Американский таблоид - Джеймс Эллрой Страница 5

В Майами дул легкий ветерок, но чувствовалось, день будет жарким.

Пит добрался до проката автомобилей, принадлежащего профсоюзу водителей грузовиков, и выбрал новенький «Кадиллак-Эльдорадо». Джимми подсуетился: ни удостоверения личности, ни задатка не потребовали.

К панели была приклеена записка:

«Поезжай в службу такси: улица Флэглер, северо-запад, дом 46. Разговаривать будешь с Фуло Мачадо». И план проезда, прорисованный на маленькой карте.

Пит поехал в указанном направлении. Пейзаж быстро менялся.

Большие дома вытеснялись все более низкими. Районы с зажиточным белым населением сменились обиталищами белой бедноты, затем кварталами, населенными черными и латиносами. Улица Флэглер представляла собой ряд тесно прилегающих друг к другу домишек с дешевыми квартирками.

Контора службы такси оказалась оштукатуренным домиком, расписанным полосами под тигра. Все такси на стоянке также были разрисованы тигровыми полосами. А возле них — прелесть какая — стояли латиносы-водители в тигровых рубашках, уплетая пончики и запивая их дешевым винищем.

Табличка над дверью гласила: Такси «Тигр». Se habla Espanol [7].

Пит припарковался прямо перед конторой. Тигроворубашечные латиносы уставились на него и залопотали. Он потянулся, и подол его рубашки выправился из брюк. Латиносы увидели его пушку и залопотали еще пуще.

Он вошел в диспетчерскую. Славные обои: фотографии тигров от пола до потолка. Фотки из «Нэшнл джеографик» — Пит едва удержался от одобрительного возгласа.

Диспетчер помахал ему рукой. Господи, ну и рожа — вся испещрена шрамами от крошечных ножевых порезов.

Пит пододвинул стул. Резаная рожа сообщил:

— Я — Фуло Мачадо. Эти шрамы оставила мне на память тайная полиция Батисты, так что считай это бесплатным представлением и забудь, договорились?

— Ты неплохо говоришь по-английски.

— Когда-то я работал в «Насиональ отель» в Гаване. Меня научил один парень, крупье-американец. Потом выяснилось, что он был maricon [8] и хотел меня совратить.

— И что ты с ним сделал?

— У того maricon'а была хижина на одной свиноферме, под Гаваной. Он возил туда маленьких кубинских мальчишек и портил их. Я нашел его там, с ним был еще один maricon, и я порубил их обоих на куски своим мачете. Потом я убрал всю еду из стойл свиней, и оставил дверь хижины открытой. Видишь ли, я как-то прочитал в «Нэшнл джеографик», что голодные свиньи не могут устоять перед запахом гниющего человеческого мяса.

— Фуло, ты мне нравишься.

— Пожалуйста, оставь комментарии при себе. Когда речь идет о врагах Иисуса Христа и Фиделя Кастро, я за себя не отвечаю.

Пит удержался от гримасы.

— Никто из людей Джимми не оставлял мне конверта?

Фуло вручил ему означенный предмет. Пит едва не разодрал конверт, так ему не терпелось.

Славно — небольшая записка и фото.

«Антон Гретцлер, Гибискус, 114, Лейк-Вейр, Флорида (возле Солнечной долины). Телефон — OL4–8812». На фото был изображен высокий мужчина, такой толстый, что непонятно было, как он до сих пор не лопнул.

Пит заметил:

— Похоже, Джимми тебе доверяет.

— Так и есть. Он заплатил за мою «грин кард», так что знает: я его не предам.

— А что собой представляет эта самая Солнечная долина?

— Ну я зову это «подразделением». Джимми продает участки земли членам профсоюза.

Пит спросил:

— Ну, как считаешь, кто сейчас круче — Иисус или Фидель?

— Я бы сказал, что сейчас — боевая ничья.

Пит снял номер в «Райской скале» и позвонил Антону Гретцлеру по таксофону. Толстяк согласился на встречу: в три пополудни, возле Солнечной долины.

Пит немного поспал и выехал загодя. Солнечная долина оказалась сущим отстоем: три фунтовые дорога, отвоеванные у болота метрах в сорока от границы штатов.

Да, «подразделение» тут определенно присутствовало — на домики размером со спичечный коробок, с бросовой обшивкой. С болотом по периметру — Пит увидел загорающих на солнце аллигаторов.

Было жарко и влажно. Солнце нещадно выжаривало зелень в коричневый сушняк.

Пит прислонился к машине и потянулся, чтобы расправить сведенные конечности. По шоссе проплелся, изрыгая дым, грузовик; тип на пассажирском кресле помахал рукой, прося о помощи. Пит отвернулся; грузовик проплелся мимо.

Ветерок развеял клубы пыли. Показались очертания подъездной дороги. У самой границы штатов в его сторону повернул большой «седан» и набрал скорость.

Пит отошел от машины. «Седан» остановился. Оттуда выбрался необъятный Антон Гретцлер.

Пит подошел к нему. Гретцлер сказал:

— Мистер Петерсон?

— Да, это я.

Толстяк протянул руку для пожатия. Пит проигнорировал этот жест.

— Что-то не так? Вы сказали, что хотите посмотреть участок.

Пит подтолкнул его к болотистой прогалине. Гретцлер быстро понял: сопротивляться не стоит. Из воды смотрели во все глаза аллигаторы.

Пит сказал:

— Посмотри на мою машину. Я что — похож на какого-нибудь идиота из профсоюза, который решил прикупить домик типа «сделай сам»?

— Ну… вообще-то нет.

— Тогда не находишь, что Джимми вряд ли понравится, что ты показываешь мне эти дерьмовые хибары?

— Ну…

— Джимми рассказывал мне, что построил неплохие дома неподалеку отсюда. Ну, почти построил. Предполагалось, что ты подождешь окончания стройки и станешь показывать их членам профсоюза.

— Ну… я подумал, что…

— Джимми сказал, что ты — нетерпеливый парень. Что не стоило делать тебя своим партнером в этой афере. И что это ты распускаешь слухи, что деньги на строительство он занял у Пенсионного фонда профсоюза, а часть попросту прикарманил. И еще ты говоришь о Фонде так, как будто ты мафиози какой.

Гретцлер заерзал. Пит ухватил толстяка за запястье и сломал его — концы кости выскочили наружу, порвав кожу. Гретцлер пытался закричать — но сдержался.

— Тебе приходила повестка из Маклеллановского комитета?

Гретцлер исступленно закивал: да, да.

— Ты говорил с Бобби Кеннеди или его следователями?

Гретцлер отрицательно покачал головой: бедняга едва в штаны не наложил от страха.

Пит оглянулся на шоссе. Машин не было, а значит, свидетелей…