Отрицание Оккама - Чингиз Абдуллаев Страница 5

– Каждый раз, когда я сталкиваюсь с подобными случаями,то задаю себе вопрос, почему это происходит? – неожиданно сказалДронго. – Я не знаю ответа. Я понимаю, что даже в силу неумолимойвероятности должны быть ранние смерти, неполные семьи, потери близких и родных.Не может быть такого, чтобы у семи миллиардов людей не происходило ни однойтрагедии, ни одного несчастного случая. Но почему все происходит именно так?Каков замысел Творца? Или это всего лишь случайность, статистика? Не знаю. Ноесли происходит убийство, я твердо знаю, что здесь была не рука провидения и нестатистика, а чья-то злая воля. И моя задача – противостоять этой злой воле.Немного патетически, но поверьте, что именно эта задача мне представляетсясамой важной.

Кирпичникова понимающе кивнула.

– Спасибо. – Она достала платок и вытерланабежавшую слезу.

– Как это произошло? – спросил Дронго.

– Был прием в корпорации «Сибметалл». Обычнаякорпоративная вечеринка. Пригласили известных певцов, актеров. На вечереприсутствовали политики, бизнесмены, писатели, художники, в общем, обычнаятусовка. – Наталья убрала платок в сумочку. – И мы с НиколаемДаниловичем тоже там были. Егор приехал чуть позже, он опоздал. В этот вечер онбыл такой красивый, ему так шел смокинг с бабочкой. Я еще подумала, что егонужно женить как можно быстрее.

– Где проходил прием?

– В саду «Эрмитаж». Там собралось около четырехсотгостей. Отмечали пятнадцатилетие компании. Все поздравляли моего отца. Ведь онстоял у истоков создания «Сибметалла». Он был тогда одним из руководителейсоюзного ведомства, заместителем самого Колпакова. Был такой министрметаллургии в бывшем СССР. Когда все распалось в девяносто первом, отец решилсоздать компанию по продаже металла за границу. И уже в девяносто втором началее создавать. В первые годы им было сложно. Потом стало гораздо легче.

– Там работала охрана?

– Конечно. И не просто охрана, а сотрудники службыбезопасности компании. Восемнадцать человек. И руководитель службы безопасностиВиктор Босенко. Они вместе с отцом уже пятнадцать лет. Босенко бывший полковникгосбезопасности. Отец ему абсолютно доверяет. Поэтому мы не сразу решились наэту… экс… эксгумацию. – Ей, очевидно, было трудно выговаривать это слово.

– Кто обслуживал гостей?

– Официантов приглашал Босенко. Обычно он заключалдоговор с фирмами, обслуживающими такие вечера. Еду и напитки заказывали всамых лучших ресторанах, список у нас есть. Но ведь ни один человек непочувствовал себя плохо, никто не отравился. Никто, кроме Егора.

– Как это случилось? Я понимаю, что вам трудно, нопостарайтесь рассказать мне более подробно.

Она достала из сумочки темные очки и надела их, чтобы ееглаза не выдавали ее чувств.

– Он опоздал примерно на час. Приехал позже обычного.Он часто опаздывал, но, учитывая наши московские пробки, в этом нет ничегонеобычного. Когда он появился, все женщины посмотрели в его сторону. Я уверена,что абсолютно все. Богатый, молодой, красивый, умный. И все знали, что оннаследник моего отца. Нужно было видеть, какое впечатление он производил наженщин. Он подошел к отцу, поздравил его. Они были очень похожи друг на друга.Потом поцеловал меня, поздоровался с Николаем Даниловичем. И пошел к другимгостям. Часа через три, когда все начали расходиться, он сел в свою машину иуехал.

– Один?

Она посмотрела на мужа. Тот ничего не сказал. Наталья поправилаочки.

– Не совсем, – ответила она, – он увез ссобой одну из молодых женщин, приглашенных на прием.

– Куда они поехали?

– К нему домой.

– Он жил один?

– Конечно. Он уже пять лет как жил один.

– Что было дальше?

– Ночью он почувствовал себя плохо. Сначала он пыталсяснять боль, принял какое-то болеутоляющее. Затем выпил таблетку аспирина. Потомженщина вызвала «Скорую помощь». Врачи увезли его в больницу. Почти сразу тудаприехали мы с Николаем и наш отец. Босенко привез какого-то специалиста из Минздрава,мы подняли всех врачей, делали все, что могли. Но на следующий день егоперевели в реанимацию. Ему было совсем плохо, он потерял сознание. А вечеромследующего дня скончался. Когда отцу сообщили об этом, у него едва не случилсяудар. Мы его отвезли в другую больницу. И он еще три дня лежал там. До… допохорон.

– И врачи считали, что это язва? Неужели возможно такошибиться?

– Не знаю. Я ничего сейчас не понимаю. Но говорят, чтоэто был очень редкий яд. И его трудно распознать в крови. Только в костныхтканях он может проявляться через какое-то время. Поэтому его и нашли. Вовсяком случае, на снимках врачи видели именно обострение язвенной болезни.Потом оказалось, что это яд разъедал стенки желудка. Нечто в этом роде. Нотогда никто и не думал, что Егора могли убить.

– Ясно. Вы беседовали с той женщиной, котораяоставалась ночью у вашего брата? Может, он выпил что-то, после того как приехалдомой?

– Беседовала, и не один раз. Я хорошо знаю эту молодуюженщину. Она была в таком состоянии, почти в шоковом… Я думаю, она его любила…Его невозможно было не любить.

– Мне придется с ней встретиться.

Наталья сняла очки, достала сигарету, закурила. Затеммедленно проговорила:

– Дело в том, что она не совсем обычный свидетель. Ипоэтому мы не можем передать дело в прокуратуру или в милицию. У нас достаточноделикатная ситуация…

Дронго ждал, когда ему объяснят. Наталья вдруг раздраженнообратилась к мужу:

– Скажи и ты что-нибудь.

– Дама, о которой идет речь, замужняя женщина, –сразу пояснил Кирпичников, – и мы бы не хотели, чтобы ее имя сталоизвестно… Ее супруг очень влиятельный человек, и мы семейно с ними знакомы.

– Понимаю. Но если я соглашаюсь расследовать возможноеубийство вашего родственника, то обязан поговорить и с ней. Можете небеспокоиться, я постараюсь встретиться с ней так, чтобы об этом никто не узнал.

– Конечно. Конечно. Но вы понимаете, что эта информациядолжна быть строго конфиденциальной…

– Мы уже обсуждали этот вопрос, – напомнил Дронго.

Кирпичников взглянул на жену.

– Ты сама хотела пригласить независимогоэксперта, – негромко напомнил он, – и отказалась от официальногорасследования. Теперь придется ему все рассказать.

– Рассказывай, – кивнула супруга, – я думаю,что мы просто обязаны это сделать.

– Это Мила Гришунина, – выдохнул сенатор, –супруга моего коллеги, сенатора от… в общем, жена Анвара Махметова. ЧленаСовета Федерации и известного политика. Вы должны знать, что любое упоминаниеего фамилии или фамилии его супруги вызовет грандиозный скандал. Достаточно итого, что некоторые газеты уже намекали на причастность Гришуниной к событиямвокруг смерти Егора. Махметов – председатель комитета в сенате. И к тому же онвосточный человек, и такой невероятный факт просто разрушит его семью.