Фестиваль для южного города - Чингиз Абдуллаев Страница 5

– Нашли такого типа и решили сделать его специалистом побезопасности, – вздохнул Рафик. – А он бывший пожарник и, кроме своейпожарной охраны, ничего не смыслит в других делах. Ты мне скажи, ты давноприехал?

– Сегодня днем. Меня просили прилететь из-за этого Мовсани.

– Я знаю. Это я предложил твою кандидатуру. Ты все-такисерьезный специалист, а не пожарник. Давай ко мне в кабинет.

Помещение, где остановился Рафик, было раза в три большекаморки Бабаева. Рафик сразу распорядился принести чай. Они уселись за стол.

– Ты опять один? – спросил Рафик. – Без Джил? Твоичастые перемещения по всему миру в одиночку выглядят очень подозрительно. Тызнаешь, что это может вообще плохо кончиться? Когда летаешь в командировку, ажена остается одна. Или наоборот, когда жена улетает, а ты остаешься один.

– В каком смысле плохо? – не понял Дронго.

– В самом прямом. Привыкаете жить друг без друга. Это плохо.Так было и у меня в третьем браке. Все закончилось разводом. Сейчас у меня ужечетвертый брак.

Дронго улыбнулся.

– Обязательно расскажу об этом Джил. Твой опыт – простобесценное достояние человечества.

– А ты не шути. Это очень серьезно. Тем более что тыизвестный бабник.

– У тебя есть совесть? Какой я бабник?.. Рядом с тобой...

Рафик Гусейнов в молодости был диктором на телевидении.Несмотря на свои шестьдесят с лишним лет, выглядел он неплохо. До сих пор былпривлекателен, узнаваем, обладал бархатным голосом.

– Не прибедняйся, – возразил Рафик, – просто янравлюсь всем женщинам без исключения, а ты у нас эстет. У тебя обязательнокакие-то немыслимые запросы. Но все равно это может плохо закончиться.Привыкаешь к одиночеству.

– Возможно, ты и прав, – кивнул Дронго. – Что тыдумаешь насчет этого Мовсани?

– Ничего не думаю. Если его хотят убить, то пусть лучшеубивают в Лондоне или где-нибудь в другом месте. Только не у нас. Ты же знаешь.У нас фестиваль традиционный, спокойный, почти семейный. Зачем нам эти дурацкиепроблемы? И еще приедет делегация из Ирана. Представляешь, как иранцыотреагируют? Может быть любой скандал. А посольство Ирана уже заявило, что отних тоже будут три человека вместе с послом. Это вообще плохо. Там могут бытьне только дипломаты...

– Мне об этом не сообщили, – насторожилсяДронго. – Они тоже будут на открытии?

– В этом-то все и дело. И проверять их тоже невозможно. Онимогут быть даже с оружием. И если все же кто-то из них убьет Мовсани, то мы несможем даже его посадить. Дипломатическая неприкосновенность. Можно будеттолько его выслать из страны. А там он станет настоящим героем. Вот поэтому мысейчас сидим и думаем, что нам делать. Я позвонил Лале и предложил вообще отменитьвизит этого Мовсани. Но она говорит, что о его приезде в Баку написали всеанглийские газеты. И его приезд отменять нельзя. А если его убьют, будетхорошо?

– Кажется, наши проблемы растут в геометрическойпрогрессии, – заметил Дронго.

– Если бы только они, – вздохнул Рафик. – У насвсегда много проблем, которые нужно устранять. Только за счет титаническойэнергии Рустама и его личных связей мы решаем дела. Знаешь, сколько людейприлетят из Москвы? Больше двадцати человек. И все очень занятые люди. Но радиРустама они готовы лететь на наш фестиваль.

– На открытии будет только иранский посол или еще кто-то?

– Другие послы подтвердили свое согласие. Правда, не все. Нороссийский, болгарский, румынский, украинский, грузинский будут обязательно. Иеще две женщины. Послы США и Великобритании. Тоже припрутся на открытие. Ты мнескажи, почему в Вашингтоне и в Лондоне сидят такие чудаки на букву «м»? Они непонимают, что в мусульманское государство нежелательно присылать посла-женщину?А до этого из Франции вообще прислали посла с нетрадиционной сексуальнойориентацией. Или они это делают нарочно?

– Ты не понимаешь. Для них это – способ выражения свободы.Если женщине откажут в назначении в мусульманскую страну только потому, что онаженщина, это будет нарушением их законов, дискриминацией, не говоря уже ограндиозном скандале. То же самое и в отношении сексуальных меньшинств. Этосвобода в их понимании...

– Какое понимание?.. Они должны учитывать местные условия...

– Иногда они сами попадают в смешные ситуации, –вспомнил Дронго. – Одно время в Баку работал послом Израиля наш другАркадий Мил-Ман. Потом его перевели в Москву, а его осталась замещать женщина.И в это время в Баку открывали новую синагогу. Приехали делегации из многихстран. Из Москвы даже прилетел Геннадий Хазанов. Можешь себе представить, чтоженщину, исполнявшую обязанности израильского посла, не пустили к мужчинам. Неположено по строгим иудейским законам. Ее отправили к другим женщинам зазанавеску на второй этаж, откуда она могла наблюдать за всем, что происходитвнизу. Иногда подобные курьезы случаются.

– Тем более нужно учитывать местные условия, –горячился Рафик.

– Напиши об этом Хиллари Клинтон в Вашингтон, –посоветовал Дронго. – У американцев государственный секретарь тожеженщина. И не нужно так нервничать. Во многих странах женщины уже сталипрезидентами. А в мусульманской стране Беназир Бхутто была дажепремьер-министром...

– И чем это закончилось? – насмешливо спросил Рафик.

– Ее убили не за то, что она была женщиной, а за то, что онабыла непримиримым политиком. То есть считалась опасной для остальныхполитиков-мужчин. А значит, ее убийство – лишь подтверждение всеобщейэмансипации и равенства полов.

– Ты у нас известный демократ, – заметил Рафик, –больше не буду с тобой спорить. Только учти, что все это будут твои проблемы.На нашего пожарника мы не очень рассчитываем. Он, может, и сможет защитить насот пожара в большом зале, но от террористов вряд ли. Поэтому тебе нужно всерешать самому.

– Это я уже понял, – вздохнул Дронго, – еще когдамне позвонили в Москву.

В этот день у него намечалась важная встреча. Дронгособирался встретиться с министром иностранных дел, чтобы обсудить с нимпроблему Мовсани. Они были знакомы давно, уже много лет. Министр был первымпрофессиональным дипломатом, занявшим столь высокий пост. До него в этойдолжности работали филолог, ставший министром, бывший премьер, пониженный допосла и затем ставший министром, бывший сотрудник Академии, неизвестно какимобразом попавший в министерское кресло, и другой ученый, тоже непонятнымобразом ставший министром и прославившийся своей воинственнойнекомпетентностью. Одним словом, с министрами иностранных дел республике неочень везло, как в популярном фильме «не очень везло с царями».

Нынешний министр был не просто профессиональным дипломатом,получившим образование в одном из лучших международных вузов тогда еще большойстраны. Он последовательно прошел все ступени дипломатической службы: работалпервым секретарем постоянного представительства Азербайджана в ООН, советникомпосольства в Вашингтоне и послом в Риме. Еще несколько лет в перерывах онработал в самом министерстве. Одним словом, это был человек, знающий работудипломатов не понаслышке. И самое главное – он был начитанным, грамотным,образованным человеком, умеющим слушать и слышать, что для начальника в южнойстране редкие качества. Министерский пост его не испортил. Может, потому, чтоон был настоящим интеллигентом не в первом поколении. Ведь нельзя считать себяинтеллигентным человеком, если вы первый специалист с высшим образованием всвоей семье. Интеллигента воспитывают книги отцовской библиотеки, считал одинизвестный политик. Ведь действительно нельзя быть интеллигентом в первомпоколении, так просто не бывает. Это всего лишь «образованец», говоря словамиСолженицына.