Подвенечный саван - Татьяна Коган Страница 5

– Это преступник, – коротко ответил, отвлекая, управдом. – Его подозревают в страшных преступлениях.

– Допустим. Я-то тут при чем?

– Вы бывший сотрудник полиции. Ныне безработный, – удивил его осведомленностью сосед из соседнего подъезда. – То есть ничем не занятый.

– И вы меня желаете занять? – Лавров развеселился, на какое-то время оторвав взгляд от Машки, делающей ему какие-то знаки с балкона.

– Не я желаю. А все мы!

Игорь Васильевич широко растопырил руки, упакованные в такую жару в рукава теплой куртки.

– Все вы, это кто?

– Это общественность! – возмутился и покраснел Игорь Васильевич. Хотя покраснеть он запросто мог и оттого, что зажарился.

– И что же хочет от меня общественность?

Саша насмешливо посматривал с высоты своих почти метр девяносто на тщедушного коротышку.

– Пользы! Пользы, гражданин Лавров! – четко, забыв проглатывать слоги, проговорил мужчина. – Вы – ныне безработный, должны приносить обществу пользу. Вас и так слишком долго не задействовали! Вы никогда не выходили на субботники. Не посадили ни одного дерева. Ни одной кормушки не повесили на деревьях для птиц.

Лавров огляделся. Насчитал четыре кормушки, сотворенные умельцами из пластиковых бутылок. Два скворечника. Но он ни разу не слыхал по весне, как поют скворцы!

– И мы вас не беспокоили, понимая, что это не для вас! Это не ваше! Но это вот… – Лист бумаги гневно задрожал перед глазами Лаврова. – Это по вашей части! И вы не должны оставаться безучастным. Тем более что…

Игорь Васильевич неожиданно выдохся или окончательно зажарился на солнцепеке в теплой куртке, схватился за сердце и дышал какое-то время широко распахнутым ртом, как выброшенная на берег рыбина.

– Тем более что, Игорь Васильевич? – сжалился над мужиком Лавров.

Спешить было больше некуда. За Машкиной спиной на балконе выросла фигура высокого крепыша в светлой водолазке в обтяжку. Фигура протянула две сильные мускулистые руки, обхватила Машку под грудью и увлекла с балкона за занавеску-парус.

– Тем более – что этого преступника видели в нашем районе! – чуть с меньшим нажимом возмутился управдом.

– В самом деле? – поинтересовался Саша.

Но рассеянно поинтересовался, из вежливости скорее. Мысли были сейчас заняты другим. Тем самым крепышом, что позволил себе принародно лапать Машку и тащить ее собственнически с балкона. Может, он ее теперь еще и раздевать станет? Снимет с нее черный свитер и все остальное, растреплет аккуратную строгую прическу и…

– Вы меня не слушаете! – в отчаянии всплеснул руками в толстых рукавах толстой куртки Игорь Васильевич.

– Простите. Отвлекся, – честно признался Саша. – Итак, этого преступника предположительно видели в нашем районе. Я правильно вас понял?

– Не предположительно. А видели! – с нажимом поправил мужчина. – Пошли к участковому. Они обошли почти все квартиры наших трех домов. Пусто! Нигде не проживает человек с такими приметами. И никто его не видел.

– Ну вот видите. – Лавров сделал пробный шаг с автомобильной стоянки. – А говорите, видели. И тут же – никто его не видел. Как понимать?

– А так! – с обидой отозвался мужчина, складывая лист вдвое. – Видела его моя супруга, когда четыре дня назад выгуливала собаку около полуночи. Сявочке приспичило, понимаете? Она и пошла. А этот мужик… На детской площадке, на карусельках сидит и на наш дом посматривает.

– Да ладно! – не поверил Лавров, вспоминая его жену с Сявочкой под мышкой. – Могла и обознаться.

И про себя подумал, что обознаться могла, чтобы в следующий раз Сявочку ночью на улицу не тащить, когда той приспичит. Просто решила безалаберного мужа попугать.

– Она, может, и могла, – не стал спорить управдом. – Но я-то не мог! Я тоже его видел, когда с Сявочкой выходил.

– А-а, понятно…

Лавров прищурился. Стало быть, жену он на вечерних собачьих прогулках все же сменил, так?

– А еще кто видел этого человека? – Саша кивнул на сложенный листок, подрагивающий в перегревшихся руках управдома.

– Никто, – нехотя признался он. – Как это у вас говорится: поквартирный обход ничего не дал. Не выявил.

– Стало быть, видели его только вы и ваша жена? – подвел черту Лавров и широко зашагал к своему подъезду.

Игорь Васильевич семенил рядом, не отставал.

– Стало быть, так, – запыхавшись, пробормотал он.

Потом каким-то невероятным образом обогнал на ступеньках Лаврова. Опередив его на мгновение, привалился спиной к подъездной двери и глянул страшными глазами ему прямо в рот, выше не получилось, Саша стоял слишком близко.

– Не думайте, что мы выдумываем, – зашептал он быстро и вдруг начал совать свернутый лист бумаги в один из пакетов с покупками. – Все, чего мы хотим, это обратить ваше внимание! Пробудить в вас бдительность!

– Вы – это ваша жена и вы? – Саша кивком подбородка велел ему убираться с дороги.

– Мы – это общественность, гражданин Лавров! – взвизгнул Игорь Васильевич уже за его спиной.

Саша вошел в подъезд, дверь хлопнула, замочек щелкнул, и стало так тихо, что он чуть не запел от радости. Он всегда пел, когда радовался. Некрасиво, фальшиво и чтобы никто не слышал.

На свой третий этаж пошел пешком. У двери нарочно долго возился с ключами, старательно прислушиваясь к звукам из Машкиной квартиры. Но там было тихо. Очень тихо. Отвратительно тихо! Думать о том, чем вызвана такая тишина, не хотелось.

Он вошел к себе, захлопнул дверь, скинул ботинки и понес пакеты в кухню. Быстро разложил все по полкам холодильника и шкафов. Швырнул на подоконник свернутый лист бумаги, который всучил ему Игорь Васильевич. Скомкал пакеты в комок и сунул в нижний ящик шкафа у окна. Там уже гора была этих шуршащих шариков. Каждый раз, выходя из дома в магазин, забывал брать с собой. Потом добавлял, вернувшись, к остальным. И почему-то не выбрасывал. Почему?

Саша глянул на часы над обеденным столом, почти половина второго. Успеет пообедать, сварить очередную порцию кофе и отправиться следом за Машкой, на загородную прогулку.

Лавров поставил сковороду на огонь, быстро очистил и нарезал в нее три картофелины размером с его кулак, накрыл крышкой. Нарезал свежих огурцов, колбасы, открыл банку зеленого горошка. Кофейник уже нагревался.

На улицу он вышел в половине третьего. Привычно огляделся. Машкина машина по-прежнему на стоянке. Балконная дверь открыта. Штора отдернута, обнажая черную дыру Машкиной гостиной. Никакого движения в обнажившемся проеме балконной двери.

Лавров вымыл стекла машины, сел за руль, начал полировать панель. Без пяти три они вышли из подъезда. Маша в тех же стильных брючках, черном свитере, с той же строгой прической. То, что она не растрепана и не переодета, Лаврова порадовало. Фигура в обтягивающей водолазке шагала рядом, одной рукой придерживая Марию за талию, второй размахивая с такой интенсивностью, будто решила взбить воздух в крепкую пену.