Те же и Скунс - Мария Семенова Страница 5

– Это чтоб не проспала.

И исчез прежде, чем Кира успела испуганно задаться вопросом, а следует ли принимать такие дорогие подарки.

Доисторический «Густав Беккер» тикал, как трактор. Кира опробовала его перед тем как лечь спать. Наверху у него была стальная чашка со следами стёршейся позолоты и фигурный маленький молоточек при ней. Когда Кира осторожно подвела стрелку, будильник забился в эпилептическом припадке и взревел так, что она чуть не выронила его из рук. Торопливо прижав рычажок, Кира оглянулась на стены и подумала, что теперь в самом деле вряд ли проспит.

И блаженно уснула, едва забравшись в постель.

Костя, как договаривались, ждал её на вокзале под расписанием. Близорукая Кира высмотрела его с другого конца обширного зала. «Вот послезавтра уедешь, и всё, – подумала она. – Наверняка больше не встретимся. Но всё равно спасибо уже за то, что ты в моей жизни БЫЛ…» Ей ведь приходили в голову трезвые мысли о том, что для него это непонятное ухаживание вполне могло быть розыгрышем или шуткой. Или вовсе развлечением накануне поездки. Ей было всё равно.

– Какая ты сегодня красивая!.. – обрадовался Костя.

Электричку ещё не подали на посадку, но народу на перроне было уже полно. Заняв «на авось» позиции вдоль края платформы, люди с мрачной решимостью готовились вступить в бой за места. Вот это всегда поражало Киру в соотечественниках. С собственной жизнью большинство из них обращалось так, будто впереди было ещё десять. Зато двести граммов колбасы в магазине взвешивали или места в общественном транспорте «забивали», как навсегда.

Костя огляделся по сторонам и решительно остановился в облюбованной точке, утвердив Киру перед собой. Она молча стояла, отдаваясь доселе незнакомому ощущению. Сколько она себя помнила, во всех поездках ей приходилось самой стоять за билетами, разыскивать поезд, тащить чемодан. Даже во время вылазок за город редко-редко случалось, чтобы её, Киру, ВЕЗЛИ, чтобы кто-то другой брал все хлопоты на себя, предоставив ей беззаботно наслаждаться поездкой. К блаженному ощущению примешивалась горчинка. Всё равно всё впустую. Всё равно ЭТОГО не может быть. Потому что ЭТОГО не может быть никогда.

Тут из лабиринта привокзальных путей не спеша выползла электричка, и – бывают же чудеса – вагонная дверь оказалась точно напротив. Их с Костей первыми внесло внутрь, и Кира запоздало сообразила, что её спутник с самого начала руководствовался хладнокровным расчётом. Присмотрелся к поезду напротив, стоявшему на точно таком же пути, и безошибочно вычислил, где будет дверь.

Они сели на деревянное сиденье, и Кира наконец задала мучивший её вопрос:

– Твой будильник… Он же сто рублей стоит небось…

– Да ну его! – отмахнулся Костя. – Приблудился откуда-то, и выкинуть жалко, и с собой таскать этакую громозду… Пускай у тебя поживёт, а не понравится – ещё кому-нибудь подаришь!

Кира стала смотреть в окошко, в тысяча первый раз говоря себе, что они ну никак не пара друг другу. Ему бы такую же, как он сам, молоденькую девчушку, простую, смешливую и беззаботную. То есть о какой-либо перспективе в их, с позволения сказать, отношениях даже заикаться было смешно. Ему ещё некоторым образом простительно было увлечься, бездельничая перед дальней поездкой. Но она-то, она!.. Взрослый здраво-мысленный человек!.. Что она вообще рядом с ним в этом поезде делает?.. Зачем, спрашивается, ей всё это надо?.. Ещё несколько дней назад не было никаких проблем – размеренная, предсказуемая до мелочей, спокойная жизнь…

Она покосилась на притихшего Костю. Её кавалер, так трогательно заботившийся, чтобы она не проспала, оказывается, капитально не выспался сам. Он клевал носом, закрыв глаза. Кира воспользовалась случаем и стала разглядывать его обтянутые скулы, неожиданно жёстко прочерченный рот и густые (ей бы такое богатство!) пепельно-русые волосы. Волосы упруго торчали, распадаясь переливчатыми вихрами. Кира поймала себя на том, что ей хотелось погладить эту голову. И пусть бы дремал хоть до самого Зеленогорска, опустив щёку ей на плечо.

А потом электричка остановилась в Удельной, и борьба за выживание развернулась опять. Крепкая молодёжь рванулась с платформы в вагон, расталкивая и тесня более слабых. Обычно в таких случаях Кира начинала ненавидеть людской род и в особенности мужскую его половину. Враки это всё, про рыцарей и благородство. Пыхтящий прилив поднёс к ним женщину с хозяйственной сумкой: начинающая пенсионерка, едущая к внукам на дачу. Костя немедленно проснулся и встал.

– Купальник взяла? – деловито спросил он, когда высаживались в Зеленогорске. Кира, стеснявшаяся слишком полных бёдер и ненавистных складочек на животе, накануне долго размышляла над проблемой купальника и наконец решила, что без пляжных забав как-нибудь обойдётся.

– Даже в голову не пришло… – соврала она неуклюже. – Столько народу…

– Я тоже не люблю посреди муравейника, – заявил Костя. – Значит, так! Для начала в «Олень», а потом знаешь что? Не возражаешь в Репине пешедралом?..

Кира не возражала.

В кулинарии ресторана «Олень» продавались невероятно вкусные сдобные плюшки. Костя загрузил их в неизменный капроновый мешочек, и через парк они вышли к морю.

– Ты всегда с такой причёской ходишь? – поинтересовался он, когда цивилизованный пляж и галдящая ребятня остались далеко позади.

У Киры были довольно длинные волосы, пушистые, но не очень густые. Она заплетала их в косу и закручивала в пучок на затылке, скрепляя четырьмя пластмассовыми шпильками.

– Я… – замялась она, собираясь объяснять, что не находит в своей шевелюре особенной красоты, а так хоть не лезет в глаза… Костя по обыкновению решительно усадил её на пригретый солнцем валун и вручил мешок с булочками:

– А ну-ка поэкспериментируем!..

Его, видимо, либо следовало с самого начала бесповоротно гнать, либо уж теперь во всём слушаться. Кира выбрала второе. Осторожные пальцы забрались в её волосы и вынули все шпильки, потом стащили резинку и расплели косу, вороша каждую прядь. Кира вспомнила, как ей хотелось погладить его по голове, и блаженство, приправленное горьким ощущением несбыточности, оказалось похожим на боль. Всё равно ничего из этого не получится. Она закрыла глаза.

Костя окончательно распушил ей волосы, соорудил из резинки и палочки нечто вроде заколки и приспособил наверху шеи:

– Вот так и носи. Не надумала выкупаться? Она ощупала причёску, по её мнению, всё-таки не особенно эстетичную:

– Да ладно уж… обойдусь…

– А я поплаваю, – заявил он. Мигом стряхнул рубашку и джинсы и полез в воду, искрившуюся на солнце. Кира проводила его глазами. Ещё неделю назад она представляла своего гипотетического избранника совсем не таким. Для начала ОН должен был самое меньшее на голову превосходить её ростом. Чтобы ехать в метро на эскалаторе, и он стоял бы ступенькой ниже, и лица находились бы на одном уровне.

А в результате?

Да ещё и моложе на несколько лет… Ужас и только.