И жизнь моя - вечная игра - Владимир Колычев Страница 5

Первой со своего места поднялась Надя. Вышла из беседки, каблуком полусапожка сделала небольшую ямку в песке, бросила туда наполовину выкуренную сигарету. И Лада туда же кинула свой бычок.

– Погоди!

Тимофей остановил сестру, собравшуюся было закопать окурки. Присоединил к ним свой окурок. И уже сам сравнял ямку с землей.

– Ритуал прямо какой-то, – усмехнулась Надя. – Торжественные похороны в братской могиле.

– А это чтобы мы долго жили, – сказал Тимофей.

– Ага, все вместе. И одной семьей.

– Ну, можно и так.

– Слышишь, Лада, он жениться на тебе собрался.

– Слышу, – без всякого воодушевления кивнула девушка.

– А может, и женюсь.

Тимофей остановился, повернулся к Ладе и пристально, по-мужски твердо посмотрел на нее.

Она смутилась, молча отвела в сторону взгляд. Ей не понравилось, как он на нее смотрел. И вообще, она была не прочь избавиться от его присутствия. Все больше убеждался он, что с Ладой ему ничего не светит. Но чем запретней плод, тем он желанней. Самолюбие требовало от него победы над нею.

Они подходили к общаге, когда на пути снова возникла преграда. На этот раз парней было трое. И своим видом они внушали не в пример большее к себе уважение, нежели недавние работяги-забулдыги. Все трое как на подбор крепкие и в хорошей физической форме. Бритые головы, кожаные куртки, просторные джинсы, боты с широкими коваными носками. Они не наглели, не хамили, но их чрезвычайная уверенность в своих силах не вызывала никаких сомнений. И не обратить их в бегство так легко, как это было с недавним противником.

Было уже темно, и в тусклом искажающем свете уличного фонаря эти молодцы казались чуть ли не великанами. Но Тимофей ничуть их не боялся. Даже намека не было на предательский мандраж в руках и ногах. Он давно научился справляться со своим страхом, а война и вовсе сделала его бесстрашным. Говорят, что смерти не боятся только сумасшедшие, но Тимофей мог позволить себе не соглашаться с этим утверждением. Если он и боялся чего-то в бою, то лишь поражения.

Один из троицы – по всей видимости, главный – подошел к Ладе, мягко, но властно взял ее под руку. Метнув на Тимофея неприязненный взгляд, спросил:

– Куда ты ходила?

– Покурить.

Голос ее звучал робко, но взгляд сиял – хоть и не самым ярким светом, но все же. Похоже, к этому парню она питала более чем просто теплые чувства. Тимофею стало не по себе. Ревность холодной рукой схватила за горло.

– А это кто? – глянув на него, спросил парень.

Высокорослый, плотный в плечах, ухарское выражение некрасивого лица, подавляющая энергетика внутренней силы. С таким противником не стыдно было бы схлестнуться в жестоком бою.

– Тимофей. Надин брат, – сказала Лада.

– А-а... Надюха, привет!

Казалось, парень только сейчас заметил Надю. Нехотя улыбнулся ей, вяло махнул ей рукой. А к Тимофею потерял всякий интерес.

– Здравствуй, Захар, – робко отозвалась Надя.

Но парень уже не смотрел на нее. И ухом не повел в ее сторону.

– Ну что, прокатимся?

Тимофей передернулся от возмущения, когда Захар провел рукой по задним выпуклостям Лады, легонько сжал их, подталкивая ее к машине, стоявшей неподалеку. Это был «БМВ», как минимум, пятой серии. В Боснии ему доводилось ездить на такой машине. Мечта любого мужчины. И приманка для девушек...

– Поехали, – легко согласилась Лада.

Тимофей закусил губу. Девушка не была связана с ним никакими обязательствами, но все равно голос его разума возмущенно кричал, что его предают.

– Эй, постой!

Лада не принадлежала ему, он не имел права останавливать ее. Но это было свыше его сил – стоять и смотреть, как ее увозит какой-то счастливчик.

– Чего тебе? – остановившись, резко развернулся к нему Захар.

– Ничего, – заискивающе-виновато улыбнулась Надя.

И крепко вцепилась Тимофею в руку. Но не смогла его остановить.

– Езжай сам, а Ладу оставь в покое!

– Это ты мне? – удивленно и вместе с тем угрожающе вскинул брови Захар.

– Да, тебе. Она не хочет с тобой.

– Ты кто такой?

Он сделал шаг по направлению к Тимофею, но Лада взяла его за руку, не позволяя идти дальше.

– Это Тимофей. Он из армии вернулся. Пьяный он, не видишь?

– Да вижу, – усмехнулся Захар. И пытливо глянул на нее. – Ты хочешь со мной ехать?

– Да. Поехали.

Теперь она сама тянула его к машине. Но Тимофей уже не мог остановиться.

– Я сказал, стоять! – грозно рыкнул он.

И снова Захар развернулся к нему лицом. И так посмотрел на него, что стало ясно – слов больше не будет. И его дружки двинулись на Тимофея.

Они ударили разом – один под правым углом, другой под левым. Тимофей сумел блокировать первый удар. Под кулак он подставил свой лоб – но все равно его тряхнуло так, что казалось, глаза поменялись местами.

– У-е! – отпрянул назад парень с отбитым кулаком.

Но тут же ударил ногой – прямой в живот. И это была добавка к удару, который нанес Тимофею его дружок.

Трудно было удержаться на ногах после таких примочек, но не зря Тимофей тренировал себя на гражданке, совершенствовал себя в армии, проходил проверку на прочность в жарком горниле двух войн. Он сумел устоять, перегруппироваться и ответить мощным выпадом в сторону врага. Один крепыш пошатнулся, схватившись двумя руками за горло, смятое сильным и точным ударом. Но его тут же сменил сам Захар. И ударил Тимофея в нос с такой силой, что на какие-то мгновения он потерял сознание. Очнувшись, увидел еще один летящий в него кулак. Увернуться он не успевал, поэтому все-таки оказался на земле. Поднимаясь, каким-то чудом сумел блокировать чью-то ногу, метившую ему в голову.

Поднялся, слабеющей рукой ударил Захара в челюсть. Но этим только еще сильней разозлил его. И снова град ударов обрушился на него. Тимофей отбивался, бил в ответ, понимая, что против троих неплохо тренированных бойцов ему не устоять.

Однажды ему приходилось воевать на танке. Он находился в башне. Машина вошла в город и попала в западню, по ней били из гранатометов, но активная броня отлично справлялась со своей задачей. Кумулятивные гранаты взрывали коробки динамической защиты, не причиняя основной броне особого вреда. Но каждый раз ощущение было таким, будто на голову опускалась кувалда. Танкист-наводчик не смог выдержать такого испытания – выжил, но тронулся умом. Да и сам Тимофей еще долго приходил в себя после такой карусели.

И сейчас ему казалось, что находится он в том самом танке, а башню сотрясают снаряды. Его били в голову, в живот, он падал, но всякий раз поднимался назло и на удивление врагу...