Если бы красота убивала - Кейт Уайт Страница 5

— Дело плохо. Она или очень больна, или умерла.

Кэт прикрыла рот рукой, ее кисть затрепыхалась как воробей.

— О Боже!

Я сняла с себя кардиган и обмотала вокруг головы, закрывая нос и рот, чтобы меня не вырвало от тошнотворной вони. Потом открыла дверь полностью и вошла в коридор. Как репортеру мне доводилось видеть трупы, но сейчас я не представляла себе, что меня ждет в комнате Хайди, и, признаться, мне было страшно до чертиков.

Коридор оказался длиннее, чем я ожидала. Слева я увидела маленькую кухоньку в нише, справа находилась ванная. В ванной горел свет, но никого не было. Я заметила на полу груду зеленых махровых полотенец, на которых засохла блевотина. Я крошечными шажками пошла дальше, по направлению к комнате. Комната была квадратная, в дальней ее части, слева, я увидела дверь в коридор, который, очевидно, вел к входной двери. Диван стоял в центре комнаты и был обращен к окнам на улицу, соответственно с моей стороны находилась его спинка. В комнате горела всего одна лампа — торшер рядом с диваном, — но света было достаточно, чтобы я могла окинуть беглым взглядом все углы. Хайди не стояла посреди комнаты в пижаме и не смотрела на меня с негодованием за вторжение в ее жилье. Я поняла, откуда доносится музыка (кстати, это была какая-то джазовая мелодия), — у левой стены стоял книжный шкаф, а на нем — радиоприемник. Логика подсказывала, что ужасающий запах идет со стороны дивана.

Я подошла ближе и, еще не дойдя до дивана, увидела Хайди. Она лежала на полу между диваном и сундучком, судя по всему, заменявшим кофейный столик. Девушка лежала лицом вверх, ее руки были прижаты к бокам, как если бы она во сне упала с дивана. Она была мертва. Лицо приобрело восковую бледность, зеленые глаза затуманились и помутнели, будто начали терять свой цвет оттого, что слишком долго были открыты. Было очевидно, что Хайди рвало. Следы рвоты засохли на ее губах, прилипли к длинным светлым волосам и к легкой белой блузке, надетой поверх джинсов. Я посмотрела на кофейный столик, ожидая увидеть на нем бутылку от спиртного или шприц от наркотика, но ничего подобного там не было. На столике стояла пустая бутылка из-под минералки и лежала коробка шоколадных конфет «Годива», а еще там был номер журнала «Пипл», поверх которого валялось мокрое зеленое полотенце, такое же, как в ванной.

Я снова перевела взгляд на тело Хайди. На этот раз я заметила, что на обеих ее руках выше локтя кожа стала красновато-лиловой. Пятна походили на синяки, но я знала, что в этих местах после смерти начинает скапливаться кровь. По-видимому, Хайди умерла этой ночью. Я оглянулась и посмотрела в сторону коридорчика. Кэт не было видно. Я стянула с лица кардиган и крикнула:

— Кэт, ты где?

Она заглянула в дверь.

— Здесь. Ты нашла Хайди?

— Да, она мертва. Надо вызывать «скорую помощь» и полицию.

Я бочком, чуть ли не на цыпочках, стараясь ни к чему не прикасаться, попятилась к выходу, даже радио не стала выключать. В коридоре Кэт запричитала:

— О нет!

— Надо позвонить в службу спасения, — сказала я.

— Что случилось? Как она умерла? — Кэт едва не плакала.

— Не знаю точно, похоже, она чем-то отравилась — везде следы рвоты. Пошли наверх.

Мы вернулись обратно тем же путем, каким пришли сюда: прошли через библиотеку и поднялись по лестнице в гостиную. Стараясь не отставать от Кэт, я чувствовала необъяснимую панику. Мне казалось, будто за мной кто-то гонится. Один раз я даже оглянулась, чтобы удостовериться, что позади меня никого нет.

Как только мы поднялись в гостиную, Кэт рухнула на светло-кремовый диванчик. Казалось, она хочет заплакать, но не знает, как начать. Я же чувствовала себя на удивление отрешенной от происходящего, словно меня переключили в режим «автопилота». Я остановилась перед Кэт.

— Мне очень жаль. Представляю, как тебе тяжело.

— Не могу поверить! — воскликнула Кэт и сжала голову ладонями. — То есть я, конечно, подозревала, что произошло нечто ужасное, но теперь, когда выяснилось, что так оно и есть, мне просто не верится.

— Ты сама позвонишь в Службу спасения или хочешь, чтобы это сделала я?

— Прошу тебя, позвони лучше ты.

Телефон — современная беспроводная модель обтекаемой формы — лежал на столике прямо перед Кэт, рядом с черной чашей с ароматическим «попурри». Женщина-оператор ответила после четвертого гудка, голос у нее был деловитый, почти грубый, как будто я вклинилась со своим звонком не вовремя. Я объяснила, что произошло, и вкратце описала, как выглядит Хайди.

— Пульс проверяли? — спросила оператор.

— Нет. Я подумала, что лучше не прикасаться к телу.

Оператор сообщила, что к нам выезжает «скорая помощь». Я знала, что она также вышлет к нам полицейскую машину из ближайшего участка. Повесив трубку, я пересказала наш краткий разговор Кэт.

— Как ты думаешь, что с ней случилось? Ты сказала, что ее рвало, неужели она могла от этого умереть?

— Трудно сказать. Может, причина в выпивке, может, в наркотиках. Она могла съесть что-то, что сначала вызвало у нее рвоту, а потом стало и причиной смерти. Или она захлебнулась собственной рвотой, хотя на это, по-моему, не похоже. Полиция и судмедэксперт разберутся, в чем дело. Я уверена, что они все тщательно осмотрят, как сделали бы на месте преступления.

— Ну вот! Этого мне только не хватало! — Кэт взяла с дивана подушку в наволочке леопардовой раскраски и прижала к груди. — Но если причина все-таки не в наркотиках, то в чем?

— Честное слово, не знаю. Может, все-таки она съела что-нибудь и отравилась? На пищевую аллергию не похоже. У меня аллергия на арахис, и я знаю, что при аллергической реакции опухает горло и начинаешь задыхаться. Может, это ботулизм? От него вроде бы сильно рвет. Но если ее рвало всю ночь, она бы, наверное, кому-нибудь позвонила. Она не говорила по телефону, что плохо себя чувствует?

— Нет. — Подумав, Кэт добавила: — Кажется, она сказала, что не в настроении идти куда-нибудь вечером.

— Не в настроении или потому что плохо себя чувствует?

— Черт… не знаю.

— Что она обычно ела на обед?

Кэт поморщилась.

— Это зависело от того, видел ли кто-нибудь, как она ест.

— В каком смысле?

— Когда она обедала с нами, то клала себе крошечные порции. Но я подозреваю, что, когда никто не видел, она набрасывалась на еду.

— Ты хочешь сказать, что у нее была булимия?

— Вряд ли. Просто на людях она изображала из себя этакую «Мисс Здоровое Питание», а когда оставалась одна, то наверняка уплетала жирное и сладкое. Например, я точно знаю, что она таскала еду из холодильника.

— Не может быть!

— Ну, наверное, я выразилась слишком резко. Хайди жила — с нами, так что формально наши продукты — и ее тоже, но она брала их тайком, и это бесило Карлотту. Хайди могла взять из холодильника последний кусочек десерта Тайлера или остатки жареного цыпленка, причем делала это без спроса и потом не сознавалась.