Досье на Шерлока Холмса - Джун Томсон Страница 5

По-видимому, у Уотсона было благополучное детство, так как, в отличие от Холмса, он не страдал от последствий какой-либо психологической травмы. Его скрытность относительно истории семьи и собственной биографии объясняется скорее врожденной скромностью, нежели желанием подавить печальные воспоминания. К тому же Уотсон взял на себя роль биографа Холмса, а не писал автобиографию.

Дороти Л. Сэйерс предположила, что, возможно, у него были шотландские корни. Независимо от того, верна ли эта теория, Уотсон определенно учился в английской школе. Не исключено, что это был частный пансион, хотя трудно утверждать наверняка. Другой исследователь высказал мысль, что, судя по умению Уотсона играть в регби, он мог быть учеником в известной школе Регби, где эта игра была введена в 1823 году. Однако это маловероятно. Одним из соучеников Уотсона был Перси Фелпс, племянник лорда Холдхерста [3], политика, принадлежавшего к партии консерваторов. Уотсон и остальные мальчики дразнили Фелпса из-за этого знатного родства. Ученики Регби или любой другой известной привилегированной частной школы, например Итона и Харроу, где пребывание мальчиков из аристократических семей были нормой, а не исключением, никогда бы не стали насмехаться над Фелпсом из-за его именитого родственника. Такое отношение Уотсона и его товарищей свидетельствует о том, что это была обычная школа.

Отрывок, в котором Уотсон вспоминает о Перси Фелпсе, также приоткрывает и другие аспекты школьных дней Уотсона. «Головастик» Фелпс был близким другом Уотсона, и это указывает на то, что, в отличие от Холмса, Уотсон был способен завязывать близкие отношения. Он также, по-видимому, хорошо ладил с другими мальчиками и вместе с ними поддразнивал несчастного Головастика. По-видимому, Фелпс не затаил обиду на Уотсона. Впоследствии он обратился к нему за помощью, когда нужно было убедить Холмса взяться за расследование дела о «Морском договоре».

Кроме того, из этого отрывка ясно, что, хотя Фелпс был ровесником Уотсона, он был блестящим учеником, завоевавшим все школьные награды, и опередил того на два класса. Таким образом, становится очевидным, что Уотсон обладал средними способностями. Этот вопрос будет более подробно освещен в третьей главе.

Любовь Уотсона к регби – коллективной игре – также знаменательна: она говорит о том, что он был способен выступать в команде, а также наслаждаться энергичными видами спорта. Вспомним его собственные слова о том, что его «считали легким на ногу».

Став взрослым, он гордился своим здравым смыслом, но признавал, что очень ленив. Такое суждение показывает способность взглянуть на себя со стороны. Правда, в последнем утверждении Уотсон слишком строг к себе. В отличие от Холмса он неамбициозен, но, имея достойную цель, готов упорно трудиться.

Несмотря на критическое отношение к познаниям Холмса, Уотсон менее начитан и образован, чем его друг. Его интересы гораздо более ограниченны, и позже они свелись к бильярду и скачкам. Литературные пристрастия Уотсона в основном не шли дальше морских историй Уильяма Кларка Рассела. Вероятно, Уотсон отдавал предпочтение захватывающему сюжету с детства, и такая литература вполне могла привить ему любовь к путешествиям и приключениям. Эта черта характера Уотсона, как станет ясно дальше, повлияла на его карьеру, а также способствовала длительной дружбе с Холмсом. С этим связан и его успех как писателя. В «Собаке Баскервилей» Уотсон говорит: «Приключения всегда таят в себе какую-то особую прелесть для меня».

Помимо таланта писателя (этот аспект будет детально рассмотрен позже), творческое начало в характере Уотсона проявлялось и в других формах. Он не играл на музыкальных инструментах, но наслаждался, слушая музыку – в частности, Мендельсона, романтического композитора. Он также горячо любил английскую природу, которую часто описывал в своих рассказах, и был наделен даром сочувствия к людям, особенно к женщинам – тут снова проявляется романтическая черта.

С женщинами он вел себя по-рыцарски, восхищался ими и получал удовольствие от их общества. Он был дважды женат, и его первый брак был очень счастливым. О своем втором браке Уотсон ничего не говорит, и о нем будет рассказано более подробно в свое время.

Уотсон был не только романтиком, но и идеалистом. Среди немногих его личных вещей были два портрета, которыми он украсил их общую с Холмсом гостиную на Бейкер-стрит: портрет генерала Гордона, героя Хартума, и Генри Уорда Бичера, американского проповедника и борца за права негров в период Гражданской войны в Америке. В таком выборе вполне могло отразиться мальчишеское восхищение мужественными людьми, известными, как Гордон, физической отвагой, или, как Бичер, моральной позицией, основанной на признании ценности свободы и сострадании к угнетенным. Эта склонность к поклонению героям сыграет важную роль в его дружбе с Холмсом.

Сочувствие к страданию и идеализм Уотсона, возможно, побудили его избрать медицину в качестве будущей профессии, в то время как любовь к приключениям привела в армию, где имелась перспектива участвовать в захватывающих событиях.

Возможно, его воспитание было строгим, и приоритетами были такие почитаемые средним классом добродетели, как хорошие манеры, скромность, верность, честность и доброта по отношению к другим. Несомненно, Уотсон проявляет все эти качества. Ему также присуще чувство вины, часто являющееся следствием такого воспитания. Оно появляется в том случае, если ребенку не удается придерживаться этих высоких моральных принципов. В результате Уотсон вырос приятным человеком.

Иногда он кажется слишком уж скучным и добродетельным, но вспомним, что порой он мог и вспылить, и становился нетерпеливым и резковатым. Уотсон вполне мог за себя постоять и при необходимости веско высказывал свое мнение. Как признает он сам, временами ему было свойственно самомнение.

В отличие от Холмса, он склонен был открыто выражать свои чувства, и в рассказах упоминаются его эмоциональные реакции. Это и сочувствие к некоторым клиентам Холмса, особенно к женщинам, и раздражение по отношению к Холмсу, и ужас и волнение, которые вызывали в нем их приключения.

Складывается впечатление, что в детстве Уотсон был крепким, разумным и хорошо воспитанным мальчиком, который обычно хорошо ладил с другими детьми. Он не обладал блестящими способностями, но мог добиться умеренных успехов в учебе, когда ставил себе такую цель. Вероятно, уже тогда его склонность к романтике и идеализму проявилась в мечтах о волнующих приключениях в экзотических странах, а когда он повзрослел – в стремлении внести свой вклад в работу на благо человечества.

Хотя Уотсон гораздо менее сложная натура, чем Холмс, он обладает глубиной характера, не всегда признанной – даже Холмсом, который в довольно двусмысленном комплименте предполагает, что его другу не хватает яркости и блеска. «Если от вас самого не исходит яркое сияние, – говорит он Уотсону, – то вы, во всяком случае, являетесь проводником света. Мало ли таких людей, которые, не блистая талантом, все же обладают недюжинной способностью зажигать его в других!»