Волчица в засаде - Александр Чернов Страница 5

В институте

К институту ехали окольными путями по ухабистым дорогам.

— Боюсь центральных, — пояснила Марина и, заметив знак ограничения скорости, резко сбросила газ.

Управляла Леева автомобилем так, будто у нее была нарушена функция вестибулярного аппарата. Руки и ноги двигались асинхронно, она редко попадала в такт, отчего автомобиль недовольно рычал, скрежетал и дзинькал шестеренками, двигаясь рывками, то со скоростью черепахи, то — реактивного снаряда. Судорожно сжимая руль в руках, Марина шарахалась от каждой встречной машины, прижимая несчастную «Нексию» к обочине, и, как мне кажется, в особо опасные, на ее взгляд, ситуации на дороге крепко зажмуривалась.

Света ничего необычного в поведении Леевой за рулем не замечала. Разложив подол широкой юбки по всему заднему сиденью, она восседала с достоинством великосветской дамы, которую личный шофер и телохранитель везут на торжественный прием — я же был в шоке, ехал с широко открытыми глазами, готовый в любую секунду, при реальной угрозе моей жизни, открыть дверцу и выпрыгнуть из автомобиля.

К счастью, ничего из ряда вон выходящего с нами не случилось, мы ехали и ехали, и нас даже ни один гаишник не остановил. Наконец добрались до Т-образного перекрестка, свернули направо и, проехав метров пятьдесят, остановились на обочине.

— Ну как я справляюсь с автомобилем? — спросила меня Марина.

Я все еще находился в состоянии оцепенения и вместо ответа повертел пальцем у виска.

— На месте инструктора я бы тебе шестерки рисовал, лишь бы поменьше находиться с тобой в одном автомобиле, когда ты за рулем. — Я вышел из машины одновременно с Великородновой и сказал ей: — Ты, Светик, пока здесь погуляй, я в институт один схожу.

— Это почему же? — приподняв слегка подкрашенные брови, удивилась Великороднова.

Моя соседка не понимала простых вещей. Если мужчина один, то особы женского пола охотно идут на контакт, когда он обращается к ним с просьбой, и наоборот — мужчины с готовностью оказывают услуги женщинам, особенно молодым и хорошеньким, когда они бывают без сопровождения представителей сильной половины человечества. Очевидно, и те и другие на что-то втайне надеются. Но объяснять все это Светке — время терять. Я ограничился шуткой:

— На стреме будешь стоять. В случае чего подашь знак.

Институт связи, в котором училась Элеонора, был одним из старых вузов города. Он занимал длиннющее пятиэтажное здание, приличных размеров двор, все это окружал забор с декоративными решетками. Здание было серым, громадным, с потемневшими от времени оконными рамами и производило мрачноватое впечатление. Шли занятия, и институтский двор с площадкой для построения, автомобильной стоянкой и крохотным сквериком с фонтаном и цветником в центре был пуст. Я прошел по аллее с несколькими скамейками, поднялся по широким стертым от времени ступеням на крыльцо и вошел в темный холл, в котором была устроена выставка аппаратов радиосвязи и радиовещания, начиная от допотопных и заканчивая современными приборами. Мне навстречу со стула поднялся невысокий жилистый парень в синей униформе с небольшой пластиковой табличкой на правом кармане с указанием фамилии и имени ее владельца.

— Ваши документы! — потребовал секьюрити.

Собираясь в институт, я и не подумал о том, что мне потребуется паспорт, однако, похлопав себя по карманам, нащупал удостоверение тренера ДЮСШ, достал его и протянул парню.

— Такой документ сгодится?

Секьюрити раскрыл книжечку и принялся ее изучать. Я не был похож ни на террориста, ни на бандита, ни на бомжа. Он вернул документ с почтительной полуулыбкой, но тем не менее четко, по-военному, поинтересовался:

— Цель вашего прибытия?

Я сунул удостоверение в карман и подкупающе улыбнулся в ответ.

— Да вот к вам в институт пришел спортивную секцию организовывать, — принялся я на ходу сочинять байку. — Хочу поговорить со студентами, может, кто заинтересуется борьбой. Можно пройти?

Секьюрити посторонился.

— Пожалуйста.

Я поднялся на второй этаж, который фактически являлся первым, ибо нижний уровень был полуподвальным, отыскал в широком коридоре расписание занятий нужного мне факультета и курса и, сверившись с записями Веры, где, кроме списка подруг Эллы, имелись кое-какие сведения другого рода, отыскал группу Ягодкиной-младшей. Занятия группы РРТ — Радиосвязь, Радиовещание и Телекоммуникации — проходили в триста пятьдесят второй аудитории. Еще по своим студенческим годам я помнил, что обычно в вузах первая цифра в номере аудитории обозначает этаж, поэтому поднялся на третий, отыскал дверь, остановился, прислушался. Шла лекция — преподаватель монотонным голосом рассказывал что-то про антенны. До конца пары оставалось несколько минут, и я стал прохаживаться по коридору. Наконец прозвенел звонок, и из аудитории стали выползать сонные студенты. В Элкиной группе в основном были парни, девушек оказалось лишь две. Одна — миловидная, хорошо одетая — вышла в коридор в сопровождении троих ребят, о чем-то разговаривая с ними: другая — толстушка в очках, — очевидно, не пользовалась у сокурсников популярностью, а потому появилась без свиты. К этой студентке я и подошел.

— Здравствуйте. Меня зовут Игорь Степанович, — представился я, оттесняя девушку к стене. — Я дядя Элеоноры Ягодкиной. Меня прислала ее мама. Скажите, Элла сегодня так и не появлялась в институте?

На пухлом веснушчатом, со вздернутым носом и маленькими, похожими на две пуговки, глазами лице девушки возникло озабоченное выражение.

— Да-да, мама Эллы приезжала сегодня к началу занятий, говорила, что дочь не вернулась вчера домой с дискотеки. Но нет, в институте она так и не появлялась.

С раздумчивым видом я покачал головой.

— Куда же она могла запропаститься? — пробормотал я так, словно разговаривал вслух сам с собой. — А вы не знаете, нет ли у Эллы приятеля, с которым она могла бы… э-э… задержаться?

Девушка кивнула в сторону парня, выделявшегося в компании стоявших у окна ребят высоким ростом, сказала:

— Вообще-то она с Сергеем Позднышевым встречалась. А в чьих еще… э-э… — передразнивая меня, девица закатила глаза, — как это помягче выразиться… объятиях Элка могла задержаться, я не знаю.

Я усмехнулся — девица, видать, была из веселых — и более внимательно посмотрел на парня. Он был хорош собой — стройный, с тонкой талией, широкими плечами, вьющимися тонкими волосами, мужественным красивым лицом. Впрочем, среди по большей части мужского контингента студентов института связи девушки здесь нарасхват. Так что вполне закономерно то, что Элка подцепила себе на курсе такого красавчика. Но тем не менее это был не тот человек, которого я искал.

— А нет ли среди знакомых Элеоноры мужчины лет тридцати — крепкого сложения, смуглого? — Я вопросительно взглянул на девицу.

Студентка покрутила головой.

— Не знаю. Я, по правде говоря, с Эллой не дружу. Вы у Ленки спросите, — толстушка указала на стоявшую неподалеку от нас в окружении парней девицу. — Они с ней подруги.