Последняя надежда обреченных - Ирина Градова Страница 5

Мы вернулись домой. Поначалу дочка звонила часто – чуть ли не каждый день. Потом звонки стали реже, а после и вовсе прекратились. Сама я не могла ее разыскать, так как она еще не дала мне телефонный номер своего нового дома. Именно тогда я поняла, что практически ничего не знаю о своем зяте! Свадьба проходила в отеле, так что звонить туда не имело смысла: там никто не говорил по-русски. Ни адреса, ни телефонов родственников Кенана у меня не было. Это теперь я понимаю, какую страшную ошибку совершила, но тогда мне казалось, что все просто замечательно! Разве я могла не доверять людям с такими деньгами и положением, которые приняли Надю в свою семью, как родную? Я места себе не находила, но месяца через два дочка внезапно позвонила. У нее был счастливый голос, и она объявила, что ждет ребенка. Наденька уверяла, что у нее все прекрасно, а не звонила она только потому, что была слишком занята переездом и обустройством быта в новом доме. На этот раз я заставила ее дать мне свой новый телефон. Получив его, я немного успокоилась. Я спросила дочь, не нужно ли мне приехать, ведь у нее такой ответственный период в жизни, а я могла бы помочь ей. Надя отказалась. Она сказала, что за ней прекрасный уход, муж носит ее на руках, и все семейство ждет не дождется появления на свет ребенка. В тот раз я разговаривала с дочерью в последний раз.

– Сколько же времени прошло с момента той беседы? – спросила Рита.

– Год.

Рита видела, что женщина находится на грани истерики, поэтому поспешила задать следующий вопрос:

– Вы пытались сами связаться с Надей?

– Конечно, много раз! – воскликнула Тамара Мефодьевна. – Я без конца названивала ей домой, но к телефону подходили какие-то люди, с которыми я не могла объясниться: я не понимала, что говорят они, а они не понимали меня! Тогда я обратилась в полицию, но там, узнав, в чем дело, отказались мне помочь и переадресовали к генеральному консулу Турции в Москве. Я добилась встречи с ним. Консул выслушал меня очень вежливо и пообещал навести справки. Через некоторое время я получила ответ по почте. Консул писал, что выяснил обстоятельства дела и пришел к выводу, что я волнуюсь напрасно. Семья, членом которой стала моя дочь, одна из самых уважаемых в Турции, поэтому ничего криминального с Надей случиться не могло. Тот же факт, что она не выходит со мной в контакт, может быть объяснен проблемами в наших с ней отношениях, а это – дело сугубо личное и никто не имеет права вмешиваться в частную жизнь. Но я-то знаю, что у нас с дочерью не было никаких проблем! Я связалась с российским посольством в Анкаре. Там мне сказали то же самое, что и турецкий генеральный консул, только в гораздо менее вежливых выражениях!

Я была в отчаянии! Я бы поехала туда сама, но ведь даже не представляю, куда ехать! Не зная языка, совершенно не ориентируясь в чужой стране, как я могла надеяться разыскать мою дочь? Да и для такого дела, подозреваю, требуются большие финансовые средства, а мы… Мы с сыном ходили в полицию, как на работу. Я встречалась с кучей полицейских начальников, но они только разводили руками. Говорили, что Надю не похитили, она вышла замуж за состоятельного человека, поэтому нет состава преступления, и они ничем не могут помочь. Наконец, одному из них, видимо, надоело видеть мое лицо так часто, и он посоветовал обратиться в частное сыскное агентство. Я ухватилась за эту идею, и начались наши с Вадиком хождения по детективным бюро. В некоторых местах нам сразу же предъявляли прейскурант, даже не потрудившись вникнуть в ситуацию, в других – все-таки выслушивали, но, как только узнавали, что дело имеет международный характер, тут же отказывались за него приниматься! Я понимаю, у нас не так много денег, чтобы соответствовать расценкам в частных детективных агентствах, но кто-то должен нам помочь? Не могу я жить спокойно, не зная ничего о своей дочери, разве это так трудно понять?! – Тамара Мефодьевна, не имея больше сил сдерживаться, горько разрыдалась. Вадик принялся утешать мать. Рита вскочила и, налив в стакан воды, протянула его женщине. Та отпила несколько глотков.

– Простите меня, ради бога, – всхлипнула она. – Просто я так устала… У меня есть три тысячи долларов, – сказала она и полезла в сумочку, прежде чем Рита успела ее остановить. Клиентка вытащила белый конверт. Ее руки дрожали, и Тамара Мефодьевна, не удержав его, уронила на стол. Из конверта вывалилась увесистая пачка денег. Она выглядела толстой, потому что в ней были купюры по двадцать, десять или даже пять долларов. Рита заметила, что там присутствовали и однодолларовые банкноты. Видимо, Тамара Мефодьевна собирала эту сумму долгое время, обменивая на валюту каждую свободную копейку.

– Я понимаю, это очень мало, но я расплачусь постепенно! – сказала она. – У меня не очень большая зарплата, но у нас с Вадиком хорошая двухкомнатная квартира. Если понадобится, я продам ее… Пожалуйста, помогите мне, я не знаю, к кому еще обратиться!

Рита прекрасно сознавала, что из жалких трех тысяч две, если не больше, уйдут на одни только накладные расходы. Кроме того, она раньше не занималась подобными делами и даже не представляла, с какого конца за них браться. Одно дело разыскивать человека на своей территории, другое – в стране, где, помимо прочих проблем, непременно возникнет еще и языковая, и культурная, и бог знает еще какие… Да и дома дела идут не лучшим образом, поэтому вряд ли было бы так уж мудро уезжать куда-то по работе прямо сейчас!

Агентство занимало все свободное время Риты. Любое новое дело требует не только материальных вложений, но и огромного труда: чтобы поставить бизнес на колеса и сделать его прибыльным, необходимо много сил и терпения. Она засиживалась в офисе допоздна и часто возвращалась домой, когда Игорь уже крепко спал. Он уходил в театр раньше, чем она просыпалась, поэтому зачастую их общение сводилось к телефонным разговорам. Игорь никогда не высказывал недовольства открыто, но Рита не могла не замечать, как такая ситуация его раздражает. Несколько дней назад он все-таки вызвал ее на откровенный разговор. Байрамов сказал, что так больше продолжаться не может: иметь жену-фантом, чье присутствие в доме практически не заметно, его больше не устраивает. Игорь заставил Риту пообещать, что отныне все изменится. Он сказал, что откажется от запланированных на ближайшее время гастролей, чтобы они смогли побыть вместе, но и ей придется чем-то пожертвовать и не набирать кучу заказов на работе. Так что ни о какой поездке в Турцию нечего и думать! Но Рита просто не могла отправить Тамару Мефодьевну с сыном восвояси.

– Знаете, – сказала она наконец, – я никогда не имела дело с заграничным розыском. Кроме того, у меня нет возможности сейчас уехать из города. Но вы не волнуйтесь, я что-нибудь придумаю. Оставьте свой телефон, пожалуйста. У меня в городе много знакомств, в том числе и среди руководителей детективных агентств. Я не могу ничего обещать наверняка, но попытаюсь помочь.

– Спасибо вам, – вздохнула Тамара Мефодьевна, записывая номер своего телефона на бумажке.

Выходя из офиса, она обернулась на пороге.

– Только не забудьте, пожалуйста, о нас, – умоляюще сказала она. – Вы – наша последняя надежда!

Когда дверь закрылась, Рита поежилась: ужасно осознавать, что ты являешься для кого-то последней спасительной соломинкой, за которую хватаются в самом крайнем случае!