Экстрим на сером волке - Дарья Донцова Страница 5

Хотя, действительно, спонсор-то должен быть! Небосьсобачники не особо богаты!

Сонечка ткнула пальцем в огромный воздушный шар, реющий надполем:

— Вон, читай.

Я вгляделась в ярко-красные буквы.

— «Сеть супермаркетов „Рай гурмана“, хорошо, когда есть гдекупить поесть». Так это вы организуете!

Адашева кивнула:

— В основном Роза, ради Микки старается. Сейчас ему первоеместо присудят, дадут диплом, кубок. Ей-богу, смешно, впрочем, у Розки ни мужа,ни детей нет, Микки всех ей заменил.

— А ты замужем? — проявила я неделикатное любопытство.

Соня прикусила нижнюю губу, потом ответила:

— Мы ведь давно не общались. Откуда тебе знать о нашейтрагедии? Несколько лет тому назад моя семья поехала отдыхать на Багамы. Ядолжна была отправиться вместе с ними, но накануне полета поддалась на уговорыдочки, отправилась вместе с ней кататься на роликовых коньках, упала и сломаланогу.

Естественно, ни на какие Багамы Соня не попала.

Муж хотел остаться около нее, но Соня, на беду, уговорилаего не менять планы.

— Все равно я в больнице лежу, — сказала она, — с какойстати тебе и ребенку у моей койки маяться? Заплатим медсестрам, они меняоблизывать будут!

Больше всего потом, когда авиалайнер с предвкушающимирайский отдых туристами рухнул на землю, Соню терзала мысль о том, что она самаотправила родных на смерть.

— Ужаснее всего то, — ровным голосом объясняла сейчас Соня,— что приходится жить дальше. Не скрою, мне в голову приходили мысли осамоубийстве, на земле меня удержала только Катюша, дочь погибшей сестры.Девочка очень на мою Аню похожа, я воспитываю ее и живу только ради ребенка.Знаешь, зря говорят, что со временем боль притупляется. Поверь, это не так.Пережить смерть родных невозможно. Я стала религиозной и надеюсь лишь намилость всевышнего.

Может, он разрешит нам встретиться в загробном мире.

Большие, чуть выпуклые карие глаза Сони наполнились слезами.Я растерялась. Ну что сказать в подобной ситуации? Очень сожалею? Прими моиискренние соболезнования? Ей-богу, глупо. Признаюсь, если приходится звонитькому-то из приятелей, у кого недавно скончался близкий человек, я испытываюопределенное неудобство, любые слова кажутся нарочитыми, пустыми, поэтому ясразу спрашиваю:

— Нужна ли помощь? Я готова привезти деньги и мыть посудупосле поминок.

Но у Сони-то нет никаких материальных и бытовых проблем, даи несчастье случилось не вчера.

Глубоко вздохнув, я решила переменить тему разговора.

— Значит, вы с Розой главные спонсоры шоу?

— Да, — кивнула Соня.

— Небось ваши просьбы члены жюри примут во внимание?

— Конечно, — улыбнулась Соня.

— Слушай, — зашептала я, — помоги мне! У нас имеется мопсХуч! Мои невестка и дочь мечтают, чтобы он получил хоть какую-нибудь, самуюзавалященькую медальку, но, увы, Хучик, так сказать, некондиционный товар. Неможешь ли ты попросить судей дать Хучу приз, ну, к примеру.., э.., зрительскихсимпатий. Понимаю, что подобная номинация не предусмотрена, но я сейчас сгоняюв магазин и сама куплю кубок. Наверное, написать диплом не трудно? Я готоватакже выступить спонсором ну там.., для состава жюри.., понимаешь, да? Моидевочки были бы счастливы, а то мы который год уезжаем с выставок со слезами!

Соня засмеялась:

— С удовольствием сделаю для тебя такой пустяк.

Никаких кубков приобретать не надо. Вот что, зарегистрируйсобаку и отдай мне талон. Где мопс?

— Его сейчас привезут.

— Отлично, — кивнула Соня, — я буду сидеть на Центральнойаллее, мое место номер два. Кстати, вот визитки со всеми телефонами. Давайвстретимся на досуге, мне нужно с тобой поговорить. Похоже, нас сегодня самасудьба свела. Я собиралась тебя найти! Тут такое дело… Но сейчас говорить немогу…

— Здорово! — воскликнула я, протягивая бывшей коллегебумажку. — А здесь мои координаты.

* * *

На церемонии вручения наград собралось несметное количествособачников.

— За фигом мы сюда приперли? — с тоской воскликнула Машка. —Ясное дело, нас опять прокатят!

— Надежда умирает последней, — нервно перебила ее Зайка, —оно понятно, что в жюри давным-давно существует такса на места, но, может, уэтих уродов проснется совесть, и Хучик получит дипломчик за ум и красоту?

— Чего же мы не дали взятки? — разинула рот Ирка. — Деньгиведь есть! Коли жалко, мне б сказали!

Аркадий засмеялся. Зайка сделала вид, будто не услышаланаивного замечания домработницы, а Дегтярев моментально влез с нравоучениями:

— Ирина! Взятка унижает и берущего, и дающего.

И потом, в таком случае никакого удовлетворения отполученной награды нет. Ну сама посуди…

— Лучшим мопсом этого показа признан… — понеслось издинамиков.

— Ну вот, — прошептала Зайка, — снова Хучику ничего…

— ..Хуч, владелец Мария Константиновна Воронцова.

— И-и-и, — завизжала Ирка, — Манюня, беги скорей!

— Это нас? — растерянно спросила Машка, оглядываясь посторонам. — Какая-то Мария Константиновна Воронцова.

— Смею напомнить, — скривился Кеша, — что отчество и фамилиядостались нам с тобой вследствие некоторых махинаций матери от дядечкиКонстантина Воронцова, не к ночи помянут будет. Ты так одурела, что забыла, кактебя зовут?

Машка ринулась сквозь толпу, выставив вперед апатичнопохрапывающего Хуча. Зая кинулась за ними.

— А ну подвиньтесь, — разнеслось над толпой ее хорошопоставленное «телевизионное» сопрано, — не видите разве? Чемпиона несут!Лучшего из лучших!

Мопс Хуч! Семья Васильевых — Воронцовых!

— Ну и ну! — только и смог сказать Кеша.

Дегтярев обиженно засопел.

— Ольга очень неделикатна! Семья Васильевых-Воронцовых! А ячто, чужой?

Сильные пальцы Кеши схватили меня за плечо.

— Мать! Признавайся! Твоя работа?

Я заморгала.