Её запретный рыцарь - Рекс Стаут Страница 51

Потом последовало несколько вопросов относительно продолжительности его знакомства с обвиняемым и времени, которое они проводили вместе. Затем прокурор спросил:

— Вы никогда не видели, чтобы Ноултон распространял или предлагал распространять фальшивые деньги?

Сигал тотчас же поднялся и заявил протест.

— Принято, — согласился судья.

Это было началом сражения между двумя юристами.

Раз за разом прокурор старался отстоять свою точку зрения, подходя к вопросу с разных сторон, и всякий раз Сигал заявлял протест и говорил, что свидетель неправомочен отвечать на такой вопрос.

В конце концов судья и сам потерял терпение и довольно жестко попенял прокурору:

— Мистер Брант, ваш свидетель не обладает полномочиями эксперта. Вам не следует задавать ему такие вопросы, или вы должны его отпустить.

Сигал торжествующе осклабился. Прокурор нахмурился и откашлялся. Ноултон через плечо бросил взгляд на скамейки для зрителей и улыбнулся Лиле.

Догерти наклонился и прошептал Дрисколу:

— Не понимаю, о чем они, к дьяволу, дискутируют, но этот хитрый малый сейчас выглядит так, будто только что получил хороший боковой в челюсть и повис на канатах.

Но у молодого мистера Бранта было в запасе еще одно оружие. Он попросил, чтобы его возражение было занесено в протокол, и потом повернулся к свидетелю:

— Мистер Шерман, где вы были вечером одиннадцатого декабря прошлого года?

— В квартире Пьера Дюмэна, хироманта.

— Где находится его квартира?

— На Западной Двадцать первой улице.

— Какой номер дома?

— Не знаю.

— Кто там был вместе с вами?

— Подсудимый, Ноултон, и еще четверо или пятеро человек.

— Назовите имена.

— Том Догерти, Пьер Дюмэн, Боб Дрискол, Сэм Бут и Гарри Дженнингс.

— Что вы там делали?

Свидетель на мгновение замялся, перед тем как ответить:

— Там была драка. Понимаете…

— Нет, отвечайте на мой вопрос, — прервал его прокурор. — Вы сами дрались?

— Нет, сэр.

— А кто?

— Ноултон с Дрисколом. Ноултон его победил.

— А потом?

— Потом дрались Ноултон и Догерти. Их бой продолжался десять или пятнадцать минут и…

— А теперь подробно расскажите суду и присяжным, как все происходило.

— Ну, Ноултон боксировал лучше Догерти и прижал его к стенке, когда вдруг кто-то бросил в Ноултона бронзовой статуэткой или чем-то в этом роде. Он упал как подкошенный.

— И что тогда сделали вы?

— Я подошел к двери, у которой лежал Ноултон, и все остальные тоже. Встав рядом с ним, я увидел торчащий у него из кармана бумажник, а я знал, что они…

— Вы имеете в виду карман Ноултона?

— Да. Я боялся, что кто-нибудь стащит бумажник, поэтому наклонился, когда меня никто не видел, вынул его — он уже почти выпал — и положил его себе в карман, думая сохранить его для Ноултона. Дюмэн послал кого-то…

Мистер Брант его прервал:

— Не беспокойтесь об остальных. Что делали вы?

— Я дождался прихода врача и, когда он сказал, что рана Ноултона неопасная, пошел домой. Я думал, что Ноултон останется у Дюмэна на ночь. Придя домой, я достал бумажник Ноултона…

— Почему вы не вернули его до того, как ушли из квартиры Дюмэна?

— Потому что Ноултон был в полубессознательном состоянии. Он не мог разговаривать. А на следующий день я подумал, что…

— Вы в этом уверены?

— Да, — ответил свидетель после секундного замешательства. — Это было на следующий день. Я вытащил бумажник из ящика стола, куда положил его накануне, и решил отнести его Ноултону домой, но, перед тем как положить в карман, заглянул в него, больше из любопытства, и чуть не упал, когда увидел, что он полон фальшивых…

Адвокат Сигал вскочил на ноги:

— Я протестую на основании того, что свидетель не эксперт.

— Протест принимается, — кивнул судья.

— Возражаю, — вскинулся мистер Брант.

Судья повернулся к свидетелю:

— Вернитесь к изложению ваших собственных действий.

— Вы вернули бумажник Ноултону? — спросил прокурор.

Шерман ответил:

— Нет, сэр.

— Что вы с ним сделали?

— Некоторое время держал у себя, а потом отнес детективу Баррету, в сыскную службу.

Прокурор вытащил что-то из стоявшего перед ним на столе кожаного портфеля, показал свидетелю и спросил:

— Вы это узнаете?

— Да, — ответил Шерман. — Это бумажник, о котором я только что говорил.

— Тот самый, который вы достали из кармана Ноултона?

— Да, сэр.

— Осмотрите его содержимое. Оно то же, что вы видели в первый раз?

Последовала пауза, во время которой свидетель осматривал содержимое всех отделений бумажника.

Потом он ответил:

— Да, сэр.

— Все то же самое?

— Да, сэр.

Мистер Брант шагнул вперед, взял бумажник у Шермана и протянул его секретарю суда.

— Ваша честь, — сказал он, — прошу приобщить этот бумажник к делу, вместе со всем его содержимым. Я попрошу эксперта подтвердить, что эти деньги — фальшивые.

Этот удар по защите, хотя его и ждали, был очень сильным. Странные Рыцари мрачно посмотрели друг на друга, но, одолеваемые тяжелыми предчувствиями, ничего не сказали.

Лиля едва дышала от волнения, а миссис Берри успокаивающе гладила ее по руке. Обвиняемый что-то взволнованно шептал своему адвокату, который слушал его с большим интересом, временами удовлетворенно кивая. Результат этих переговоров даст себя знать позже.

Прокурор задал свидетелю еще несколько вопросов, большей частью несущественных, а затем начался перекрестный допрос.

Адвокат Сигал поднялся на ноги. Вид у него был не очень внушительный, но, подойдя к Шерману, он смерил его таким суровым и наводящим ужас взглядом, что свидетель непроизвольно съежился.

Тон его голоса был не менее суровым:

— Как долго вы хранили этот бумажник до того, как отнести его детективу Баррету?

Шерман сдавленным голосом ответил:

— Два месяца.

— Почему?

Но мистер Брант заявил протест, который был принят.

Сигал продолжал:

— Вы говорите, что кто-то бросил в Ноултона «бронзовой статуэткой или чем-то в этом роде». Кто был тот человек, который нанес этот удар?