В Москве-реке крокодилы не ловятся - Федора Кайгородова Страница 5
В Москве-реке крокодилы не ловятся - Федора Кайгородова читать онлайн бесплатно
— Интервью? — удивился человек с рупором. — Да еще срочно? Ах, интервью? Это другое дело! А вот он, наш капитан! — он показал на невесть откуда взявшегося человека в домашних тапочках, который накануне провожал меня в каюту. — Берите! Блокнот прихватили?
— Он? Капитан? В тапочках? Это я в его трусах? Тогда почему они заштопаны? У капитанов не может быть заштопанных трусов! — отважно произнесла я.
Человек в тапках подошел к нам и очень удивился, увидев меня в простыне:
— Что вы здесь делаете? — повторил он тот же самый вопрос.
Надо сказать, что я не выношу, когда мне долго приходится оправдываться, и потому я разозлилась:
— Грибы ищу!
— Заберите, пожалуйста, свою улику! — не меняя своего спокойного тона, который, на мой взгляд, мог взбесить кого угодно, капитан протянул мне мои ручные часы, которые я, скорее всего, оставила в санузле каюты.
Я взяла часы и зажала в руке. Не буду же я, в самом деле, надевать часы на запястье, если на мне совсем нет одежды. Это уж совсем получится, как в той песенке про часы и про трусы.
Между нами повисла неловкая пауза.
— Интересно, зачем на корабле столько руководителей? Капитан, командир, — я неумело пыталась разрядить обстановку. — И кто из вас главнее?
— Никто! — ответил капитан. — Во время движения судна — я! Во время спасательных работ — Дмитрий Перов, вот он — знакомьтесь! — он показал на моряка с рупором.
— Теперь все ясно! Теперь мне совершенно все ясно! — Я повернулась, чтобы уйти, как вдруг по кораблю разнесся оглушительный крик:
— Капитан! В трюме обнаружен труп!
— Юра-а! — закричала я, бросаясь вниз по лестнице.
Испорченный телефон— Юр-ра-аа!
— Здесь я! — тихо ответил почему-то живой и невредимый фотокор, высовываясь из-за белой и вполне приличной двери, как потом оказалось — прачечной. — Наталья, ты чего орешь?
Оказалось, что мы стояли как раз рядом с прачечной, до которой было не больше пары шагов. Увидев нашего фотокора, я чуть не разревелась — все напряжение трудного дня вылилось в мой истеричный крик. Я отвернулась, чтобы скрыть готовые пролиться слезы и встретилась с внимательными глазами командира. Кажется, он заподозрил меня в интимных чувствах к Юре, а я, на самом деле, всего лишь переволновалась из-за последних событий. И потом, разве не может человек ну просто проявить сочувствие?
Этот взгляд меня так разозлил, что, с ожесточением запахивая свою тогу, я произнесла с вызовом:
— Чего ору? Чего ору? А что же я должна делать, если редактор на меня наседает? Сказал, что я головой отвечаю за тебя.
— Может, переоденешься? — также тихо спросил Юра. — Одежда высохла. Хватит людей пугать! — он протянул мне кремовые брюки, кремовую рубашку и свитер с карманами вместо аппликации — мой любимый свитер, такой удобный для работы.
— А туфли?
— Туфли еще не высохли.
Босиком, в простыне, с ворохом одежды я побежала наверх, оставляя масляные пятна на отмытом до блеска полу. Матросы, попадавшиеся мне навстречу, почти не обращали внимания на мой вид — все торопились вниз. Как же, не всякий день на их корабле получаются трупы.
Капитанская каюта была по-прежнему пуста. Документы и блокнот сохли на диване, рядом с вывернутой наизнанку сумкой. Отлично помню, что я бросила все впопыхах мокрым и слипшимся, помчавшись вниз сразу после редакторского нагоняя.
С удовольствием надев чистую и даже отглаженную одежду, я сразу же стала прежней думающей Наташкой. А еще, говорят, важно, что у человека внутри. Да что же там будет внутри, если ничего нет снаружи? Не знаю, кто как, а я без одежды соображать не могу.
Еще в институте я знала, что одни только неудачно подобранные трусы разом могут разрушить годами наработанный имидж. А уж заштопанные…
У нас одна девчонка влюбилась в преподавателя старославянского языка. А он был весь из себя такой старославянский, такой томный, с такой, знаете ли, харизмой, да еще и женат. Лариска, ее звали Ларисой, но девчонкой она была хорошей, долго мучилась. Мы ее жалели, а помочь ничем не могли. Другая подруга, глядя на ее нешуточные страдания, возьми, да и брякни, просто так, от нечего делать: «Да ты бы его в трусах представила! Вся любовь и пройдет!» Что сделала наша Лариска? Она представлять любимого в трусах не стала. Она пришла к этому преподу домой, да еще накануне ночи. А он и впрямь в трусах дома ходил, это я к тому, что не все же преподаватели старославянского языка в трусах дома ходят! Открывает он дверь, а там — она! Он-то, конечно, знал о страсти девушки, но выпендривался: дескать, такой я весь из себя интеллектуал. Лариска наша минуту на него глядела, а он, естественно — на нее. А потом он засуетился, спрятаться попытался, как сделали бы, наверное, многие мужики. И за эту самую минуту любовь ее многолетняя улетучилась, улетела, исчезла, как мираж. Вот какова роль трусов в нашей современной жизни!
Мой мобильник абсолютно не работал — батарейки сели. Редактор возмущается, что я вечно не беру с собой зарядного устройства. А ты побегай по городу с целым чемоданом разных причиндалов — я посмотрю на тебя, как ты еще и зарядку туда засунешь. Потыкав в кнопочки, я поняла, что он замолк навеки — во всяком случае, пока я не включу его в сеть. Я сошла по крутейшему трапу с достоинством одетого человека. Внизу я обнаружила, что пахнет чем-то вкусным и сунула нос за еще одну дверь.
— Наташа! — окликнул меня человек с рупором, на этот раз он был без него. — На борту — происшествие. Но событие событием, а обед, как вы знаете, по расписанию. Мы пьем чай! Присоединяйтесь! Заодно расскажу, что произошло и дам вам, наконец, тапочки.
— А на этом судне, кроме чая, ничего нет? — ответила я на приглашение, входя в кают-компанию.
— Почему же нет? Здесь трехразовое питание, как в санатории, — ответил командир. — Но по какой-то нелепой случайности именно сегодня обед запаздывает.
В каюте было не слишком много народу — они украдкой бросали на меня взгляды, стараясь не привлекать внимания. Что, в общем-то, понятно: матросы видели меня либо мокрой, как курица, либо страшной, как привидение. Вестовой налил чаю в стеклянный стакан и принес его на чайном блюдечке, пододвинув блюдо с печеньем, которое стояло на столе. Я поняла, как я голодна, но виду не показала и стала степенно жевать печенье. Вскоре блюдо опустело, но я вовремя сделала вид, что я тут ни при чем.
— Давайте знакомиться! Я — Дмитрий Перов.
— Неужели, вы думаете, что я до сих пор вас не знаю? Только интересно, почему вы нам все время в рупор кричите?
— Это только с вами. Я так понял, что вы журналисты.
«Странная логика, — подумала я. — Может, я не уловила некое течение общественной мысли и теперь принято журналистам кричать в ухо?!»
— Мне приходилось встречаться с людьми вашей профессии, — продолжил Перов. — Мне кажется, они понимают события, как бы это мягко выразиться, своеобразно.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments