Спецназ его императорского величества - Владимир Куницын Страница 5

Командующий дал приказ об общем отступлении. Порученцы поскакали на позиции. День клонился к закату, новых атак ожидать не приходилось, французам нужно оправиться от неудачи. Багратион выполнил задачу, даже без донесения он знал, что обозы Кутузова прошли Цнайм и дорога на Ольмюц свободна. Теперь нужно просто уйти на соединение с главнокомандующим.

Корнет Николай Данилов принял участие в двух победных сражениях, ни разу не выстрелив, не взмахнув палашом.

VI

Поспать Каранелли не удалось. Вскоре в сопровождении двух лейтенантов и солдата он скакал по ночной дороге к Голлабруну. Весь груз пришлось везти офицерам. Один из солдат, отправившихся позавчера с Мортье на прорыв, лежал в лазарете, раненный в шею, другой, который сейчас ехал с капитаном, получил удар в спину, но, к счастью, не штыком, а прикладом.

Капитан торопился, нужно попасть в расположение авангарда до рассвета, чтобы передать Мюрату приказ Наполеона прежде, чем тот начнет действовать.

Принц встретил Каранелли довольно холодно. Конечно, он знал: капитан – личный адъютант Бонапарта, причем довольно странный, часто надолго покидающий свиту. К тому же земляк Наполеона, и император заметно благоволил ему. Но то, что было написано в письме, задело его до глубины души.

«Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 26 брюмера 1805 г. 4 часа ночи.

Я очень огорчен и не могу найти слова, чтобы выразить вам мое неудовольствие. Несмотря на мой вчерашний приказ, я до сих пор не получил донесения о разгроме русского отряда, преградившего дорогу Великой армии в районе Голлабруна. Русский корпус Кутузова из-за ваших нерешительных действий ускользнул из ловушки, и все плоды победы под Ульмом потеряны.

Теперь, когда время упущено и нет смысла в немедленных атаках неприятеля, вы должны помочь моему адъютанту, капитану Луи Каранелли, выполнить крайне важную для Франции миссию. Не расспрашивайте его ни о чем, а выполняйте все просьбы, как мои.

Наполеон».

Мюрат, раздосадованный письмом, смотрел на Каранелли недобрым взглядом, и Луи понял – расположения принца ему вряд ли удастся когда-нибудь добиться.

– Какие будут распоряжения? – в голосе Мюрата звучал едкий сарказм.

– Я хотел бы попросить, ваше высочество, чтобы мощный авангард отправился вслед за русскими, однако не пытался атаковать, – Каранелли был предельно вежлив, стараясь не травмировать маршала еще больше. – Впереди должны идти один-два эскадрона, только они будут изображать атаку. Их задача – добиться, чтобы арьергард русских развернулся и начал преследование. Эскадроны должны отступать до тех пор, пока противник не увидит наши авангардные колонны.

– Это все?

– Вчера были взяты пленные?

– Меньше, чем хотелось.

– Нужны четыре драгунских или гусарских мундира.

Черные брови принца взметнулись вверх, однако он удержался от восклицания.

– Хорошо, найдем. Я распоряжусь. Что-нибудь еще?

– Свежих лошадей, ваше высочество, и…

Капитан сделал маленькую паузу.

– …я был бы вам очень признателен, если бы вы поняли, что я только выполняю приказ императора.

– Если бы я это не понял, капитан, – подчеркивая пропасть, разделяющую их воинские звания, проговорил Мюрат, – вы бы сейчас разговаривали с моим порученцем.

После восхода солнца, когда туман рассеялся, стало понятно, что день собирается быть теплым и солнечным. Настолько теплым, насколько это возможно в горах в ноябре. Эскадрон гусар по приказу Мюрата стремительным галопом помчался вслед за ушедшим отрядом Багратиона. Сразу за ним скакали четыре всадника без киверов в длинных плащах, из-под которых были видны только сапоги.

Драгунский полк, так и не принявший участия во вчерашней стычке, замыкал колонну русских войск. Французский эскадрон открыл огонь из ружей с трехсот шагов, не особенно заботясь о том, что пули не находят цели. Драгуны, имеющие явный перевес и не наблюдающие других французских войск ближе, чем за версту, бросились в атаку. Словно ожидая первого движения, французы четко и организованно развернулись и помчались в обратную сторону.

Полк преследовал неприятеля осторожно, ожидая засады, но местность явно не позволяла организовать ловушку. В редких немногочисленных кустарниках нельзя было спрятать более десяти человек. Поднявшись на небольшое возвышение, драгуны заметили, что колонна наполеоновских войск движется далеко, может быть, в трех верстах. Проскакав еще с версту, но так и не сократив дистанцию, командир полка приказал возвращаться. Единственной добычей стал гусар, под которым кто-то случайно подстрелил лошадь.

Драгуны догоняли колонну легкой рысью. На той самой возвышенности, где они ожидали засаду, им встретились четыре гусара-павлоградца. Поручик подъехал к командиру и, четко поднеся пальцы к киверу, приветствовал его.

– Князь Багратион просил передать, господин полковник, чтобы вы впредь покидали арьергард только по его приказу.

– Хорошо, поручик, я понял приказание князя. Доложите ему, колонна французов движется в пяти верстах.

– Вы сами доложите, ваше высокоблагородие, это ведь ваша разведка.

Драгуны прибавили ходу и к тому времени, когда полк догнал колонну, никто уже не обращал внимания на гусар, скачущих рядом.

VII

– Мы не имеем права жертвовать собой, Анри! Ценю твой порыв, но император требует от нас другого. Гибель русских полководцев должна быть загадочной и непонятной. Или естественной, если идет сражение.

Каранелли говорил очень тихо. Хотя французская речь между двумя русскими поручиками не могла вызвать серьезного подозрения, он не хотел, чтобы кто-нибудь услышал ее содержание.

– Может показаться странным, но твою жизнь император ценит не меньше, чем жизнь маршала. Маршалов у него больше, чем таких, как ты, специально обученных лейтенантов. Потому не пойдешь и не застрелишь Багратиона из пистолета. Сегодня мы будем стрелять с такого расстояния, с которого не слышен выстрел.

Но дело не заладилось с самого начала. Почти сразу «гусары» чуть не наткнулись на «свой» Павлоградский полк. Два часа маневрировали по арьергарду, но безуспешно – незаметно пройти мимо павлоградцев не удавалось. Наконец разведка донесла, что корпус Мюрата остановился и стал поджидать подхода главных сил. Измотанный вчерашним боем отряд по приказу Багратиона тоже встал на небольшой привал, и здесь Каранелли смог проскользнуть в авангард. Еще через час четверка заняла удобную позицию.

С небольшого холма участок дороги в сотню шагов хорошо смотрелся на фоне рощи. Расстояние гарантировало, что звук выстрела не привлечет внимания. Однако Каранелли вел себя предельно осторожно. Лошадей отвели в лощинку с узеньким ручейком, который можно перейти, не замочив ног, и оставили под присмотром рядового, одетого в форму русского подпрапорщика. Офицеры начали собирать штуцер.

Сначала ружье зарядили, засыпав точно отмеренную дозу пороха. Продолговатая свинцовая пуля заняла место в нарезном стволе. Потом его удлинили почти до сажени, скрутив все три части. Металлическое пустотелое цевье встало на треногу, собранную из деталей, привезенных в заплечных сумках. Каранелли аккуратно установил на специальных захватах над стволом подзорную трубу, посмотрел в нее, подправил положение ружья на треноге. Проверил кремень, заменил на новый, вновь посмотрел в трубу. Казалось, все проблемы решены: группа пробралась к русским, найдено хорошее место для засады, никто ничего не заподозрил. Проблема только в том, что попасть с такого расстояния казалось совершенно невероятным. У Луи начало тихонько зудеть плечо. Легкая боль напоминала о сотнях выстрелов, сделанных в карьере под Парижем.