Прерванный полет - Марк Фурман Страница 50

Алфеев пожал плечами: — Работал, как всегда, отдыхал. В воскресенье с женой и дочкой ездили за город. На автобусе. Жена спросила про «Москвич». Соврал, что в ремонте, о «Жигулях» я ей пока ничего не говорил. За эти дни ко мне однажды зашел Туз. Мы выпили, расслабились. Он сказал, что у шефа будет ко мне небольшая просьба, но не сейчас, позже, когда мы перегоним машины со стоянки.

— Туз не сказал, в чем заключается эта просьба?

— Нет, но он интересовался графиком моей работы. Даже спросил, не сможет ли кто-нибудь подменить меня на несколько дней. Я думаю, речь шла о какой-то поездке.

— Интересно, — Корначев закурил, — продолжайте.

— Вчера утром Туз позвонил и сказал, что вечером мы едем за машинами. Около девяти часов я встретил его у Рижского вокзала. Там мы взяли такси и поехали на автостоянку. Остальное вы уже знаете.

— Пока на этом остановимся, — произнес Корначев. — Возьмите ручку, вот бумага. Подробно, так, как рассказывали, опишите все события, ничего не упуская. Если что-нибудь еще припомните — пишите. Когда я вернусь, продолжим наш разговор.

Следующий допрос Клепикова Юрий готовил весьма основательно. К этому времени накопился ворох различных документов: показаний обвиняемых и свидетелей, заключений экспертиз, осмотра мест происшествий, прочих бумаг, что он завел третий и четвертый тома по делу об убийстве Вересун. Но теперь речь шла не только об убийстве. К статье 102, под которую подпадало это преступление, прибавились и другие статьи Уголовного кодекса. Черным фломастером следователь дописал на обложке: «Ст. 167». По этой статье каралось «нарушение разведки недр и сдачи государству золота или драгоценных камней». Срок лишения свободы свыше пяти лет с конфискацией имущества. Еще ниже тем же фломастером Юрий приписал: «Ст. 93». Юридическая расшифровка ее выглядела так: «Хищение государственного или общественного имущества в особо крупных размерах». Срок лишения свободы по этой статье был более внушительным — от 8 до 15 лет с конфискацией имущества.

Покончив со следственными формальностями, Корначев изучил заключения экспертов. К тому времени в прокуратуру уже поступили результаты исследования образцов шести алмазов, изъятых в тайнике под ванной. Из популярной литературы и разговора с Котельниковым Юрий знал, что природные алмазы в необработанном, «сыром» виде довольно невзрачны. Обычно это мелкие тускловатые камешки с матовой неровной поверхностью, и только опытный глаз специалиста-геолога может распознать в них будущий бриллиант.

Заключение экспертов гласило: «После очистки шести представленных камней установлено что четыре из них имеют форму октаэдра (восьмигранника), два — ромбододекаэдра (двенадцатигранника). Рентгеновский, фотолюминесцентный и физико-химический анализы, а также сопоставление образцов с коллекционным фондом выявили достоверные признаки сходства с алмазами якутского месторождения». Далее говорилось, что предварительная стоимость камней после ювелирной обработки, исходя из их веса и достоинства, оценивается солидной суммой с нулями. А если учесть, что таких «камешков» под ванной, по словам Ларионова, было не менее полусотни, получались астрономические цифры, которые как раз и подходили к 93-й статье — хищение в особо крупных размерах.

Это исследование, проведенное высококвалифицированными специалистами, раскрывало только природу и чисто внешние свойства похищенных драгоценных камней. А за этими камешками стояла трагедия симпатичной девушки Любы Вересун. Но пока будет выяснена причина убийства и установлена внутренняя связь между серьезными преступлениями, предстоит еще немало поработать.

Вместе с экспертным заключением ученые — геологи вернули следователю в опечатанном конверте все шесть алмазов. Юрий высыпал их на белый лист бумаги, несколько минут внимательно разглядывал. Камни как камни, мелкие и невзрачные. Он положил их обратно в конверт, тщательно его заклеил, убрал в сейф. «Ладно, оставим алмазы в покое. Другие экспертизы не менее важны, их надо использовать в очередной дуэли с Клепиковым», — подумал он. На чистом листе Юрий начал выписывать необходимые сведения по порядку. Очередная следственная шпаргалка, к который он уже привык.

В рабочем виде записи Корначева выглядели так:

1. Два окурка от сигарет «Золотое руно» Кишиневского табачного комбината, обнаруженные в «Жигулях». Групповая принадлежность слюны на них разная — 2-я и 4-я группы. У Вересун 4-я группа крови, следовательно, первая сигарета выкурена другим лицом.

2. Два окурка сигарет, изъятые из гаража в Химках. Первый марки «Ява» Московской фабрики «Дукат», другой — тоже «Золотое руно», но курского производства. Групповая принадлежность слюны на этом окурке (2-я группа) совпадает с группой, имеющейся на одном из окурков, обнаруженных в «Жигулях». И важный косвенный факт — пристрастие неизвестного к определенному сорту сигарет.

В итоге запись получилась следующей: Вересун — 4 гр., Алфеев (он тоже был в гараже) 1 гр., Клепиков и Казарян — 2 гр. Прискорбный факт, но группы крови у Туза и обаятельного Артура Христофоровича совпадали!

После этого он прикинул варианты. Если группа (2-я) на окурках, обнаруженных в разное время и в разных местах, и сорт сигарет («Золотое руно») совпадают, все-таки больше шансов, что они выкурены Клепиковым, чем Казаряном. Конечно, не исключено, что в гараже мог курить «Золотое руно» и Казарян, однако к окурку в «Жигулях» инженер отношения не имеет.

«Немного запутано, но логично, — самокритично оценил свои усилия Юрий. — Все-таки кое-что. Пойдем дальше».

3. След от рубчатой подошвы на листе фанеры в гараже накрепко «привязывает» к происшедшим событиям покойного Генриха Иосифовича. Вот категоричное заключение эксперта: «…отпечаток на фанере оставлен правым полуботинком, принадлежащим гражданину Жмакину и представленным на экспертизу». При сравнении микрочастиц грунта с подошв туфель Жмакина с образцами, изъятыми из гаража, эксперты также установили их идентичность…

Юрий надеялся на такую же удачу и в отношении Туза. Однако на модных полуботинках с высокой кожаной подошвой ничего интересного обнаружить не удалось. И тому нашлось объяснение: подошвы импортных итальянских туфель у Клепикова были идеально гладкими, тогда как у Жмакина рубчатыми, потому на них и сохранились частицы грунта.

Корначев взял очередное экспертное заключение из стопки, сложенной секретаршей у него на столе. Дактилоскопическая, так, посмотрим… Юрий перевернул плотный лист и от радости не поверил своим глазам. Прочел текст раз, другой… Нет, все правильно. Взгляд прошелся по фототаблицам, фотографиям. Он еще раз перечитал заключение: «…След на бутылке из-под спиртного напитка — виски под названием «Белый и черный» шотландского производства оставлен большим пальцем правой руки мужчины под условной кличкой Туз».

— Ай да эксперты, молодцы! — Юрий чуть не пустился в пляс. Он встал, потянулся, сделал несколько энергичных движений руками. Если бы посторонний сейчас заглянул в кабинет, то, наверняка, крайне удивился бы. Следователь сбросил пиджак и, сдвинув два стула, выполнил классическую стойку на руках. Потом спрыгнул на пол, пригладил волосы и вернулся к столу.