Тайна голландской туфли - Эллери Квин Страница 5

— Простите мое невежество, джентльмены, но что вы подразумевали только что под каббалистическими цифрами «со 180 до 135»? Кровяное давление?

— Боже, конечно нет! — вскричал доктор Дженни. — Это количество сахара на 100 миллилитров крови. Мы постоянно его снижаем, этот показатель. Оперировать нельзя, пока он не дойдет до нормальной величины: 110, хотя бы 120. О, простите, вы же далеки от медицины, сэр.

— Я совершенно потрясен, — заметил Эллери.

Минхен кашлянул.

— Я полагаю, с нашим бумагомаранием сегодня ничего не выйдет, раз миссис Дорн так плоха? — спросил он Дженни.

Доктор Дженни потер челюсть. Взгляд его продолжал перебегать с Минхена на Эллери и обратно. Эллери почувствовал себя неуютно.

— Конечно! — Дженни внезапно обратился к Эллери, при этом положив свою маленькую руку в резиновой перчатке на плечо Минхена. — Вы ведь писатель, не так ли? Ну что ж... — Он приоткрыл в улыбке пожелтевшие от табака зубы. — Так вот знайте, что имеете дело еще с одним литератором, молодой человек. Джонни Минхен. Блестящий медик и начинающий писатель, имею честь представить. Он помогает мне с книгой, мы работаем вместе, совершенно революционное в нашем жанре сочинение. И мне удалось привлечь к нему самого блестящего соавтора. Вы что-нибудь слышали о врожденной аллергии, Квин? Да-да, не думаю, чтобы вам доводилось... Книга должна произвести фурор в медицинских кругах. Нам удалось доказать нечто, вокруг чего наши коллеги ходили много бесплодных лет...

— Послушай, Джон! — улыбнулся Эллери. — Ты никогда не говорил мне...

— Простите, — резко извинился, повернувшись на каблуках к подошедшему человеку, доктор Дженни, — что там такое, Кобб?

Служащий в традиционном белом облачении, который до того стоял поодаль, пытаясь привлечь внимание доктора Дженни, застенчиво и неловко двинулся, шаркая башмаками, по направлению ко всей компании. Он почтительно снял белый головной убор.

— Там человек хочет вас видеть, доктор Дженни, — поспешно объяснил он. — Он говорит, что ему назначено время. Простите, что побеспокоил вас, доктор...

— Он лжет! — резко бросил доктор Дженни. — Вам же было сказано: я сейчас не могу ни с кем разговаривать, Кобб. Сколько можно повторять одно и то же, Кобб? И где мисс Прайс? Вы же знаете: с подобными вопросами нужно обращаться к ней. Идите, идите. Я не могу с ним говорить. Я слишком занят.

Он повернулся спиной к служащему. И без того пунцовый цвет лица Кобба стал еще ярче. Тем не менее он не двинулся с места.

— Но я... но она... он говорит...

— Вы, очевидно, забыли, доктор, — вмешался Минхен. — Мисс Прайс целое утро перепечатывала «Врожденную аллергию», а теперь не отходит от миссис Дорн, в соответствии с вашим собственным распоряжением...

— Вздор! А впрочем, все верно, — пробормотал доктор Дженни. — Но не могу я говорить сейчас с этим человеком, Кобб, я...

На своей огромной ладони служащий молча поднял и затем подал хирургу белую карточку, вручая ее бережно, будто самый ценный документ.

Дженни взял визитку так же быстро, как он проделывал все, и быстро же пробормотал:

— Кто это? Свенсон... Свенсон... О! — Тон его моментально изменился. Живые глаза доктора затуманились, он будто примерз к месту. Приподняв полы своего халата, он спрятал карточку в карман рубашки и тем же проворным движением извлек откуда-то из-под униформы часы.

— 10.29, — пробормотал Дженни. Он положил часы обратно и разгладил полы униформы. — Все верно, Кобб! — отчетливо произнес он. — Ведите меня. Где он там?.. Увидимся позже, Джон. Прощайте, Квин.

Так же внезапно, как и появился, он быстро захромал в сопровождении Кобба, который с видимым облегчением удалился. Минхен и Эллери долго глядели ему вслед. Оба отвернулись, как только Дженни и служитель ступили на эскалатор напротив главного входа.

— Кабинет Дженни находится внизу, — уточнил Минхен, пожимая плечами. — Странный парень, верно, Эллери? Но гениальные люди часто странны, а он гениален... Пойдем ко мне. Есть еще четверть часа перед операцией.

Они свернули в западный коридор и не торопясь пошли в кабинет Минхена.

— Он напоминает какую-то птицу, — сказал задумчиво Эллери. — По-птичьи держит голову, глаза такие же быстрые и хищные, как у птицы. Интересный тип. Ему около пятидесяти, так?

— Примерно... Интересен он во многом, Эллери. — Минхен увлекся, заговорил горячо, по-мальчишески. — Он из той редкой породы людей, которые всю свою жизнь посвятили профессии. Он никогда не жалел для дела ни самого себя, ни своих денег. Не было случая, чтобы он отказался от больного на основании того, что операция не может быть оплачена. Дженни сделал десятки операций, за которые не получил ни цента, да он и не рассчитывал на оплату... Имей в виду, Эллери, ты встретил поистине великого человека.

— Но если то, что его связывает с миссис Дорн, — правда, не думаю, что у него много финансовых забот, — улыбаясь, возразил Эллери.

— Ну конечно, — с готовностью усмехнулся Минхен. — И ты верно догадался: по смерти миссис Дорн он должен получить немалое наследство. Всем об этом известно. Он ведь был для нее поистине сыном. Ну вот мы и пришли...

Они вошли в кабинет Минхена. Минхен позвонил, коротко с кем-то переговорил по телефону и остался удовлетворен разговором.

— Абби сейчас в предоперационной. Содержание сахара в крови удалось снизить до ста десяти миллиграмм — и теперь операция начнется с минуты на минуту. Я жду ее окончания с нетерпением.

Эллери поежился, подумав об операции. Минхен предпочел не заметить этого. Они закурили и некоторое время сидели в тишине, пуская дым.

Эллери первым нарушил молчание:

— Между прочим, хотел спросить о вашем соавторстве, Джон. Никогда бы не подумал, что ты ударишься в писательство. Как такое случилось?

— А, это... — Минхен засмеялся. — Большая часть работы связана с описанием реальных случаев, доказывающих теорию, которую мы с Дженни разработали совместно; согласно этой теории можно выявить предрасположенность младенцев к большинству заболеваний еще в утробе матери. Не слишком сложно для тебя?

— Потрясающе звучит, профессор, — пробормотал в ответ Эллери. — А можно ли взглянуть одним глазком на манускрипт? Я мог бы дать несколько советов по литературной обработке.

— Разрази меня гром, нет! — вспыхнул Минхен. — Сожалею, но не могу, старик, — неловко попытался оправдаться он. — Дженни меня убьет. По правде говоря, и все описания клинических случаев, и сама идея — частная собственность и пока еще тайна; Дженни дорожит ими никак не меньше, чем жизнью. Старик недавно отчислил практиканта, который просто из любопытства искал что-то у него на столе... Прости, Эллери. Есть только три человека, которые могут видеть этот «манускрипт»: Дженни, я сам и мисс Прайс, ассистентка Дженни. Она медсестра, но выполняет для нас самую рутинную — машинописную работу.