Заветный ковчег Гумилева - Екатерина Барсова Страница 5

Мы с тобой хорошо общались в институте. Помнишь, как мы особенно сблизились на третьем курсе? Когда я исчезла со всех радаров, мне хотелось тебе позвонить, но я боялась, что тогда буду жалеть о своем поступке – уходе из института. Рубить так рубить… Начался период моих скитаний, я ушла из дома и работала в разных местах – в музыкальной группе, посудомойкой, менеджером сотовой связи… Мне нравилось быть самостоятельной, жить отдельно от предков и вообще быть не такой, как все. И вот настал момент, когда я задумалась об эмиграции. Но моя эмиграция была не экономическая и не идейная. А скорее – географически-мировоззренческая. Дело в том, что в какой-то момент я задумалась – почему мы в век скоростей и Интернета живем в одном месте, не меняем ареал обитания?

Мы читаем книги, смотрим фотографии в Интернете, ездим один раз в год в Турцию или в Египет, но совершенно не хотим двигаться с насиженных мест. Годами ждем смерти какой-нибудь троюродной бездетной тетушки, которая оставит нам квартиру, или влезаем в долги по ипотеке для того, чтобы прозябать в своих четырех стенах где-то на окраине среди унылых панелек… Но жизнь ведь намного шире! И замыкать свое бытие в рамках одного города – непростительная глупость. Я решила посмотреть мир. И начала с Америки. Мне хотелось впитать в себя этот бешеный ритм, драйв, поэзию небоскребов, скоростей, безграничной свободы, а потом – по контрасту поселиться где-нибудь в сытой добропорядочной Европе, в Брюгге или Лионе или арендовать квартиру с видом на Колизей. А может, пожить в испанской деревушке, где народу всего ничего. Тихо, спокойно, благодать.

Таковы были мои приблизительные планы, но все закончилось совсем не так, как я предполагала. Хотя первый пункт плана – насчет Америки – сбылся. Правда, я осела не в Нью-Йорке, как хотела, а в Бостоне.

Как ни странно, в США мне не понравилось. Вот и доверяй своим книжным представлениям! Единственный плюс – там я снова начала заниматься живописью. Один из моих любовников был художник, и весьма приличный. Так что моя детская мечта в какой-то степени осуществилась.

Теперь перехожу к главному – как я попала в Иерусалим. В Америке я постепенно обустроилась, жизнь шла по накатанной колее. На приличную работу я устроиться, конечно, не могла и перебивалась случайными заработками, но на жизнь хватало. Время от времени рядом со мной появлялись мужчины, надолго они не задерживались, но расставание происходило по обоюдному согласию. Пару раз, правда, были скандалы. Но это жизнь, и гладкой она не бывает.

Но вот однажды… Однажды, как в сказке! Даже смешно. Однажды ко мне в руки попала какая-то историческая книжка про Иерусалим. На французском языке. Во французском я ни бум-бум, но его знал мой любовник. Это он откуда-то притащил книгу, я взяла ее полистать со скуки и – пропала. Текст я не понимала, но картинки меня заворожили. Книга была про древний Иерусалим, и гравюры, где был изображен Град Небесный, пронзили меня в самое сердце. Город – как остров, как гора Божья, обнесенный стеной, башенки, а посередине величественный храм. Лабиринт при первом взгляде, но лабиринт не враждебный человеку, напротив – он развертывается как лестница, по которой нужно взойти, чтобы достигнуть чертогов небесных. Я уже заговорила возвышенным языком, сорри. Но по-другому никак нельзя, не получится. И эта купольность, предельность земная и пленили меня в Иерусалиме. Есть же выражение земная и небесная твердь. Так вот небесная твердь для меня – это купол Иерусалима. Это сфера, которая вмещает в себя все. Весь наш мир.

И тогда я подумала, что я делаю в Америке, когда на земле есть Иерусалим? Все наносное мигом слетело с меня. Я поняла, что в США меня уже ничто не удержит. Моя жизнь и мечта уже там – в Иерусалиме. Так я оказалась в Израиле.

Более подробно расскажу при встрече. Я буду в Москве через два дня. Если не возражаешь, хотела бы остановиться у тебя. Встречай меня в аэропорту. Дай мне свой номер телефона, чтобы я скинула время и рейс. С пламенным приветом, твоя подруга Рита Мазен».

* * *

Риткину огненно-рыжую макушку в толпе пассажиров Маша увидела сразу. Такой насыщенный рыжий цвет ни с чем не перепутать.

– Рита! – крикнула Маша, пытаясь протиснуться сквозь строй встречавших.

Рита увидела ее и, широко улыбнувшись, бросилась навстречу.

– Машка!

Рита похудела. Впрочем, она никогда не была особенно толстой, но сейчас и вовсе стала как тростиночка. Одета она была в какие-то безразмерные штаны и в пеструю куртку, которая была совсем не по московской погоде. Зеленые глаза Риты горели как у дикой кошки, кожа была медовой от загара, на запястьях позвякивали браслеты. За спиной болтался небольшой рюкзак. В руках – пакет, на плече сумка.

– Это весь твой багаж? – удивилась Маша.

– Да. Мне много не надо. Я, собственно говоря, ненадолго. Я по делу приехала.

– Ладно. Рада тебя видеть.

Подруги обнялись.

– Взаимно. Ну что, как я поняла, ты не против приютить меня на пару дней? Поехали. Ты на машине?

– Нет, сейчас возьмем такси, – ответила Маша.

Всю дорогу Рита с восторгом смотрела в окно.

– Москва определенно похорошела. Задает темп. Теперь местами это приличный западный город. Респект!

– Рита, а ты с кем-то еще из наших списывалась? – спросила Маша.

– Пока нет. А ты? С кем-то из сокурсников общаешься?

– Редко, – призналась Мария. – Наверное, я такая ленивая и некоммуникабельная.

Рита расхохоталась. Смеялась она красиво, запрокинув голову, показывая ровные белые зубы. Так смеяться мог только довольный жизнью человек.

– Просто, Машенька, ты на редкость положительна. Идеал просто! Наверное, в советские годы ты была бы образцовой пионеркой, а потом – комсомолкой. Ты привыкла, когда все идет по накатанной. Для тебя шаг влево, шаг вправо – почти расстрел. Оттого ты и с сокурсниками не общаешься. Все, что выходит из привычного течения жизни, тебя напрягает.

Маша нахмурилась, но потом подумала, что обижаться на подругу, с которой не виделась восемь лет, странно. Но от вопроса не удержалась:

– Неужели я выгляжу такой… бюргершей?

Рита кивнула.

– Ну, примерно так.

– Никогда себя таковой не ощущала!

– А это взгляд со стороны. Кстати, я сейчас учусь на психолога, так что ты ничему не удивляйся.

– Не буду, – пообещала Мария.

– Хата твоя? – поинтересовалась Рита, скидывая рюкзак на пол в прихожей.

– Снимаю. То есть снимаем, – поправилась Маша. – С молодым человеком.

– Статус? Просто отношения или что-то более серьезное?

– Пока не знаю, – уклончиво ответила Маша. Не признаваться же в том, что Вадим – пропал. Это ни к чему. Это ее проблемы, она сама разберется. Еще не хватало свои неприятности вываливать на Риту.

– Где кухня? – спросила подруга.