит, мы уже все знаем! — в полном восторге выкрикнул Павлик.

— Не совсем, — охладила его восторг сестра. — Я, например, пока не знаю, зачем он залезал на чердак и что оттуда забрал. И что означают «ДВОР» и «ДЫМ». И зачем пишут себе послания на машине вместо того, чтобы нормально позвонить друг другу или домой прийти? Или послать письмо по почте. Ведь на машине намного труднее...

— А вот это как раз капитан мне объяснил! — важно сказал Павлик, — Ведь у преступников как принято? Не доверять друг другу! Вот они и притворяются, что не знают один другого, когда встретятся где-нибудь на людях. А во-вторых, и в самом деле, раз не доверяют, не говорят ни своего адреса, ни телефона. Даже имен и фамилий не знают, у них только клички. И если вдруг почему-либо по теряют друг друга, им очень трудно опять друг друга найти, тут уж они на что угодно пойдут, даже на машине письмо напишут. А капитан как раз потому меня так и мурыжил, хотел узнать от меня все, чтобы разыскать преступников и арестовать. Надо им сказать!

— Я еще не пришла к окончательному решению! — важно ответила сестра. — Сначала скажи, что ты успел уже ему выболтать.

— Да ничего! — обиделся брат. — Я не болтливый, не как некоторые девчонки. Сказал только, что настоящая записка с шифром у нас дома, мы им дали копию, боялись, что у них в милиции за теряется. А больше ничего, даже о машине из Ломянок ничего не сказал. Решил сначала с тобой посоветоваться.

— Ну и правильно сделал! Машина бы их сразу на чердак привела, а о чердаке, сам знаешь, ничего говорить нельзя.

Такая глупая мысль и в голову Павлику не приходила. Еще чего, болтать о чердаке! Дурак он, что ли? Трудно даже ли представить, какой крик поднялся бы в доме!

Яночка уточнила:

— Они сразу же догадались бы, что это мы шастаем по чердаку. И воем там, и шум поднимаем. И привидение тоже мы организовали. Страшно подумать, что нам за это могут сделать!

— Хабра отберут, — мрачно предположил Пав лик. — А тогда лучше не жить.

— Типун тебе на язык! — как бабушка, крикнула Яночка. — Еще напророчишь. Тогда хоть из дому беги. А мне совсем не хочется бежать из дому.

— Мне тоже, — подтвердил брат. И, помолчав, спросил:

— Так что же мы решили?

— Никому ничего не скажем! — твердо произнесла Яночка. — Пусть милиция сама разбирается.

— Самой ей ни за что не разобраться, — печально заметил брат.

В унылом молчании сидели брат с сестрой. Какая-то безнадежная складывалась картина, никакого выхода. Павлик снова принялся грызть ногти. Очень не по вкусу пришлось ему решение полнейшего соблюдения тайны. А он-то уже представлял себе, как они окажут милиции помощь в поимке злоумышленников, а милиция, в свою очередь, сообщит им, какое же преступление те совершили. Павлик даже надеялся в глубине души и лично поучаствовать в какой-нибудь боевой операции. А потом, когда справедливость восторжествует, как бы он гордился и собой, и сестрой! Ведь только с их помощью она, справедливость, восторжествовала! И вот теперь приходилось распрощаться со своими мечтами. Нет, все-таки не правильно это! Столько они узнали, столько всего раскрыли и что же, теперь это никому не пригодится?

— Ты, послушай! — ткнул он сестру в бок.

— Что еще? — недовольно спросила Яночка.

— Не уверен я, что мы поступаем правильно, — нерешительно проговорил Павлик. — Капитан сказал мне — у них огромные трудности, дело чрезвычайно запутано, а мы могли бы оказать совершенно бесценную помощь. Нельзя же так... Словно собаки на сене, и им не помогаем, и сами ничего не делаем.

Яночка молчала. Так долго молчала, что Павлик не выдержал:

— Ну чего молчишь? Скажи что-нибудь.

— Я думаю, — ответила сестра. — В чем-то ты прав...

— Вот я и говорю! — обрадовался Павлик. — Нельзя быть такими эгоистами. А я обещал им, что приведу тебя и мы им что-нибудь расскажем. Они ждут в патрульной машине. Решай скорее, сколько им еще ждать! У них ведь масса дел. И еще я обещал принести им настоящую записку.

— Езус-Мария, как все сложно! — вздохнула Яночка и выпрямилась, опершись спиной о железные прутья ограды. — Я уже решила, что ничего говорить нельзя, а ты канючишь, теперь приходится перерешивать. Кое-что им сказать можно, вот опять надо думать. Голова заболела от постоянного думанья!

— И еще у нас есть перчатка, — напомнил Павлик.

— Значит, надо забрать и передать им и записку, и перчатку, — раздраженно сказала девочка. — Все ты забываешь! Записку я спрятала на дно правого ящика, лежит под тетрадкой по пению, а перчатка в вазе, что стоит на шкафу. А ну быстренько сбегай за ними, но так, чтобы бабушка тебя не за метила!

Обрадованный Павлик сорвался с места и со всех ног кинулся домой. Оставшись одна, Яночка еще раз обдумала создавшееся положение и нашла что-то вроде компромисса. И когда запыхавшийся брат вернулся к ней с драгоценными вещдоками, у нее уже созрело решение.

— Сделаем так; отдадим им записку и перчатку. Скажем, перчатку нашли рядом с запиской. Скажем о машине из Ломянок. Скажем о переписке на дверце нашей машины. Скажем, что Хабр рычал на перчатку и на хулигана из Ломянок. А о чердаке — ни словечка!

Павлик внимательно выслушал мнение сестры и высказал сомнения:

— А они спросят — где вы нашли зашифрованную записку и перчатку? Лежали вместе, понятно, но где? А насчет машины из Ломянок... Обязательно спросят, что мы делали в нашем саду в шесть часов утра и вообще откуда вдруг взялся тип из Ломянок?

У Яночки был готов ответ:

— Врать не станем. Честно скажем — не скажем! Просто эта наша тайна, и о ней мы не станем говорить. И без того о многом сообщим, пусть и за то будут благодарны. Раз Хабр рычал, сразу догадаются, что перчатку потерял тот бандит из Ломянок. С них достаточно, а о чердаке им знать не обязательно, ведь изловить они должны бандита, а не чердак.

Столь ясные и убедительные аргументы чрезвычайно понравились Павлику. С сердца мальчика скатился тяжелый камень. Теперь он сможет и милиции помочь, и тайну чердака сохранить.

— Мне и самому не хочется, чтобы они узнали про чердак. Нечего им туда лезть! — сказал он с такой подозрительной радостью, что девочка встревоженно поинтересовалась, почему именно не хочется.

— Да потому, что там множество интересных вещей, а мы еще не все изучили. И незачем милиции видеть пыточную машину, а то еще начнут родителей таскать в милицию из-за их предков, а чем родители виноваты?