Золотые рыбки - Алена Судакова Страница 51

— Нет! — соврала она. — Борька, мне больно.

Плечо он отпустил, включил мотор и вырулил на трассу. Вытер тыльной стороной руки пот со лба.

— Так, мы немедленно возвращаемся домой, и ты собираешь вещи! Нет! Мы сразу едем в аэропорт. Вещи там купишь.

— Там — это где? — поинтересовалась Алена. — Куда ты собираешься меня запихнуть? В Антарктиду? На Луну?

— Понадобится — на Марс!

— Боже, как ты сейчас похож на Краснова! — буркнула Алена и отвернулась. — Мне ничего не угрожает. Он просто просил быть повнимательнее. Может, уехать из Москвы на пару дней.

— Отлично!

— Я никуда не поеду. Или… У Кудинова есть дом в деревне. Я поеду туда, отдохну. Такая перспектива тебя устроит?

А уж как счастлив будет Гриша! Еще с ней увяжется. Но его она быстро отошьет. Вот если бы увязался Семен… Но об этом приходится только мечтать: у него работа, маньяк, Галя…

Борис еле согласился отвезти ее к Грише и предупредил, что сам встретит и отвезет домой.

— Ты теперь будешь следить за мной двадцать четыре часа в сутки?

— Охранять! Ты моя единственная сестра, и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Алена взяла его руку, большую, широкую, надежную, и приложила к щеке. Борис погладил ее.

— Борь, ну откуда маньяк узнает обо мне? Это Краснов придумал, чтобы затащить меня в постель.

— Уверена?

Она была уверена как раз в обратном.

— Борь, мы поговорили, все выяснили. Между прочим, зеленый зажегся…

Ауди рванула вперед. К дому Кудинова они подъехали почти без опоздания.

— Спасибо, братик!

Алена чмокнула седую шевелюру Бориса. Он вылез из машины, отдал ей ключи.

— Может, все-таки встретить?

— Ни в коем разе. Может, я вообще никуда не поеду…

Мысль идиотская. После встречи и разговора с Семеном она никогда не ляжет в постель с Гришей. Хотя изначально такая идея зрела. Казалось, если она переспит с другим мужчиной, то сотрет с себя следы Краснова. Да куда там! Стоило ему сегодня взять ее за руку, как внутри все оборвалось от желания. Такой петлей захлестнуло, что она не выдержала и раскисла. Хорошо, что он ничего не понял. Или сделал вид, что не понял. А каким он сегодня был ласковым и нежным!.. На колени встал, чего она никак не ожидала, предложение сделал. Щипала и царапала себя, чтобы не согласиться на него.

— Аленка…

— Что? — она взглянула на Бориса.

— Я ведь тебя знаю. Наверняка что-то задумала. Еще есть время остановиться.

— Борька… Я люблю тебя!

Поцеловав Бориса, Алена упорхнула птичкой в подъезд кудиновской многоэтажки.

Григорий встретил у лифта — наверное, курил и уже не раз.

— Наконец-то! — выдохнул он с облегчением и на всякий случай посмотрел в лифт — нет ли там Мимочки.

— Не беспокойся, я одна, — рассмеялась Алена. — Мимочку я не взяла. Борька поехал в отель. Но обещал вернуться, если ты попытаешься меня обидеть…

— Да что ты, радость моя! Ты сегодня восхитительна.

— Я всегда такая, — Алена гордо переступила порог, и Кудинов закрыл дверь.

Он проводил ее в зал. Как и ожидалось, их ждал стол: шампанское в ведерке со льдом, свечи в витых подсвечниках, тарелки тонкого фарфора, серебряные приборы. Из кухни доносились ароматные запахи. Даже шторы задернул, шутник.

— Это тебе…

В руках у Алены оказался букет молочно-белых роз. Дрожащие лепестки хранили на себе искорки влаги. Красиво и тонко, Алена оценила.

— Спасибо.

— Хочешь, я тебя с ними нарисую? — В Грише ожил художник, заблестели от вожделения глаза.

Спешит. Обычно он баб соблазнял в студии. Колорит там и атмосфера непередаваемая — ни одна женщина устоять не могла. Кроме нее.

— Гриш… — Алена отложила букет на столик в прихожей.

— Ладно, понял!

Кудинов суетливо метался по залу, усаживал Алену, наливал шампанское, расхваливал закуски и потчевал ими даму. К ее визиту он приоделся в новые джинсы и рубашку, побрился, пригладил светлые волосы и выглядел из-за этого почти на свой возраст.

— Аленушка, за что выпьем, милая моя?

— Не знаю. Предлагай.

— Давай… за нас!

Оригинальный тост… Они чокнулись, выпили. Шампанское было сладкое. Алена облизнула губы.

— Может, приступим? — он потер руки. — Я нарисую тебя в облике царицы Савской… Смотри!

Он вышел из зала и вернулся с бархатной плоской коробкой в руках. Когда Гриша открыл ее, Алена вскинула брови: на черной бархатной подушечке переливалось бриллиантовое колье. Словно нанизанные на нитки чьи-то слезы…

— На тебе будет это… и больше ничего! Грандиозно, правда?

— Откуда ты его взял? — Алена тронула пальцем холодные камни. Говорят же, что они никогда не согреваются. — Купил?

— Родная, откуда у меня такие деньги? — Кудинов почесал подбородок. — Это подарок…

— От женщины? — Алена склонила голову к плечу. — Ах Гриня, тайный искуситель!

— Подарок от поклонницы, очарованной моим творчеством, — скромно подтвердил он и скомандовал: — Надевай!

Но сначала — все сними! Его взгляд говорил больше, чем слова. Но Алена не торопилась.

Отпила еще шампанского, примерила колье, покрутившись возле зеркала.

— Аленушка…

Гришины узкие ладони опустились на плечи, стиснули и принялись мять. Если от прикосновений Семена она замирала, то сейчас потянуло передернуться. Алена не сделала этого, чтобы не обидеть Кудинова.

— Гриш…

— Ну что ты ломаешься? Хочешь же… — зашептал он ей в ухо.

— Хочу. Но не с тобой.

Радость, мелькнувшая в его глазах, испарилась.

— Я думал, что раз пришла…

— То и легла под тебя? Нет, Гриша. Я предпочитаю видеть тебя в своих друзьях. Если ты согласен…

Он сиротливо сжался, опустил руки в карманы.

— У меня есть выбор?

— Он всегда есть. Я могу уйти. Могу остаться. Что ты выбираешь?

— Эх Алена, губишь ты меня, губишь как гения, как творца!.. Ладно, я согласен на дружбу.

— Вот и замечательно. Твори, Гриня, но про ню забудь.

Он всплеснул руками:

— Хоть это оставь! У меня уже концепция разработана… наброски сделаны… идея оформлена…

На все Алена качала головой.

— У тебя есть какие-нибудь исторические костюмы?

— Исторические?.. — он задумался, потом бросился в кладовую, где долго ругался, чихал от пыли, ронял банки с растворителями и всякую подобную нужную ерунду. — Нашел! Это платье мне один знакомый дизайнер подарил. Его хотели купить за очень большие деньги, а он не согласился продать. Взял — и подарил. Идиот!