Загадочный перстень - Ирина Глебова Страница 5

— Что с Варей? Она не слишком пострадала?

— А? — Мужчина перевёл взгляд на Петрусенко. — Её зовут Варя? Не знал. — Уголки его твёрдых, чёткого рисунка губ дрогнули. — Нет, только сильно испугалась. Мерзавец ничего не успел сделать.

Через десять минут приехала полицейская карета. К этому времени Петрусенко уже успел повидать задержанного. Молодой парень, явно криминальный тип: серая нездоровая кожа, мутные глаза, распущенные толстые губы, редкие жирные пряди нестриженых волос, закрывающие лоб. Он был крепок фигурой, но двое мужчин — грузчик и помощник повара, державшие его, выглядели ещё мощнее. Петрусенко думал, что, может быть, узнает нападавшего. Но тот ему оказался незнаком: наверное, мелкая сошка в бандитском мире.

— Ты кто? Имя, фамилия? — спросил следователь парня.

Но тот лишь постанывал с подвыванием.

— Ладно, — махнул Викентий Павлович рукой и сказал уже ожидавшим городовым. — Везите в управление, там разберёмся.

И поспешил наверх, в бюро Леваневского. Варю к этому времени тоже уже увезла карета скорой помощи в больницу, с ней поехал её дядя и одна горничная. Директор встретил следователя тяжёлым вздохом.

— Какой несчастный день для гостиницы! Такое роковое совпадение двух печальных событий. И одно-то — редкость, из ряда вон! А тут — сразу два!

— Вы правы, странное совпадение, — протянул Петрусенко. Леваневский сразу уловил его мысль:

— Как? Вы думаете?.. Но как эти два события могут быть связаны между собой?

— Вот и я думаю… Девушка первой узнала о краже в номере Арженов. Она кое-что заметила.

— Заметила? Я не знал!

— Да, этот разговор произошёл не при вас. Варя обратила внимание на некоторые манипуляции мадам с одеждой. Вывод напросился такой: жена мсье Аржена сегодня не ночевала у себя в номере.

Леваневский минуту молчал, поражённый. Потом покачал головой:

— Но всё же… Не думаете вы, что мадам Аржен?..

— Нет, — Петрусенко засмеялся. — Конечно, нет! Покушаться на девушку, чтобы скрыть измену мужу — такое допустить можно. Но, во-первых, мадам знать не знала, что Варя догадалась. И, главное, — абсурдно искать связь между приехавшей на днях парижанкой и этим бандитом.

— Ну вот! — Леваневский вздохнул облегчённо, но следователь тут же прервал его:

— Но! — Викентий Павлович поднял палец, как бы фиксируя мысль. — Всё-таки такие совпадения странны. Впрочем: Veritas — temporis filio. Истина — дочь времени! Однако, времени у нас не так уж много.

— Да, господин Петрусенко, я всё время об этом думаю! Гости наши здесь будут ещё только пять дней. Неужели уедут, а кража останется не раскрытой?

— Я тоже об этом помню… Пойдёмте, господин директор, вниз, к этим самым иностранным гостям. Я так понимаю: ужин оканчивается, а они не расходятся, ждут наших разъяснений.

— Вы будете говорить только о нападении на горничную? Впрочем… — Леваневский обречено махнул рукой, — теперь уж всё равно, коль такой скандал! И о краже, видно, слухов не избежать.

Викентий Павлович согласился:

— Да, надо говорить и о краже. Пойдёмте.

Они спустились в холл. Там и в самом деле было шумно. Кто-то ещё оставался за столиками в ресторане, но многие уже оккупировали диваны и кресла холла, стояли группами, оживлённо разговаривая. Несколько человек тут же устремились навстречу Петрусенко и Леваневскому.

— Господин директор, что случилось?

— Да, расскажите подробно!

— Что с девушкой? Она жива?

Директор и следователь прошли к диванам, где расположились в основном дамы. Мужчины подтянулись к ним. Викентий Павлович только собрался заговорить. Но не успел.

Крик, раздавшийся откуда-то с верхних этажей, был так пронзителен и резок, что шум мгновенно стих. В холле и без того царило нервное возбуждение, а тут!.. В наступившей тишине, не выдержав, вскрикнула одна из дам. И тут же ещё один, исполненный жутью и истерикой вопль донёсся от центральной лестницы. На её верхнем пролёте показалась женская фигура. Это была мадам Аржен. Она бежала вниз, одной рукой приподнимая длинную юбку, вторую протягивая к ним, стоящим внизу. Бежала и кричала:

— Он мёртв! Там, в комнате! Моего мужа убили!

Жорж Аржен лежал во второй спальне, на кровати. Однако он был одет — так, как одеваются, чтобы выйти к ужину. Ноги его бессильно свисали вниз, один туфель касался ковра. Лица не было видно — он упал на кровать ничком, скрюченные пальцы вцепились в покрывало. Шею перетягивал неширокий кожаный ремень.

Все девятеро медиков — коллег Аржена, хотели пойти со следователем сюда, в номер. Но он попросил лишь двоих. Посовещавшись, с ним отправились профессор Хлодвиг и мсье Деплесси. Хлодвиг слыл хирургом широкого профиля, а не только офтальмологом, парижанин же Деплесси хорошо знал Аржена. Остальные врачи остались внизу успокаивать дам и приводить в чувство мадам Аржен.

Француженка кричала о том, что её муж мёртв. И, судя по внешнему виду, так оно и было. Однако врачи первым делом проверили пульс. Он не прощупывался.

— Надо его перевернуть, — сказал Хлодвиг.

Петрусенко, Деплесси и Леваневский осторожно повернули безвольно обмякшее тело на спину. Директор, не удержавшись, тихонько вскрикнул и быстро отошёл в сторону: перекошенное, синее лицо удушенного было ужасным. Надежды на то, что жизнь в нём ещё теплилась, не оставалось. И всё же профессор, быстро расстегнув жилет и рубаху, приник ухом к груди Аржена. Потом заглянул в зрачки и, наконец, покачал головой:

— Мёртв.

Говорили они по-французски: этот язык знали все иностранные гости.

— Как давно? — спросил Петрусенко.

— Совсем недавно, от пятнадцати минут до получаса, не больше. Тело ещё тёплое, конечности расслабленные, податливые…

Викентий Павлович сразу же заметил беспорядок в номере — следы борьбы. Правда, совсем немного: опрокинутый стул, сбитая с мраморного столика, но не разбившаяся на ковре хрустальная ваза. Теперь он увидел порванную на груди убитого рубаху. И ещё: когда профессор расстёгивал жилет, что-то звякнуло.

— Минуточку…

От брюк к жилетному карману тянулась цепочка. Петрусенко нагнулся, осторожно просунул пальцы в прорезь кармана. Да, так он сразу и подумал: стекло часов было разбито.

Викентий Павлович осторожно извлёк свою находку из жилета, отстегнул цепочку. Часы были дорогие, швейцарские, из тех, что недавно вошли в моду — без крышки. Оттого стекло и разбилось: то ли, когда Аржен пытался освободиться от убийцы, то ли когда уже упал без сил и ударился боком о железный угол кровати. Стрелки остановились на 20 часах 24 минутах. Петрусенко достал свои часы, щёлкнул откидной крышкой.

— Да, сказал, показывая то и другое своим спутникам. — Видимо, это случилось двадцать минут назад.