Темные сети - Никита Серков Страница 5

— Ваш бывший начальник, Егор Макарович Туманов, рассказывал вам что-нибудь о деле, документы из которого были украдены и попали в средства массовой информации? Это дело ведь касалось и вас…

— Да. Это дело вел я, но о том, что бумаги остались у него, он ничего не говорил, — не сводя глаз с фигуры нового знакомого, спокойно произнес МВД.

— Хорошо. — Виталий Германович пристально посмотрел в глаза Миронова и продолжил: — Вы были в том баре перед тем, как произошел взрыв?

— Да.

— В тот день погиб ваш лучший друг?

— Да. — Следователь постарался не выдать своих эмоций.

— Вы что-то говорили о том, что подозреваемые в террористическом акте никогда не были в том баре и что преступление совершили не они. Это правда?

— Виталий Германович, в то время я был слегка не в себе. Как вы верно заметили, у меня погиб лучший друг, моего начальника отправили в отставку, а меня мучили разговорами, допросами, проверками, рапортами и отчетами, которыми мучают по сей день. Что я говорил тогда, сейчас уже не имеет никакого значения, — произнес МВД и посмотрел на начальника. Тот еле заметно кивнул и обратился к сотруднику Следственного комитета:

— Пожалуй, у нас будет еще много времени, чтобы задать имеющиеся вопросы и обсудить все мелкие нюансы, а пока, я думаю, Виктора Демьяновича можно отпустить: у него много дел.

— Да, пожалуй, — несколько раздраженный тем, что его прервали, произнес Виталий Германович. — Напоследок я хотел бы сказать вам, Виктор Демьянович: будьте аккуратны! Сейчас вы будете под таким наблюдением, как никогда раньше. Будьте бдительны, мой вам совет!

МВД кивнул и вышел. После этих слов его всего передернуло. «Что он пытался сказать всей этой чепухой? Он угрожает? Кто будет за мной следить? Он про себя? Тогда он несколько переоценивает свои возможности. Или речь о чем-то другом… Но о чем тогда?»

Максим Матвеевич остался в своем кабинете наедине с сотрудником Следственного комитета. Между ними нарастало какое-то негласное напряжение. Тишину прервал Виталий Германович:

— Максим Матвеевич, на будущее прошу по возможности предоставить мне небольшое помещение для бесед с сотрудниками. Такое, где нам никто не помешает, даже вы. — И он многозначительно посмотрел на начальника уголовного розыска.

— Для вас всегда найдется пара незанятых изоляторов.

После этих слов Виталий Германович покинул уголовный розыск, а Максим Матвеевич опустился в свое глубокое кресло и отвернулся к окну. Уже начинало рассветать. Тусклый солнечный свет пробивался сквозь тучи, становясь до тошноты серым, разливался по городу и, отражаясь от снега, впивался в глаза, вызывая только одно желание — поскорее их закрыть. Несмотря на то что стояла классическая для зимы пасмурная и холодная погода, утро было хорошее, светлое. И те жители города, которым не нужно было просиживать брюки и узкие юбки до колен в офисе или простаивать за станком, отправлялись гулять на центральную площадь, где был залит большой каток вокруг самой высокой в области елки, украшенной огромными белыми шарами и мелкой светящейся гирляндой.

Именно туда, на главную площадь города, вечером отправились Виктор Демьянович со Светланой и ее сыном Степой. Да, теперь Миронов жил с ними, и его коту Шустрику приходилось мириться с тем, что его несколько потеснили на спальном ложе. Света оказалась рядом в нужную минуту, и, хотя она была женщиной с характером, а Миронов был почти на десять лет ее старше, это стало для обоих — и для Степы тоже — глотком свежего воздуха. Женщинам нужно о ком-то заботиться, а мужчине нужно ради кого-то уходить на работу, кого-то защищать и оберегать. Для МВД это были, наверное, первые серьезные отношения за последние годы и единственное счастье за последние месяцы. И несмотря на то что Виктор Демьянович никогда не был семейным человеком, даже напротив, всегда, скорее, был женат на собственной работе, теперь он с радостью просыпался, с желанием шел на работу, возвращался с нее, ходил в магазин, ездил в гости, зарабатывал деньги… Словом, жил для кого-то! Это не компенсировало абсурд, который не первый день крутился вокруг следователя, но теперь у Миронова была та соломинка, за которую можно держаться, чтобы не упасть в бездну, разверзнувшуюся под ногами, теперь он словно по-настоящему жил, и поэтому так боялся все это потерять. А причины бояться были…

Домой вернулись поздно вечером, после катания на коньках, прогулок по центру и как будто бы праздничного ужина, хотя праздника никакого и не было.

— Ты сегодня вроде веселее обычного, но какой-то задумчивый, — подходя сзади к Миронову и слегка его приобнимая, произнесла Светлана. — На работе все в порядке?

— Да, — сухо ответил МВД, но он не мог сопротивляться столь нежным прикосновениям и потому, смягчившись, продолжил: — Меня никак не могут оставить в покое. Сегодня приходил один… Из Следственного комитета. Расспрашивал о взрыве, обо мне, о Лехе. Наговорил какой-то чепухи. Сказал, за мной теперь будут наблюдать еще пристальнее. — Виктор Демьянович гневно усмехнулся. — Ха, а до этого за мной не следили? До этого все было в порядке, черт возьми! Вокруг все вдруг стали такими многозначительными. Говорят-говорят что-то, а что имеют в виду — не разобрать! Все какие-то взгляды, переглядки, недомолвки, шепот по углам. Надоело! — Он сделал глоток чаю из чашки и хотел было в моментальном порыве гнева швырнуть ее на стол, но в последнюю секунду осекся и остановился.

— Они не имеют никакого морального права от тебя что-то требовать! — сказала Света и поцеловала Миронова в щеку. — Может, тебе адвоката нанять?

— Ага, на какие доходы?

— Не сердись… Видимо, просто нужно все это перетерпеть. Главное, не выступай, а там, глядишь, еще через полгода вся шумиха уляжется — никому и дела до тебя и твоих слов не будет.

— Это-то и страшно. Они ищут виноватого, ищут, куда бы побольнее надавить, и не ищут главного — тех ублюдков, которые устроили подрыв и погубили столько человек. А знаешь почему? Они все знают, что копать нельзя: можно без должности, или, что еще хуже, без головы остаться. Только умоляю, пусть все наши беседы останутся исключительно между нами.

— Конечно, к тому же ты и сам толком ничего не рассказываешь, так что я до сих пор не совсем понимаю, о чем ты говоришь, — шутя надув губки, произнесла Светлана.

День был долгий, сложный, но хоть в чем-то приятный — рядом был родной теплый человек… женщина. Это дорогого стоит. Миронов не раз благодарил судьбу за то, что в его жизни потихоньку начали появляться близкие ему по духу люди. Сначала Арсений, теперь Света. Человеку, как ни крути, нужно чувствовать рядом чье-то плечо. Не обязательно на нем плакать или на него опираться, важно просто знать, что рано или поздно это можно будет сделать. Пожалуй, если бы не эти мгновения, если бы не эта поддержка, МВД уже давно бы сломался и прожигал свою жизнь где-нибудь у забора, плачась на неудавшуюся судьбу и прося денег на выпивку у случайных прохожих…

Уже за полночь, счастливо выбившись из сил, они моментально уснули. А потом раздался звонок. Конечно, когда же ему раздаться, как не ночью, около четырех часов. Звонил оперативник Александр. Говорил взволнованно.