Содержанки по своей воле не уходят - Эрл Стенли Гарднер Страница 51

В подтверждение своих слов она многозначительно кивнула.

— Я не думаю, — заметил я, — что существовала возможностьпартнерства между Стэндли и Бэксли и что они ограбили этот…

— Дональд, не говорите глупости, — перебила она меня. —Стэндли совсем не такой человек. Он был азартным игроком и, откровенно говоря,Дональд, я думаю, что он был не против того, чтобы помошенничать. Не знаю. Унего была возможность зарабатывать деньги, и эта возможность себя оправдывала. Яникогда не встречала в своей жизни более богатого человека, чем Стэндли Даунер.

Он мне нравился. Сначала я думала, что влюбилась в него и,вероятно, продолжала бы любить его, если бы не его поступок с Эвелин.

Однако я хорошо узнала его после нашей так называемойсвадьбы. Он был неугомонным человеком. Ему ничего не нравилось, кроме денег истремления к перемене жизни. Он должен был переключаться от одного дела кдругому и чем скорее, тем лучше. Он никогда не мог спокойно сидеть на одномместе. И он никогда не мог постоянно жить с одной и той же женщиной.

Что меня злило в Эвелин, так это то, что она была типичнойвымогательницей. О, я знаю… Я и сама в каком-то смысле вымогательница. Но ямогу сказать вам, Дональд, что это моя самая большая беда. Я не стремиласьнайти в своей жизни одного-единственного мужчину. Я всегда меняла парней.., нучто ж, так оно и было.., но такая я и есть.

— И сколько парней вы поменяли? — поинтересовался я.

— Слишком много, — призналась она, — не слишком много водном плане, но слишком много в другом. Никто из парней не собирался проводитьсо мной время, чтобы предложить мне выйти за него замуж, и никто не ожидал,чтобы я накинула на голову белую свадебную вуаль и предстала вместе с ним передалтарем. Никто не собирался делать мне предложение и точка на этом. Я всегдабыла содержанкой, а содержанки по своей воле не уходят.

— Я могу понять ваши чувства по отношению к Стэндли, —заметил я.

— Я знала, что вы можете. Дональд, вы — понимающий человек.

Я кивнул и показал на дверь.

— Хорошо, Дональд, — заявила она, — мне надо уходить. Мнепросто надо было повидаться с вами и… Я не знаю, Дональд. Я хочу, чтобы выпоняли меня.

А теперь я спущусь в свой номер, напишу несколько писем изатем сладко высплюсь. Я увижу вас утром?

— Почему бы и нет? — согласился я. — Как насчет того, чтобывместе позавтракать?

— Дональд, я просто хочу, чтобы вы знали, как я ценю вашулояльность и преданность мне и.., я хочу поцеловать вас на прощание.

Мы подошли к двери. Я открыл ее.

— Спокойной ночи, Дональд, — попрощалась она со мной.

Нарочито значительно я спросил ее:

— Хейзл, вам действительно надо уходить? Она нервнозасмеялась и ответила:

— Дональд, конечно, я должна уйти. Я.., я могу бытьнеблагоразумной, но я не проститутка. Что-либо с вами было бы всего лишьслучайной связью. Это не по мне. Я.., о, я не знаю. Увидимся за завтраком,Дональд, доброй ночи.

Она поцеловала меня. Это был еще тот поцелуй.

Я вышел, взяв с собой ключ от комнаты, который мне далаХейзл, и прошел к ее комнате; затем, через некоторое время, вышел к запасномувыходу и осмотрелся.

Все вокруг, казалось, было спокойно.

Запасной выход на случай пожара был обычной железнойлестницей, спускавшейся вниз зигзагом по стене здания. Нижняя часть лестницыбыла снабжена мощной пружиной, которая поддерживала нижние ступени лестницыдостаточно высоко от земли, не позволяя взобраться на них снизу. Однако, когдачеловек спускался сверху, то вес тела заставлял лестницу опускаться.

Я внимательно осмотрел коридор и увидел небольшой хозяйственныйшкаф. Шкаф был заперт, но пластиковый карманный календарик, размером с визитнуюкарточку, легко вошел в небольшую щель в дверцах шкафа. Календарик оказалсядостаточно твердым для того, чтобы отодвинуть защелку пружинного замка шкафа.

Я осмотрел содержимое шкафа и нашел нужный мне мотокверевки. Я вернулся к пожарной лестнице, еще раз тщательно огляделся, потомвыбрался наружу на пожарную лестницу и спустился вниз.

Я осторожно добрался до самой последней ступеньки лестницы.Металлическая конструкция под тяжестью моего тела медленно опустилась.

Я знал, что поступаю, как настоящий простофиля. Я понимал,что полиция более всего хотела, чтобы я сбежал из отеля. Однако у меня не былоальтернативы, если я собирался воспользоваться хотя бы малейшим шансом длятого, чтобы вернуть те пятьдесят тысяч, которые ускользнули из моих рук.

Я обвязал веревкой последнюю ступеньку лестницы, затянултугой узел и спрыгнул на землю. Освободившись от тяжести моего веса, последняясекция лестницы под действием пружины плавно поднялась вверх на свое прежнееместо на высоту примерно четырех метров.

Веревка оказалась коротковатой, но в прыжке я бы смогухватиться за ее конец.

Я обошел тыльную часть здания отеля и вышел в переулок.Пройдя по нему почти два квартала, я вышел на улицу, которая вела к берегуокеана. Только через пятнадцать минут мне удалось поймать случайно проходившеемимо меня такси.

Я попросил водителя отвезти меня в город, сказав ему, что,поскольку не запомнил названия нужной мне улицы, я подскажу ему, куда надоехать, ориентируясь на свою зрительную память.

На полпути к центру города я попросил таксиста остановитьсяу будки телефона-автомата. Из нее я позвонил в квартиру Эрнестин.

Мне ответил женский голос.

— Эрнестин? — спросил я.

— Одну минутку. Я позову ее.

Я решил, что это была или Бернис или женщина-полицейский,которой было поручено оставаться с Эрнестин.

Вскоре послышался голос Эрнестин, звучавший несколькоосторожно. Она спросила:

— Алло?

— Эрнестин, не называй меня по имени, — предупредил я ее, —ты одна?

— Нет.

— Я знаю, что в квартире Бернис. А полицейский тоже там?

— Нет, в квартире только Бернис и я.

— Это — Дональд, — сказал я, — мне надо увидеться с тобой.

— Дональд! — воскликнула она. — О, Дональд, я так хочувидеть тебя! Ты можешь подойти сюда?

— Я еду к тебе, — ответил я.

— О, Дональд, я должна так много сказать тебе. О, это былтакой потрясающий день! Просто замечательный, замечательный…

— Стоп! — перебил я ее. — Я не знаю, прослушивается ли твойтелефон. Если да, то ты не увидишь меня, поскольку они сразу же арестуют меня,как только я выйду из такси у твоего дома. Если же я доберусь до твоейквартиры, то, вероятно, со мной будет все в порядке. Будь готова к тому, чтобысразу открыть дверь, когда я постучу. Если это возможно, то мне хотелось бы поговоритьне только с тобой, но и с Бернис.